Она быстро засеменила впереди меня. Мы спустились на лифте, и я повел ее на стоянку, где оставил свою машину.

– Вы далеко живете? – спросила она.

– Мы поедем не ко мне.

– Как-как? Я не ослышалась?

Я сказал:

– Не будьте ребенком, Шарлотта. Берта Кул сама по себе – хороший парень, но в этом деле я положиться на нее не могу.

– Почему?

– Достаточно Берте сказать неосторожное слово, и полиция сразу узнает, где вы скрываетесь.

– Но Берте Кул можно довериться?

– Пожалуй, можно.

– Так почему вы не отвезете меня к себе?

– Я просто не могу так рисковать. Я не думаю, что Берта проболтается, но если такое случится, я никогда не прощу себе такого легкомыслия. И можете упрекать меня сколько хотите.

– Куда же мы поедем?

– В кемпинг.

– Но почему?

– По многим причинам. Во-первых, я хочу сделать так, чтобы вы не записывались под чужим именем, потому что, если дело дойдет до обвинения, это будет рассматриваться как одно из свидетельств вины.

– На меня уже собирают материал.

– Именно поэтому мы и не можем позволить себе просто испариться или жить под чужим именем. Это здорово отяготит ваше положение, если вас найдут.

– Так что вы собираетесь делать?

– Я отвезу вас в кемпинг и разыграю все таким образом, будто нас целая компания. Я запишусь под собственным именем, скажем, в такой формулировке: «Дональд Лэм и друзья». И дам номер моей машины. Если нас обнаружат, то я объясню, что хотел собрать всех свидетелей, чтобы отдельные детали по делу Баллвинов свести воедино. Мы решили собраться вместе там, где нам никто не помешает. Я привез вас сюда как первую свидетельницу и сразу же отправился за другими. Берта и я, дескать, хотим начать опрос свидетелей ближе к вечеру.

Мисс Хенфорд задумалась и потом сказала:

– Да, действительно, голова у вас работает что надо. Ваша мысль превосходна.

– Значит, согласны?

– Да.

Я нажал на газ. Когда она поправляла стрелки своих чулок, я добавил:

– У Селлерса достаточно доказательств на руках, чтобы арестовать вас. И тот факт, что он пока оставил вас на свободе, означает, что он готовит ловушку. У нас есть все основания быть осторожными.

– Поступайте так, как считаете нужным, Дональд.

Я кивнул и в задумчивости продолжал вести машину.

– Что с вами сегодня? – спросила она после некоторой паузы. – Последний раз вы интересовались не только делом, но и другими, как бы это сказать, разными пустячками. Почему же сейчас вы весь ушли в себя?

– У меня чертовски болит голова.

– Печально.

Я оторвал взгляд от дороги и повернулся к ней. Она понимающе улыбалась мне:

– Такую отговорку я уже часто применяла.

– У меня не отговорка. Меня ударили.

– Да что вы говорите!

– И причем по затылку.

– Когда это было?

– Пару часов назад.

– И почему вас ударили?

– Наверное, я кому-то не понравился.

Она замолчала. Я переехал через мост, отделявший город от пригорода, и вскоре остановился у большого кемпинга.

– У вас есть двойные домики на шесть человек? – спросил я у портье.

– Конечно, сэр. Восемнадцать долларов за ночь.

– Комнаты приличные?

– Разумеется, сэр.

– Хорошо, беру.

Я зарегистрировался как Дональд Лэм с друзьями. Портье взглянул на мои водительские права и записал номер.

– А где остальные господа? – поинтересовался он.

– Они прибудут позже.

– Там три спальные комнаты с двойными кроватями, – объяснил портье.

– Отлично.

– Я провожу вас.

Он взял ключ и повел нас к большому коттеджу. Это был милый домик с двумя ванными, отделанными кафелем, гостиной и тремя спальнями.

– Ну как, нравится? – спросил портье.

– Как раз то, что нужно, – ответил я.

После этого он оставил нас одних. Шарлотта подошла ко мне и остановилась.

Я сказал:

– Ну вот, пока все. Устраивайтесь поудобнее. Здесь вы должны ждать. И пообещайте мне, что никуда отсюда не уйдете.

– Обещаю. А что вы собираетесь предпринять?

– Сперва вернусь в контору.

– Несчастный. Даже передохнуть не хотите.

– Для меня на первом месте стоит работа.

Ласковой рукой она провела по моему затылку:

– Больно?

– Чувствительно. Кроме того, болит и позвоночник. Видимо, я получил неплохой удар.

– Как все это ужасно, – произнесла она. – Может быть, вам станет лучше, если вечером вы снова заглянете сюда. Вчера вы мне нравились.

– Вчера вы никак не выказали своей симпатии.

Она улыбнулась:

– Все мы, женщины, таковы.

– Конечно! – Я повернулся к двери.

– Когда вы примерно придете?

– Точно сказать не могу. Вон в той маленькой кухоньке можно готовить. Я что-нибудь привезу с собой, чтобы вы могли проявить свои кулинарные способности. И еще раз повторяю: ни под каким предлогом не покидайте этого домика. И в первую очередь закройте дверь. Если будут стучать, можете крикнуть, что принимаете ванну.

Когда я хотел открыть дверь, она преградила мне путь:

– Дональд, как я смогу отблагодарить вас за ваши заботы?

– Все сказано в договоре.

– Вы действительно отнеслись ко мне хорошо. Я этого никогда не забуду. Вы и умный, и милый. Вы сразу поняли, что в моем рассказе чего-то не хватает. В это могла поверить Берта Кул, но не вы. Правильно, Дональд?

– У меня сейчас нет времени выслушивать комплименты, – сказал я. – Инспектор Селлерс – вот кого нужно заставить поверить. – С этими словами я вышел из домика.

Дверь в комнату Элси Бранд была открыта настолько, что она могла видеть входную дверь. Когда я вошел в кабинет, она поспешно показала мне в сторону кабинета Берты и знаком дала понять, что будет лучше, если я снова смоюсь.

Я как раз собирался это сделать, когда дверь кабинета Берты распахнулась и я услышал Фрэнка Селлерса:

– Значит, как только он придет...

Я опоздал. Из поля его зрения я выскользнуть уже не мог. Селлерс меня увидел:

– А вот и он!

Я повернулся, сделав вид, что спешу в свой кабинет, и воскликнул:

– Привет, Селлерс!

Берта буркнула с непроницаемым лицом:

– Зайдите сюда, Дональд.

С подчеркнутым равнодушием я прошел в ее кабинет и спросил Селлерса:

– Вы нашли труп?

– Да, – ответил он. – Я нашел труп.

Мы все трое сели. Селлерс повесил свою шляпу на крючок и наморщил лоб. Потом сунул в рот уже изжеванную сигару, нервно начал мять ее зубами, перекатывая из одного уголка рта в другой.

– Ну? – спросил он.

Я удивленно посмотрел на него:

– Что вы хотите сказать этим «ну»?

– О чем, позвольте вас спросить, вы думали, когда сообщили полиции, где находится труп, потом повесили трубку, не сказав, где вы находитесь и где вас можно найти? Ведь вполне естественно, меня очень интересует вопрос, как вам удалось наткнуться на труп. Ваше поведение, мягко говоря, противозаконно. Может быть, вам еще спасибо сказать, что вы удостоили нас такой чести и сообщили о случившемся?

Я немедленно проговорил:

– Не все сразу...

– Вы же повесили трубку на полуслове!

Я разыграл удивление:

– Я повесил? Я полагал, что вы сразу броситесь по горячим следам. Я же вам сказал все, что нужно. Так что это не я, а вы оборвали разговор, и правильно сделали.

– Вы не сказали мне, что будете ждать меня на месте преступления или где вас можно найти. Если кто-нибудь находит труп, то обязан сообщить полиции все, что знает, и кто он такой.

– Я позвонил вам через десять секунд после того, как нашел труп. Представился. Потом вы повесили трубку.

– Может, нас разъединили?

– Может быть, но мне-то откуда знать?

– Вы должны были позвонить снова.

– Чтобы вы мне откусили голову, – усмехнулся я. – Я же успел вам все сказать.

– А почему вы ни слова не сказали об этом Берте?

– Не было возможности. В присутствии нашей клиентки я не хотел об этом говорить. Наша контора славится своей щепетильностью.