Мы с Наташкой как раз вышли на мост, когда увидели чету Кочневых. Шурик торчал на смотровой площадке и завороженно обозревал открывающуюся оттуда панораму города. Особенно ему нравился вид на Риддер-холмен, Холм Рыцарей. Он даже восхищенно цокал. Майка стояла неподалеку и вслух, но очень тихо ненавидела мужа, пользуясь отсутствием поблизости русскоязычного населения. Мягко говоря, желала дорогому супругу качественно навернуться с моста. Так, чтобы поумнел. Не иначе как в новой жизни и новом облике.

Нас с Наташкой Майка не заметила. Просто не могла предположить, что мир настолько тесен (значит, Стокгольм тем более) и друзья по турпоездке постоянно будут мозолить глаза. «Господи! Когда же кончится эта каторга? – со стоном проронила она. – Вот придурок! Осточертел! Не-на-ви-жу!» В это время у нее зазвонил мобильник. Она радостно откликнулась на звонок, а следом, смеясь, понесла дикую ахинею! О том, как они с Шуриком вышли гулять на четыре часа, но гуляли всего один час, поскольку решили купить девять сигарет с начинкой из пяти баобабов. При этом дали двести тридцать кругов по центру.

Я тут же изменила намерение подойти к девушке поближе и порадовать ее неожиданной встречей – с утра, можно сказать, не виделись. За завтраком Майка проявляла трогательную заботу о правильно лежащем воротничке рубашки мужа. Сейчас, вспоминая, как она при этом бросала мимолетные взгляды на нас, мне уже казалось, что действовала девица явно напоказ. Настораживало и еще кое-что! Как-то не было необходимости анализировать любопытные детали раньше.

Для начала, как и задумывала, нам с Наташкой следует позвонить господину Ишаченко. Но так, чтобы Димка не слышал, а сам Ишаченко абонентский номер не узнал. Значит, из телефонной будки. Я все еще колебалась в определении статуса Кочневых. Супруги вполне могли оказаться как соучастниками преступления, так и его жертвами. Все путало завещание, по которому и квартира, и дача наследовались Шуриком. Серьезность этого завещания подтверждалась фактом его постоянной регистрации на данной жилплощади.

Как назло, Димка уединился с компьютером, перекрыв мне доступ к справочной системе МГТС. Подруга вообще не появлялась. Вот так сляжешь, не приведи господи, некому будет воды подать. Наташкин мобильник был отключен, а трубка городского телефона противно надрывалась частыми гудками. Либо подруга с кем-нибудь трепется, либо уже дотрепалась до обморочного состояния и не отсоединилась. В конце концов я не выдержала. Если гора не идет к Магомету… Впрочем, я не Магомет. Да и Наталье, пожалуй, сравнение с горой не польстит. А обозвать не мешает.

Не хотелось настораживать Бориса. Увы, пришлось. Едва я показалась в дверях, отбиваясь от «собачьей радости», он приветливо отъехал от компьютера вместе с креслом, выглянул в коридор и весело поинтересовался:

– Опять Деньку выгуливать?

Я сделала вид, что удивилась. Борис сделал вид, что удивлен моим удивлением. Недавно выявил определенную закономерность: если я ближе к ночи являюсь к ним за солью, мукой или прочими бакалейными товарами, Наталья, вопреки установленным правилам, идет гулять с собакой. И возвращается не всегда в нормальном состоянии. Иначе как объяснить тот факт, что однажды прибыла назад вообще без Деньки, псина потом долго в одиночку каталась на лифте и пугала жильцов своей неустроенностью, а мы надрывались на лифтовой площадке, громогласно упрашивая всех желающих проехаться на лифте временно с этим повременить. Вчера же Наталья Николаевна, раздевшись, но не разувшись, прошагала в ванную «мыть лапы» сначала себе, затем собаке. Стоя в кроссовках в ванне, долго веселилась по поводу своей чрезмерной аккуратности.

Борис вежливо засмеялся. Я ответила тем же.

– Это называется «хорошо смеется тот, кто смеется последним», – спокойно пояснила подруга. – Вчера Боря только язвил. А сегодня, наконец, до него как до жирафа дошел весь комизм положения. Хотя, по большому счету, это трагикомедия. Сама не заметила, как дошла до собачьей жизни. Скоро буду за косточку прислуживать. Ир, чаю хочешь? У меня зеленый и с мятой. Надо переходить на здоровый образ жизни. Я даже Борису с собой пачку пихнула. Чтобы за время командировки цингу не заработал.

– Уже перешла! Недавно. Больше пока не хочется, – торопливо предупредила я, отметив, как ловко Борис уехал с креслом назад. – Хочешь, догоняй. У вас городской телефон не работает.

– С чего ты взяла? Я только что Боре звонила.

– Да? Из одной комнаты в другую? Похоже, вы оба уже обпились этим чаем.

– Да не фига! Просто у нас вечер воспоминаний. Сначала вспоминали номер его мобильника, он сам его наизусть не помнит, а я и подавно. Потом куда я положила свой аппарат. Пока искала, частично вспомнила номер Бориса. Остальное – дело техники и различных цифровых комбинаций. В конце концов его мобильник не выдержал и запел. Осталось только откопать мой. Такой неотзывчивый! Наверное, разрядился. Пошли в мой райский уголок. Денька, иди к Боре пока он дверь не закрыл.

Включив телевизор на громкое вещание, подруга прислушалась и, с удовлетворением отметив хлопок двери в комнате, где работал Борис, тут же убавила звук.

– Ну что, выяснила телефон Ишаченко? Я виновато развела руками.

– Вход в систему заблокирован. Димка отвечает на вопросы о наболевшем.

– Консультации – это надолго. Все-таки врачи – особая категория людей. Вот скажи, кому, кроме них да врагов-недоброжелателей, интересно выслушивать чужие жалобы на состояние здоровья?

– Моим кошкам. Наша бабуля постоянно им жалуется, и хоть бы одна проявила неуважение!

– Просто им под эту «старую песню» дремать удобнее. Вон, Анастас Иванович как заведет «старый свой граммофон»! Сразу хочется ее перебить и перевести стрелки разговора на свое. С возрастом колебания в физическом состоянии людей становятся любимой темой для обсуждения. Ир, а мы сейчас моей Полинке позвоним! – Не вставая с кресла, Наташка даже выдала ногами что-то сродни ирландской джиге.

– Чем же она тебе так насолила? Хотя, в данном конкретном случае, твой сеанс телефонотерапии с жалобами на плохое самочувствие доставит ей садистское удовольствие. Тем более на ночь глядя. Крепче спать будет.

– Ирина Санна, вы обо мне слишком хорошо думаете. В одном направлении. Это я могу мыслить сразу в нескольких. Полинкин муж на сэкономленные за счет любовниц деньги компьютер приобрел. Понимаешь, к чему это я? Надо же, мужик пьет да гуляет и все равно нарасхват!

– Реклама! С хорошей рекламой любую дрянь спихнешь. Кому Полинка только его не расхваливала! Даже когда развелась.

– Это она больше себя хвалила. Каждая жена достойна своего мужа. Разве может «умная и красивая» женщина терпеть рядом с собой какое-то чмо? Во всяком случае, вся клиника так считает. За пределами дверей нашего отдела. Должна же у человека быть отдушина, вот время от времени только нам и орет: «пошлю его на-а-а-а небо за звездочкой». Короче, Полинка целую неделю приобретенным компьютером перед нами гордилась, «мужик за ум взялся, мебель в дом прикупил». У нее любая техника мебелью считается. А потом ей какие-то бабы позвонили и потребовали деньги, которые ее муженек якобы у них занял. Я Полинке тогда посоветовала послать их туда же, куда она его посылает. Август месяц был, сплошной звездопад. Единственный раз она меня послушала! Я потом Борю уговорила установить ей кое-какие программы.

Справочник МГТС у нее точно есть. А Боря посоветовал Полинке подключиться к Интернету. Кончилось тем, что она возлюбила эту всемирную паутину больше своего мужа. Шляется вечерами по сайтам знакомств под ником Малышка и изменяет любимому направо-налево, пока от усталости не заснет. Даже не заметила, как муженек очередной раз ушел в загул. Только он в этот раз от удивления через пару дней решил вернуться. Вроде как за компьютером. Она, не будь дурой, тут же в дверях замки сменила.

Взяв телефонную трубку и попутно поправив уголок салфетки, давшей на пару миллиметров крен влево, подруга набрала номер Полинки. Ответила Малышка не сразу и, судя по выражению Наташкиного лица, не очень приветливо. Напомнив ей о том, что долг платежом красен, подруга сухо изложила «безвыходную» ситуацию: ночью прилетает подруга детства, ее необходимо встретить в аэропорту. В Турции подругу обокрали, звонит на последние шекели.