– Вот что я думаю, Алексей, – сказал Воркута. – На стрелке со снежинскими ты дай согласие – обговори, конечно, мою идею со своими старшими – на их вступление в вашу группировку. И тут же поручи им найти и ликвидировать бригаду лжесолнцевских. Им деваться некуда будет – они же должны хотя бы в самом начале показать себя с хорошей стороны. Так что согласятся как миленькие. А поскольку по нашему воровскому закону они приговорены, то когда они свою работу сделают, мы сделаем свою.

По возвращении в Москву Алексей обо всем подробно проинформировал Сергея.

– Отличная идея у этого парня, у Коли Воркуты. Надо будет подумать, как потом его отблагодарить. И ты молодец, Алексей. Проявил хорошую инициативу – растешь, братан. Так и должен себя вести один из руководителей нашей группировки. А теперь договорись со снежинскими о стрелке, действуй по этому плану.

Алексей вызвал Андрея и велел забить стрелку со снежинскими.

На следующий день двое снежинских – Игнат и Кирилл – при-ехали в ресторан «Националь». Алексей с Андреем уже ждали их за столом, сервированным на четверых.

– Привет, братаны, – сказал Алексей, увидев подходивших к столу снежинских. – Садитесь.

– Обсудили наше предложение? – спросил Игнат.

– Обсудили.

– И что?

– Старшие уполномочили меня сказать, что ваше предложение нам подходит. Можете считать, что вы все приняты в солнцевскую группировку. Пользуйтесь нашим именем без проблем. И еще Сергей просил меня передать вам одну его просьбу. Кстати, это теперь и в ваших интересах. Дело в том, что появилась бригада беспредельщиков, которая работает под нашу марку – называют себя солнцевскими. Своими действиями они серьезно подрывают наш авторитет, а теперь, соответственно, и ваш. У нас с ними была стрелка, так они обстреляли нас из автоматов. С тех пор поймать их не можем. А ты, Игнат, говорил, что, если вы за что возьметесь, у вас все получается. Вот вас Сергей и просит – найдите их и завалите.

– Сделаем, раз мы теперь компаньоны. Считайте, они уже покойники. А теперь давайте выпьем за наше сотрудничество. Налей всем, Кирилл.

«Компаньоны» чокнулись и дружно выпили.

После стрелки в «Национале» прошло два дня. Утром в квартире Алексея раздался телефонный звонок. Это был Коля Воркута.

– Привет, Леха! Ты уже проснулся? Слыхал, что солнцевские бригады на Центральном рынке учудили?

– Привет! Я вчера поздно лег, – ответил Алексей, позевывая, – ты имеешь в виду…

– Правильно понимаешь, кого я имею в виду. Так вот, слушай, об этом даже по радио передали. Две бригады солнцевских устроили на рынке разборку. Дело было так. Одна бригада стала там в последнее время появляться и теснить какого-то коммерсанта, хотя, вообще-то говоря, это не их территория. А тут вчера вторая бригада подтянулась. Как и первые, вновь прибывшие сразу заявили, что они – солнцевские. Потом без дальнейших разговоров открыли стрельбу из волын по первой бригаде. А тем деваться было некуда – они открыли ответный огонь из автоматов. На рынке такое началось, ты себе не представляешь! Короче говоря, обе бригады за пару минут полностью перестреляли друг друга. Да еще несколько торговцев и покупателей пострадало. По радио передали – десять убитых и пять тяжелораненых. Есть еще легкораненые. Вот такие дела, братан. Думаю, эту новость будут по всем станциям передавать. Ты послушай и Сереге вашему скажи.

– Спасибо, Коля. Ты меня ошарашил этой новостью.

– Пока, братан.

– Пока.

После побоища на Центральном рынке руоповцы, разумеется, кинулись трясти лидеров солнцевских, но у всех было хорошее алиби, да и никто из свидетелей не видел их на рынке. А на все остальные вопросы был один ответ:

– Тех людей, что были на рынке, мы не знаем, и к нам они не имеют никакого отношения. А за то, что они себя солнцевскими называли, мы не отвечаем.

Прошло несколько дней. Алексей радовался – надо же, одним выстрелом удалось убить двух зайцев. Особенно хорошо то, что «зайцы» сами перестреляли друг друга.

Пока проблема лжесолнцевских и снежинских не была решена, он чувствовал себя неуютно, был подавлен. А теперь он мог успокоиться и вернуться к тому образу жизни, который стал вести в последнее время: Алексей ездил уже на престижной иномарке, купил несколько дорогих костюмов и к ним красивые галстуки. Внешний облик «нового русского» импонировал Алексею. Он любил поужинать в дорогом ресторане, а поздним вечером закатиться в какой-нибудь ночной клуб либо казино и провести время за рулеткой или покером. В игре ему везло мало. Он уже проиграл больше 40 тысяч долларов.

Особенно Алексею нравилось бывать в казино «Эльдорадо», над которым солнцевские держали «крышу». Неплохо было посидеть в кабинете у Максима Степанова за чашечкой вкусного кофе и послушать байки Макса об американской жизни, о его знакомстве с крутыми с Брайтон-Бич. Иногда при нем Степанову кто-то звонил, тогда тот брал свой чемоданчик, телохранителей и выезжал на встречу. Алексей догадывался, что Степанов промышляет подпольным ростовщичеством, давая крупные суммы денег своим знакомым или знакомым знакомых. При этом он никогда не брал расписок. Это был его имидж – мол, я такой крутой, что расписки мне не нужны, куда ты от меня денешься, все равно, если деньги не вернешь, тебя найдут!

Но однажды случилось ЧП. Сергей позвонил на мобильный Алексею, когда тот был в дороге.

– Леша, здорово! Ты сейчас где?

– В городе.

– А где именно?

– В районе Смоленской.

– Слушай, давай-ка на Арбат, к Степанычу. Разговор есть. Я там буду минут через пятнадцать.

Через четверть часа Алексей подъехал к казино Максима. У входа уже стояла машина Сергея, он как раз выходил из нее. Алексей и Сергей вместе вошли внутрь. Поскольку до вечера было еще далеко, то и посетителей в казино было мало.

Войдя в кабинет, они увидели Степанова. С его лысой головы тек пот. Он был в скверном состоянии. Обычно улыбающийся, со светскими, аристократическими манерами, сейчас он ругался, время от времени сплевывал в пепельницу. Вскоре выяснилась суть проблемы. Степанов действительно занимался ростовщичеством. Он дал одному игроку-картежнику триста тысяч баксов. Тот не возвращал долг, тянул время, а потом стал прятаться от Степанова. Вот Максим и обратился к Сергею и Алексею с просьбой найти этого картежника и разобраться с ним.

Выслушав его, Сергей сказал:

– Говорил я тебе, Степаныч, опасное это дело – деньги давать в долг! Да еще без всякого залога, под бешеные проценты.

– Ты прав, Сергей, – согласился Максим, – но что теперь делать? Игра сыграна! Надо деньги вернуть, фраера на место поставить, проучить козла этого! Откомандируй своих мальчиков, пускай они по городу его поищут. Я уже созвонился со многими ночными клубами, переговорил с директорами, чтобы они помогли мне его найти. Твои мальчики быстро его отроют!

– Степаныч, пойми, я к тебе хорошо отношусь, – проговорил Сергей, – и высоко тебя ценю. Но, извини, народ у меня серьезный и занимается солидными делами. Отрывать их от объектов мне тяжело.

– Послушай, Сергей Михайлович, – заявил ему Степанов. – От моего благополучия и спокойствия зависит и твой доход. Ты что, не понимаешь этого? Неужели тебе твой бизнес и твой партнер не дороги? Неужели ты мне откажешь в помощи?

– Ладно, Степаныч, что ты уж так сразу на меня «наезжаешь»? – улыбнулся Сергей. – Поможем мы тебе, не волнуйся. Давай, описывай подробно моим мальчикам, кто тебя кинул.

– Вот это другой разговор! – обрадовался Максим. – Кому описывать?

– Вот, Алексею.

– Алексей, – обратился к нему Степанов, – говорят, ты часто бываешь в казино и ночных клубах. Отыщи этого фраера, может, кто его видел, знает…

– Ясно, сделаем, – сказал Алексей. – Я постараюсь найти тебе, Степаныч, этого козла!

– С меня большая премия! – добавил Степанов. – Подъезжай сегодня вечерком, у нас девочки будут, новая стриптиз-программа. Поужинаем, поговорим, с девочками развлечемся…

Сергей и Алексей покинули кабинет Степаныча. В тот же день им удалось узнать, что человеком, который «кинул» Степанова, был Миша Питерский по кличке Француз, полученной им за элегантные светские манеры. Француз был профессиональным картежником. Он начал свою карьеру еще до перестроечных времен, когда картежники собирались на квартирах или дачах и играли по ночам. Тогда он на картах сделал свое состояние. Кроме игры в карты, Француз частенько баловался тем, что, взяв у кого-нибудь крупную сумму, не возвращал ее, заявляя при этом, что попал в ту или иную переделку. Иногда Француза за такие дела сильно били, но убить его никто не решался, а суммы обычно списывались.