На следующий день рано утром ему позвонил паренек из группировки. Обратившись к нему по имени, он сказал:

– Тебя срочно вызывает к себе Кузя.

Валентин вышел, сел в машину и направился в сторону кафе. Кузя дружелюбно пожал ему руку.

– Ну что, говорят, ты заболел?

– Да, простудился немного…

– Мороженого, что ли, объелся? – пошутил Кузя.

– Нет, может, какой-то вирус поймал…

– Ладно. Говорят, к тебе вчера Макс приходил?

– Да, приходил.

– И что говорил?

– Да ничего толком не говорил, очень раздраженный был.

– Ясно. Значит, у нас сегодня стрелка назначается с Максом. Слышишь, Шест, – обратился Кузя к своему кенту, – до чего дожил! Стрелку со своим собственным бригадиром буду проводить!

Стрелка должна была состояться в том же самом кафе, снова заранее закрытом якобы на санитарный день.

Ровно в семь вечера Валентин вошел в кафе. Зал уже был заполнен. За крайними столами сидела вся братва – не только из группировки Макса, но и из группировки Пирожка. Человек сорок можно было насчитать. За центральным столом сидел Кузя. На сей раз он был один. Ни Пирожка, ни Анатолия Ивановича не было. Рядом с ним сидел только его телохранитель Шест.

Валентин вошел, подошел к столику Кузи.

– Ну, ты как? – спросил Кузя. – Не передумал? Со мной или с ним?

– Я уже решил, – сказал Валентин.

– Ну и отлично! Садись рядом. – Кузя показал Валентину на соседний стул. Один стул оставался свободным. Значит, Макс должен прийти один.

– Я чуть позже, можно? – сказал Валентин. – У меня еще живот болит.

– Ладно, иди, – улыбнулся Кузя. – В туалете небось засядешь?

Валентин смущенно улыбнулся и пошел в сторону туалета. Но в туалет он не зашел, а стал смотреть в зал. Ему было хорошо видно все, что происходило там. Кузя с Шестом сидели за столиком. Вскоре дверь открылась. В кафе вошел Макс. С ним было еще четыре человека, которые выбрали Макса. Они шли медленно.

Макс спокойно подошел к столу, за которым сидел Кузя, поздоровался с ним за руку и сел рядом за столик.

Первым разговор начал Кузя. Он что-то говорил Максу спокойно. Затем Макс что-то ответил. Разговор стал принимать напряженный характер. Потом они встали. Макс пытался кричать, размахивая руками. Кузя снова сел и спокойно слушал Макса. В какой-то момент Шест – Валентин это четко видел – поднялся и почти вплотную стал перед Максом, видимо, ожидая команды Кузи – ударить Макса или убрать.

У Валентина бешено заколотилось сердце. Он осторожно вошел и сел за свободный столик. Все находившиеся в кафе внимательно следили за происходившим. Тем временем все разговоры закончились, и Макс, изо всей силы оттолкнув стул, стоящий сзади, так, что стул упал с грохотом, резко повернулся и направился к выходу. Парни, пришедшие с ним, так и не севшие за столики, пошли за ним.

Кузя продолжал сидеть. Он молчал. Шест пошел на небольшом расстоянии от Макса проводить его до выхода.

К этому времени Валентин вошел в зал.

– Ну что, отсиделся на толчке? – сказал ему Кузя с упреком. – Да, горячий парень стал Макс, мало изменился!

После этих слов Кузя ничего больше не стал говорить – ни про их с Максом разговор, ни чем он закончился и как жить дальше. Но через несколько дней Макс исчез. Он не заходил к Валентину. Валентин понимал, что друга он потерял навсегда.

Но дальнейшая судьба и конфликт, возникший между Максом и Кузей, не были решены. Скорее всего в ближайшие дни все выяснится.

Прошло немного времени. За тот период, как Кузя вернулся и взял управление группировкой в свои руки, все сильно изменилось. Ребята из группировки стали больше денег отчислять в общак. Часть из них уходила на помощь братве, находящейся на зоне. Кузя вспомнил почти всех, кто был в группировке еще в молодые годы, кто остался жив. Многие из них пошли уже по второму сроку. Кузя со всеми связался. Время от времени он посылал им дачки, получал от них письма.

Другая часть денег общака уходила в неприкосновенный фонд, который в основном предназначался на лечение ребят, попавших во всевозможные передряги с ранениями или травмами, на адвокатов и на подкуп милиции в случае задержания или ареста. Кроме того, часть денег уходила на вооружение. Кузя значительно увеличил арсенал.

Теперь уже в группировке было несколько пистолетов, три автомата, гранаты и бесчисленное множество всевозможных ножей, начиная от стилетов с выскакивающими лезвиями и заканчивая пиками с инкрустациями. Кроме того, Кузя тратил деньги на подпольные мероприятия, как он их называл. Суть заключалась в том, что Кузя время от времени уезжал в Москву на свои блатные тусовки – то к вору в законе на день рождения, то просто на сходку.

Везде требовались деньги, так как сходки обычно проходили в ресторанах, за хорошо сервированными столами.

Кроме того, Кузя, как потом выяснилось, отчислял деньги кому-то еще, каким-то неизвестным людям, которые, вероятно, стояли еще выше, чем он. К тому же Кузя активно готовился к коронации Анатолия Ивановича.

Так получилось, что к тому времени Анатолий Иванович вновь попал на нары, он находился под следствием. Держали его в Москве за хранение огнестрельного оружия, которое он возил с собой в машине. Ему светило от силы два года. Находился Анатолий Иванович в знаменитой Бутырской тюрьме. Вот там воры, сидящие в Бутырке, и решили короновать Анатолия Ивановича.

Для этого события Кузя готовил всевозможные дачки, закупал наркотики и переправлял ворам. Кроме того, он познакомился с несколькими тюремщиками, которых сначала шикарно угощал, а потом просто давал им деньги. Те оказывали ему какие-то услуги в плане передачи для Анатолия Ивановича, чуть позже – их нелегальной встречи с Кузей в стенах Бутырской тюрьмы.

Все это время Валентин пытался понять, какая же роль отведена Анатолию Ивановичу. Вроде он не вожак, и в то же время его слово было не из последних, а наоборот, он был одним из первых, к кому обращался за советом Кузя.

Таким образом, Валентин вычислил, что Анатолий Иванович был кем-то типа комиссара, то есть идеологом, связанным с воровской идеей. Но в то же время никакого непосредственного руководства бригадой Анатолий Иванович не осуществлял.

Вместе с тем Кузе удалось за сравнительно короткий срок объединить несколько люберецких бригад в единую структуру, правда, с наличием их права на самостоятельность.

Что же касается Пирожка, то он со своей бригадой действовал автономно. Но часть денег он привозил Кузе с Анатолием Ивановичем. Пирожок уже не имел желания схватить точки и отнять их у группировки Кузи. Позже, когда Валентин стал встречаться чаще с Пирожком и с членами его группировки, тот как-то по пьяной лавочке проговорился, что поджог киоска Макса, а также провокация драки в дискотеке – дело его рук. Уж больно он не хотел, чтобы Макс становился бизнесменом, – так пытался оправдать свои поступки Пирожок.

Макс же вообще исчез в неизвестном направлении. Валентин несколько раз проезжал на машине мимо квартиры, которую снимал Макс, но по темным окнам понял, что Макс оттуда съехал. Скорее всего куда-то подался. Конечно, Валентин понимал, что для Макса создалась очень сложная ситуация. Возвращаться в Люберцы ему не имело смысла. Он был побежден и ничем не смог ответить Кузе. Единственная возможность сохранить свой авторитет – пойти на убийство Кузи. Но остаются Анатолий Иванович, Пирожок, которые наверняка выступят против Макса. Поэтому Макс, вероятно, не решился на такой поступок.

В один из вечеров после очередной встречи Валентин возвращался к себе домой. Поставив машину во дворе и включив сигнализацию, он вошел в подъезд и стал подниматься к себе на этаж. Вдруг на лестничной площадке между первым и вторым этажами он заметил двух ребят небольшого роста, курящих сигареты как раз напротив его двери. Валентин немного замедлил шаг, вглядываясь в их лица. Но ребята, почувствовав его взгляд, отвернулись в сторону окна, спрятав лица.