– Отвечайте же!

Квай снова промолчал.

– Ну, скоро я дождусь ответа? – строго спросил инспектор.

Дрожащим голосом доктор проговорил:

– Клянусь вам, инспектор, я дал ей такую дозу, от которой она могла только заболеть. Она хотела притвориться, что у нее расстройство желудка. Если вы слышали наш вчерашний разговор в лаборатории, то знаете об этом.

– Мы знаем об этом, – сказал Селлерс. – Вы хотели отравить не ее, а ее супруга, правильно?

Казалось, Квай какое-то время раздумывал, а потом произнес:

– Ну, если вы так уж ставите вопрос, то с ее супругом в конечном итоге ничего не произошло. Он опять в полном здравии. Разве я не прав?

– Не забывайте о том, что вы проникли в комнату Рут Отис и оставили там, так сказать, кукушкино яйцо, которое должно было навлечь на нее подозрения. При этом у вас произошла неожиданная встреча с Этель Ворли, – сказал Селлерс.

– Это только ваши предположения, которые ни на чем не основываются и не имеют под собой почвы.

– Я вам сейчас докажу и это! – ответил Селлерс. – Вы не задумывались над тем, как мисс Ворли добралась до Лексбрук-авеню? Так я вам скажу: ее подвезла туда Мэри Ингрим, которая тоже работает у Джеральда Баллвина, она поджидала Ворли в своей машине. И, коротая там время над учебником испанского языка, она тем не менее видела, как вы вошли в этот дом, видела она вас и выходящим из него. А когда через полчаса Этель Ворли так и не вышла, она поднялась наверх и постучала в дверь. Не получив ответа, она вызвала полицию. Ну а что мы там нашли, вы и сами знаете, доктор Квай.

В аппарате послышались какие-то шорохи и звуки. Создавалось впечатление, будто двигали мебель, а потом опять послышался суровый голос:

– На вашем месте я бы не стал этого делать. Поднимитесь и говорите наконец всю правду.

И тот начал говорить. Это было полное признание вины, сделанное испуганным, дрожащим голосом.

После этого мы услышали, как защелкнулись наручники на запястьях доктора. А потом Селлерс стал звонить, чтобы вызвать полицейскую машину.

Я схватил трубку и позвонил в кабинет. Трубку снял Селлерс.

– Фрэнк, я кое-что для вас сделал.

– Кто говорит?

– Лэм.

– Где вы, черт вас возьми?

– Здесь, у Китли. Я попросил его включить подслушивающее устройство. Все признание доктора Квая записано на пленку. Вы можете взять ее с собой. Но будет лучше, если вы сдадите арестованного полицейским, когда они прибудут, и приедете сюда. Тут вы и заберете пленки и сможете поговорить с Китли, а также познакомиться с его системой, как выигрывать на скачках.

Селлерс сказал:

– Напомните мне, Лэм, чтобы я дал вам одну из своих визитных карточек. Возможно, она вам пригодится, если вас опять задержат за превышение скорости.

– Очень мило с вашей стороны. Кстати, вы могли бы позвонить мне на квартиру и сказать Берте, что Рут Отис находится вне подозрений. Пусть она выматывается из моей квартиры и оставит Рут одну.

– Какой у вас номер? – спросил он.

Я продиктовал его.

– О’кей, – сказал он, – будет сделано.

Я повесил трубку.

– Когда вы здесь появились, то вы мне сказали, что вы арестованы, – сказал Китли.

– Ах, это была только шутка, – ответил я и сложил два пальца крестиком. – Ведь мы с инспектором Селлерсом большие друзья.

Разные мысли роились у меня в голове, когда я ехал в кемпинг, где меня ждала Шарлотта Хенфорд. Прибыв туда, я нашел дверь домика закрытой и постучал.

– Кто там?

– Это я, Дональд Лэм.

– Ах, как чудесно! – воскликнула она и открыла дверь. – Наконец-то я не одна. Мне было очень скучно. Устраивайтесь поудобнее, мистер Лэм.

– Спасибо, спасибо.

Шарлотта прошла к маленькому столику и уселась. Я устроился в кресле и закурил сигарету.

– Устали? – спросила она.

– Есть такое.

– Пришлось много поработать?

– Угу.

Ее следующий вопрос прозвучал довольно робко:

– Как ваша голова? Надеюсь, сейчас вы в более хорошем настроении? Вы мне гораздо больше нравитесь, когда немного интересовались мной. Я надела свои лучшие чулки, а вы и слова о них не сказали.

– Шарлотта, – начал я, – когда вы появились у нас впервые, мы подумали, что деньги, которые вы оставили, были не ваши.

– Почему вы так решили?

Я с улыбкой сказал:

– Не похоже, чтобы вы были влюблены в Джеральда Баллвина. Но даже если так, то вы все равно не потратили бы свои сбережения, чтобы предотвратить возможное преступление против хозяина. Такая идея могла прийти в голову кому-то другому, и этот другой дал вам деньги. Я в этом уверен.

– Значит, твердо уверены?

Я опустил свой взгляд на ее ноги.

– Действительно, великолепны, – сказал я.

Она сразу непроизвольно поправила юбку.

– Могла бы я рекламировать чулки, как вы думаете?

– По-моему, да... Так чьи же деньги, Шарлотта?

– Вы, наверное, так никогда и не станете джентльменом. Опять все сначала.

– Я должен это обязательно знать.

– Это вас вообще не касается.

– Между прочим, я для вас стараюсь, – продолжал я. – Против вас имеется большой обличительный материал, и, пожалуйста, не забывайте, что блюдце и ваши отпечатки...

– А что будет, если вы узнаете всю правду?

– Я бы наверняка смог дать вам хороший совет.

– А что будет со мной, если я не скажу?

– Будет очень печально, если девушка с такими очаровательными ножками на долгое время отправится за решетку. После того как вас выпустят, вряд ли кого-нибудь уже заинтересуют ваши ножки, и рекламировать чулки вы уже не сможете никогда.

На ее лице отразился страх.

– Вы действовали по поручению Карла Китли?

– Почему вы так думаете?

– Мне почему-то кажется, что это был он.

Мгновение она находилась в нерешительности, а потом робко кивнула.

– Вы познакомились с ним уже после того, как поступили на службу к Дафне?

– Нет. Он мне помог устроиться на это место. Я... Ну хорошо, я скажу вам и об этом. Я уже длительное время дружу с Карлом, и он очень хотел, чтобы я заняла это место, чтобы быть в курсе всех дел, которые происходят в доме Баллвинов.

– Он вам очень нравится?

– Да. Правда, было время, когда... Ну, вы сами понимаете, он не из тех, кто женится.

– И он, значит, дал вам порошок и объяснил, что надо делать?

– Да. Он позвонил мне и попросил срочно приехать к нему в бюро. Там он дал мне крошечную стеклянную пробирку с порошком и объяснил, что это – противоядие, помогающее при мышьяковых отравлениях, если его принять сразу. Потом он сказал мне, что миссис Баллвин примет небольшую дозу мышьяка, которая вызовет лишь отравление. Делается это для того, чтобы на нее не пало подозрение. А потом она отравит своего супруга тостами с анчоусной пастой, содержащей мышьяк.

– Ну и как все это было?

– Порошок, который я получила от Карла, я должна была смешать с пастой и приготовить тосты. Далее Карл поручил мне оставаться в гостиной и ждать, пока Дафна не возьмет с подноса один из тостов. Как только она это сделает, я должна была отвлечь ее внимание и подменить тост, который она уже положила к себе на тарелку, на тот, который сделала я... О, Дональд, что мне оставалось? Я была уверена, что речь действительно идет о противоядии, которое не даст действовать мышьяку. Сейчас я полностью отдаю себе отчет, что я... Ну, вы сами понимаете. Ни один человек мне не поверит, что это было действительно так.

– Я вам верю, – сказал я.

– Но полиция...

– Она наверняка не поверит!

– Я так глубоко завязла в этом деле и даже не знаю, станет ли меня защищать Карл Китли... Я не очень-то надеюсь, ибо ему придется тогда совать свою шею в петлю. А мне бы не хотелось втягивать его в это дело.

– Никто в наш рассказ не поверит. Решат, что Дафну вы отравили преднамеренно.

Она закрыла глаза и ничего не ответила.

– Я устроил вам одну ловушку, Шарлотта. Но вы, кажется, не попали в нее?