– Все нормально. Часа через три отпустят.

Люберецких в отделении он так и не увидел, зато увидел бригаду муровцев, приехавших через тридцать минут после звонка лейтенанта. У многих из них под мышками виднелись «пээмы».

В «обезьяннике» народу прибавлялось. Привезли каких-то цыган, бомжей, пьяниц, задержанных на Рижском рынке. Суббота всегда была урожайной на задержания. Сергей посматривал на часы.

Вдруг он заметил, как проходящий мимо мордастый сержант милиции кивнул ему головой, показывая, чтобы Сергей подошел к решетке. Сержант достал сигарету и спросил:

– Прикурить у тебя не найдется?

Сергей вынул из кармана зажигалку и поднес огонь к его сигарете.

– Слышь, парень, – тихо сказал сержант. – Тебя сейчас отпустят, но с тобой хотят встретиться. Далеко не уходи. Тебя мужчина лет сорока окликнет, понял?

– Да, – кивнул Сергей. – А когда меня отпустят?

– Минут через пятнадцать.

Через четверть часа сержант действительно вернулся с какими-то листками бумаги и начал перечислять фамилии:

– Михеев, со своими людьми… Все на выход!

Сергей вышел из отделения. Уже темнело. На улице стояла «Волга», из машины ему махал рукой мужчина с седыми волосами. Сергей медленно подошел.

– Садись, – сказал мужчина в коротком сером пальто, указывая на заднее сиденье.

Сергей не спеша сел в машину, подав незаметно знак Виталику и ребятам, чтобы те оставались на улице.

– Вот что, кореш, давно хочу с тобой познакомиться, – произнес мужчина.

– А вы из милиции? – спросил Сергей.

– Я? – рассмеялся мужчина. – Меня, Седого, ментом назвали! Легавым! Ты что?! Век воли не видать! Я – оттуда.

– А, из блатных? – догадался Сергей. – И что, какие проблемы? За Толстого хлопотать, что ли, хотите?

– Да нет, Толстый тут ни при чем, – улыбнулся Седой. – Я восхищен тем, как ты умеешь «махаться».

– И что дальше? Уроки собираетесь у меня брать?

– Во, угадал! Хочу с тобой познакомиться поближе и заодно уроки взять. Ты откуда сам-то будешь?

– Из Солнцева.

– У вас есть там какой-нибудь кооперативный ресторанчик, кафешка?

– Есть, конечно.

– Так вот, давай, кореш, с тобой завтра встретимся, часов в шесть вечера, у… Какое там у вас кафе?

– Ну, например, «Ландыш». Это недалеко от метро «Юго-Западная».

– Вот, давай у «Ландыша» и встретимся. Договорились?

– Договорились.

– Ну, значит, до встречи, кореш! Пока! – Седой дал понять, что разговор окончен.

Михеев вышел из машины и вместе с Виталиком пошел к «Жигулям», оставленным на автостоянке.

Добравшись до Солнцева, они зашли в кооперативное кафе, которое было под их контролем, немного выпили, закусили, обсудили сегодняшний неудачный приезд на Рижский рынок. Михеев рассказал о разговоре с Седым.

Биография Седого была типичной для тогдашних воров в законе. С трудом окончив семь классов, поступив в ремесленное училище, впоследствии переименованное в ПТУ, Седой там долго не задержался. Проучившись год, впервые угодил на скамью подсудимых за грабеж. Потом пошли кражи, грабежи, все новые и новые сроки. В зоне Седой почувствовал себя как рыба в воде, на третьей отсидке был коронован в «законники». Вернувшись из последнего заключения в начале 1987 года, он увидел много перемен в жизни страны. Он жил на одной из маленьких улиц в Останкине и часто тусовался в Марьиной Роще и в районе Рижского рынка, знал известного вора в законе Черепа, державшего Марьину Рощу. Седой прекрасно понимал новый расклад. Прежние воры скептически относились к кооперативному движению и достаточно презрительно к рэкету как криминальному явлению. Они считали, что высший пилотаж – это карманная кража, разбой или – чем занималась банда Монгола – так называемая «разводка»: переодевание в милицейскую форму и ограбление представителей теневой экономики. Быть рэкетирами они считали ниже своего достоинства. Седой же видел, что рэкет – это будущее криминального движения.

Но у Седого были свои проблемы. Находясь в одном районе с Черепом, он, хотя и был вором в законе, авторитета, по сути, не имел. Чтобы завоевать серьезные позиции, Седой намеревался сколотить большую бригаду. Сейчас вокруг него крутились пять-шесть пэтэушников, но их нельзя было принимать всерьез, хотя эти ребята и бредили уголовной романтикой – ходили с ножами, пели блатные песни. Но все они были хлипкими и слабенькими, так как увлекались спиртным и наркотиками. Поэтому Седой и искал закаленных, крепких ребят, спортсменов. Увидев, как умело дрались ребята из команды Михеева, он решил привлечь их в свою бригаду.

На следующий вечер солнцевские были в кафе «Ландыш» – остекленном зале с зашторенными окнами. Ровно в шесть часов к столику Сергея и Виталика – Костя сидел за соседним столиком, мало ли что – подошли Седой и какой-то долговязый парень. Седой поздоровался и сел. Михеев заказал коньяк и шашлык. Все выпили. Седой начал разговор издалека.

– Ну что, кореш? Как живешь, чем дышишь? – спросил он. – Ты знаешь, кто я такой?

– Догадываюсь. Из блатных, из «синих», что ли? – проговорил Сергей.

– Да нет. Я – «законник», жулик. Седой меня зовут. Слышал о таком? – Седой прищурил глаз.

– Слышал – не слышал, а теперь знаю, – ответил Сергей.

– Нашу жизнь знаешь? Воровскую?

– Знаю.

– Как у тебя насчет воровской идеи?

– А почему вдруг возник такой интерес к моей персоне? – вопросом на вопрос ответил Сергей.

– Ты, парень, не забывай, с кем говоришь! – Седой повысил голос, вероятно, выбрав в разговоре тактику подавления. – Что я спрашиваю, то и отвечай. – И, помолчав, продолжил: – Вот что я хочу тебе сказать, пацан. Я вижу, ты парень правильный, спортсмен, режим соблюдаешь, не куришь и не пьешь – по крайней мере в больших количествах, как я заметил, – намекая на то, что он выпил две рюмки коньяку, а Михеев в это время и половины не отпил. – И команда у тебя правильная, из крепких ребят. Я вот что хочу сказать. Если ты серьезным делом хочешь заниматься, то тебе нужна хорошая поддержка – в моем лице. Поэтому договоримся так: работаем вместе, деньги отчисляешь в общак. Понял меня?

– А что значит – работаем вместе? – спросил Михеев.

– Ты работаешь, а я тебя прикрываю – «крышу» даю, и не простую, а воровскую!

– А я что за это?

– Ты отчисляешь проценты.

– И сколько процентов?

– Ну… Пятьдесят, шестьдесят, семьдесят… Это как сходка постановит. Но, сам понимаешь, там мое последнее слово.

– А какой резон мне под вашей воровской «крышей» быть? – спросил Сергей.

– Как это? Ты что, парень?! Мы же воры! – сказал Седой. – Ты на зоне не парился, не знаешь – мы же воры, «законники»!

– А если я откажусь?

– Как это?! – опешил от такого вопроса Седой.

– Во-первых, я не один, а с ребятами. Мне с ними надо посоветоваться, – Сергей кивнул на Виталика.

– Так посоветуйся! Твой кореш присутствует при разговоре, все слышит, все понимает, советуйтесь!

– Но мы не одни. У нас еще есть люди.

– Ну, я вижу, ты не все правильно понял, – сказал Седой. – Давай-ка выйдем, подышим воздухом, и я постараюсь тебе более подробно все объяснить.

Они вышли из кафе. Неожиданно к ним присоединился спутник Седого – долговязый парень с короткой стрижкой. Отойдя за угол кафе, где были свалены деревянные ящики из-под бутылок, Седой достал папироску, замысловатым приемом, характерным для воров в законе, свернул ее, откусил краешек, выплюнул по-блатному и направился в сторону небольшого пустыря, где не было видно ни одного человека. Закурив, он посмотрел на Сергея и внезапно, резким движением выхватив пистолет «ТТ», прижал дуло к щеке Сергея.

– Вот что я скажу тебе, парень. У тебя выбора нет. Либо ты на меня работаешь, либо я тебя прямо здесь кончу. Понял, падла подколодная? – зло процедил Седой.

Сергей прекрасно понимал: одно его неосторожное движение – и Седой хладнокровно нажмет на курок. В то же время сказать Седому, что будет работать с ним, – это тоже не выход.