– Предпочитаю пить за красоту. – Он отсалютовал мне бокалом и несколькими глотками осушил его.

Я пригубила шампанское – впервые в жизни.

– О, как хорошо! Какие замечательные пузырьки, они щекочут мне нос.

– Надо выпить все. Плохая примета, если в бокале остается шампанское.

– Мадам Одетта сказала, чтобы я вообще не пила шампанского. Она сказала, что от него у меня развяжется язык и будут заплетаться ноги.

– Какой бы ты провела скучный вечер, если бы я не догадался отослать мадам Одетту наверх, – заметил Сет, вновь наполняя бокалы. – Ни еды, ни шампанского, ни увлекательного разговора. Одни танцы и безобидный флирт с мальчишками, только что выросшими из коротких штанишек.

– Я не флиртовала! – горячо возразила я. – Скромные молодые девушки хорошего происхождения не флиртуют.

– Кто тебе такое сказал? Уверен, что ты не знакома с таким количеством высокородных юных девушек, с каким знаком я. Они все прирожденные кокетки, Рони.

– Цыганки не такие, – серьезно ответила я. – Если молоденькая цыганка ведет себя слишком откровенно, то она наверняка отведает отцовского ремня. Разве мужчина захочет жениться на девушке, которая заглядывается на всех мужчин вокруг? Это глупо.

Вновь заиграла музыка. На балкон вышел светловолосый юноша с огромными, неуклюжими руками и ногами.

– О, графиня, наверное, вы забыли, что обещали мне этот танец?

– Разумеется, я ничего не забыла! – радостно воскликнула я, подбегая к нему. – Я как раз собиралась найти вас и сказать, что не могу танцевать, потому что мой дорогой дядя, – тут я кивнула в сторону Сета, – только что вернулся из длительного путешествия. Мы так долго не виделись… Надеюсь, вы простите меня, мсье… – Я понятия не имела, как зовут этого юношу, хотя его фамилия была написана на моей карточке: ведь я все равно не могла ее прочесть. Я обворожительно улыбнулась ему и спросила: – Может быть, вы как-нибудь навестите меня дома, мсье?

Молодой человек улыбнулся, выразив полное понимание, и сказал, что в скором времени непременно воспользуется моим приглашением и посетит дом на рю де Вожирар. Сет наполнил наши бокалы в третий раз. Я выпила, и он опять долил шампанского. Я почувствовала приятное головокружение, а мои руки и ноги стали словно восковыми.

– Поздравляю, Рони, – сказал Сет. – Девушка, которая не знает, что такое флирт, неплохо справилась с этим юнцом.

– Я не флиртовала, – горячо возразила я. – Я просто немного солгала.

– Это и есть флирт. Почему ты сказала, что я твой дядя?

Я рассмеялась и всплеснула руками.

– Кто знает? Ты еще не настолько стар, чтобы сойти за моего отца! О, я начинаю думать, что в этом невинном обмане виновато шампанское.

– Возможно, ты права, – согласился Сет. Мы чокнулись и выпили. – Я люблю невинные обманы.

Сев на широкий парапет веранды, я принялась болтать ногами.

– Какая красивая ночь. Ты видишь луну? – Я откинула голову назад. – Полная луна!

– Разве? – Сет подошел и встал передо мной. – Цыгане танцуют в полнолуние?

– Цыгане танцуют, когда они счастливы и когда жизнь хороша! А жизнь сегодня улыбается мне, как никогда! Как мне не хочется возвращаться к мадам Одетте. С ней так скучно. Вот сейчас я чувствую себя просто великолепно!

Раскинув руки в стороны, я отклонилась назад и, наверное, упала бы, не удержи меня Сет за талию. Наши лица оказались совсем близко друг от друга.

– Ты же не хочешь утонуть в полнолуние? – тихо сказал он. – Плохая примета.

Я коснулась его губ кончиками пальцев.

– Плохая примета говорить о смерти, – предупредила я. Мое сердце лихорадочно билось. Я слегка повернулась и посмотрела вниз. – О, там вода. Это река?

– Нет. – Сет коснулся губами моей шеи, и я вздрогнула. – Только пруд. Но ты все равно промокнешь, если упадешь в него. Не хочешь еще шампанского, графиня? От него у тебя розовеют щеки и горят глаза, и ты становишься еще прелестнее.

– Похвала не заставит лошадь бежать быстрее, – заметила я, поглядывая на Сета поверх бокала. Он улыбнулся. Я рассмеялась и опустила бокал на парапет. Бокал упал вниз. – Я чувствую себя такой счастливой сегодня! – пылко воскликнула я. – Я хочу петь! Я хочу танцевать! Сегодня вечером я цыганка!

Я выбежала на середину веранды и принялась кружиться: сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, напевая веселую цыганскую мелодию. Мои юбки поднимались и опускались, открывая обтянутые шелковыми чулками ноги.

Но тогда я не думала о чулках. Я чувствовала себя счастливой наедине с ночью, звездами и красотой природы. И я чувствовала, что любовь очень близко. Мои мечты становились реальностью.

В конце концов я остановилась, слегка при этом пошатнувшись. Сет шагнул вперед и подхватил меня, прежде чем я упала.

– О, спасибо, – выдохнула я. – Вам понравился мой танец, мсье Сет?

– Он был прекрасен. – Его голос обволакивал, как патока. – А ты самая восхитительная и соблазнительная юная леди.

– Я люблю Францию, – решила я. – Мне нравится ваша цивилизация, Сет. Цыгане не танцуют парами, то есть мужчина с женщиной, как это принято здесь. Мужчины танцуют с мужчинами, а женщины с женщинами, и даже тогда нельзя касаться друг друга. У вас здесь все намного лучше. Как я уже говорила раньше, ты прекрасно вальсируешь.

– Не спорю, – сказал Сет, придвигаясь ближе ко мне.

– Мне от танцев захотелось пить. – Я высвободилась из его объятий. Мы вернулись к парапету, и я оперлась о прохладный камень, пока Сет наполнял оставшийся бокал.

– Надеюсь, ты не возражаешь, если мы будем пить из одного бокала?

– Делиться с ближним, – самая большая радость в жизни, – глубокомысленно произнесла я. – Ты обязан разделить свою удачу с другими, иначе она покинет тебя. – Я отпила несколько глотков и передала ему бокал. – Ты должен допить до дна, чтобы не отпугнуть радость, – сказала я. – Сейчас мне стало получше, и голова кружится не так сильно. Я проголодалась.

Я стала есть, следя, чтобы на тарелке оставалась ровно половина всего, что там лежало.

– Наверное, я все еще расту, – болтала я, вгрызаясь зубами в окорок, так как мы забыли захватить вилки и ножи. – Я всегда голодна! Кухарка говорит, что я никогда не поправлюсь, потому что все, что я съедаю, тут же идет в рост. Сам видишь, какая я высокая, почти вровень с тобой.

– Ты великолепна! – сказал Сет, поднимая бокал. – Мне нравятся высокие девушки.

– Да? Я рада. Я бы сказала, что я самая высокая девушка в Париже. Но мне все равно. Мадам Одетта говорит, что это привлечет внимание мужчин…

– Я заметил тебя сразу, как только вошел в зал, – говорил Сет. – Твои уложенные короной косы были видны издалека, и я сразу же решил познакомиться с тобой.

– А потом обнаружил, что мы уже знакомы, – рассмеялась я. – И был несказанно удивлен. Ты не можешь теперь называть меня грязной цыганкой, ведь правда? – Он усмехнулся и отрицательно покачал головой. – О, – вздохнула я, откусывая еще кусочек окорока, – как жаль, что нет вилки и я не могу показать тебе, как много я теперь умею. Ты знаешь, я могу съесть целого цыпленка, даже не касаясь костей руками!

– Потрясающе! – Сет кивнул. – Сомневаюсь, что у меня так получится.

– Правда? – Я почувствовала себя польщенной. – Я могу тебя научить! – Я услышала голоса и обернулась. – О, это мсье Делакруа и мадемуазель Симона! Идите, идите сюда, мадемуазель, угощайтесь окороком и шампанским! – Я взмахнула оставшейся бутылкой. – Не бойтесь, я простила вас за ваше плохое поведение.

– Простила! – прошипела Симона. Вслед за ней и Делакруа на веранду вышли еще несколько человек. – Я сочла своим долгом сообщить мсье Делакруа, что среди его гостей сегодня оказалась самозванка. Эта девчонка вовсе не аристократка! Это маленькая попрошайка, которую Сет Гаррет подобрал неизвестно где, а Одетта Морней попыталась выдать за русскую графиню. На самом деле она уже почти год живет в Париже и все это время работала посудомойкой в доме мадам Одетты!

– Что, действительно работала? – смеясь, обратился ко мне Сет.