— Понятно, откуда ветер дует, — следователь взял второй бутерброд, но на этот раз с копчёной колбаской. Кажется, он всерьёз решил подкрепиться на ночь, так что угощение от Дружининых оказалось как нельзя кстати. — Крутилась у меня в голове такая мыслишка. Пока принимается. Дальше что?

— А что дальше? Он ходит за мной незримой тенью, на контакт не идёт, но зато умудряется отслеживать моё окружение, просчитывает опасность, и как следствие — оказывается ровно там, где и должен быть личник. Хитёр, умён, дьявольски ловок. Вроде бы, бывший сотрудник какой-то иностранной частной военной компании. Воевал несколько лет в Сирии по контракту, помогал властям справляться с местными бандами. Не один, конечно, а в составе отряда…

— Понятно, — снова повторил Мирской. — Багдадский Легион, наверное.

«Ого, непрост ваш следователь, — хмыкнул майор. — Давай, заливай дальше, Мишка. Ловко у тебя получается. Душевно так, убедительно. Верю».

— Вам виднее, Игорь Евсеевич, — скромно произнёс я, с трудом сдерживая смех. У отца было такое лицо… как будто услышал сказку про Красную Шапочку в современной интерпретации.

— Его фамилия! — жёстко произнес следователь.

— Условия найма настаивают на инкогнито, — ответил вместо меня отец. — Могу назвать только позывной: «Майор».

— Майор? — вскинул брови Мирской и отставил пустую чашку, потом перевёл взгляд на меня. — Как твой неуловимый телохранитель оказался в туалете ресторана? Мы опросили свидетелей, оказавшихся в тот момент в помещении. Ни один из них никак не тянет на телохранителя с модифицированными способностями. Так себе, слёзы. На камерах мы тоже ничего не заметили, кроме человека, подозреваемого в убийстве.

— Вы нашли его? — спросил отец.

— Нет, — отрицательно мотнул головой следователь. — Ищем. Фотографии разосланы всем патрульным службам, даже в соседние города отправили. Так что дальше, Михаил? Где прятался твой охранник?

— Нигде, — я пожал плечами. — Он использовал амулет отвода глаз и техники, когда сопровождал меня. Даже я не знаю, за моей ли он спиной находится, или где-то в другом месте.

— Хм, — Мирской почесал щеку. — Есть такие биоимпланты, которые испускают волны в определённом диапазоне, ошибочно принимаемые за магическое излучение амулетов. Они не позволяют оптике и человеческому глазу увидеть биологический объект, находящийся чуть ли не рядом. Но это всё догадки, которые нуждаются в твёрдых фактах. К градоначальнику с таким не пойдёшь. Самое малое — будет смеяться над таким анекдотом. Вопрос в другом: какого уровня организация, позволяющая использовать такие технологии?

Он глубоко задумался, словно находился в своём кабинете в разгар рабочего дня.

— Я заказывал телохранителя через анонимную «доску объявлений», — посмотрел на него старший Дружинин. — В лицо его не видел, какими особыми способностями обладает — не знаю. Может, помимо биоимплантов у него есть магические умения вроде отвода глаз. Оплата ежемесячно переводится на анонимный же счёт.

— Рискованно поступили, Александр Егорович, — вздохнул Мирской. — Знаю я эту «Серую Сеть». Так недолго и до пособничества террористам доиграться.

— Ну уж совсем-то меня за несмышлёныша не принимайте! — возмутился отец, приходя в себя после моего феерического бреда, из-за чего ему пришлось на ходу выдумывать легенду. — Игорь Евсеевич, если больше нет вопросов, может, дадим парню отдохнуть? Он и так перенервничал…

— Да, конечно, — рассеянно кивнул следователь. — Иди, Михаил. Тебе когда нужно возвращаться в Уральск?

— Через два дня. Соберу все необходимые вещи и отчаливаю, — я поднялся и направился к двери. — Если меня не задержат, конечно.

— Не виноват — не задержим, но свидетелем всё равно пойдёшь, — обрадовал меня Мирской. — Обязан предупредить тебя, Михаил, что дам распоряжение в Уральск своим коллегам, чтобы они зафиксировали твой приезд в университет. Для отчётности.

— Понял, не дурак, — не стал возражать я, после чего попрощался с ним и аккуратно закрыл дверь кабинета. Несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, приводя бешено работающее сердце в порядок. История, которую я рассказал следователю, была шита такими нитками, которые разойдутся при первом же несоответствии. В департаменте полиции работают не только въедливые следователи, но и цепкие, как бульдоги, оперативники. Я не упоминаю ещё об аналитическом отделе, сотрудники которого обязательно найдут зацепку в моих словах.

«Да не парься ты, — успокоил меня Субботин, пока я шёл по коридору в свою комнату. — Если бы у полиции были хоть малейшие доказательства твоей вины, ты бы уже за решёткой куковал, как в моём мире. Значит, не уверен следователь, поэтому и колеблется. Клюнул на мою ауру, зуб даю! Иначе бы не слушал тебя с таким интересом. Не, Мишка, магия — это что-то! В твоём случае все обвинительные конструкции рассыплются в труху, если в экспертном заключении будет написано, что оружием, из которого завалили несколько бандитов, пользовался другой человек. И причём, человек значительно старше тебя. Каким бы я профаном в магии не был, но следствие этот факт по ауре должно учесть. А ещё не забывай: твой отец очень влиятелен в городе, и поспешные действия против членов его семьи силовики тоже учитывают».

Хотелось бы, чтобы слова майора сбылись. Но я уже второй раз попадаю в ситуацию, где вокруг меня появляются трупы, а я, вроде как, и ни при чём. Хорошо, отец пока умудряется «отмазывать» (словечко Субботина как нельзя удачно подходило к моим проблемам) меня от правосудия, но насколько хватит его влияния?

Я увидел сверху входящую в гостиную маму, и быстро юркнул в свою комнату. Не хотелось сейчас слушать её нравоучения. Я больше беспокоился за Лизу. Мирской — опытный сотрудник, наверняка, уже отправил к девушке своих людей. Ладно, нет смысла дёргаться, завтра всё будет известно.

— А скажи-ка мне, Игорь, что это за люди вокруг Мишки вертятся? — Дружинин достал из барного шкафчика бутылку коньяка и бестрепетно разлил его по чайным чашкам. — Кто хочет его смерти? Ты ведь уже выяснил личности убитых в «Европе»? Или тайна следствия?

Мирской обхватил чашку ладонями, согревая соломенно-янтарный напиток.

— Я бы и не сказал тебе, Егорыч, — нехотя бросил он, — если бы судьба твоего сына меня не беспокоила. Убитые были людьми графа Татищева. Сегодня в гостинице отправили на небеса Бикмета — правую руку Василия Петровича. Ты не хочешь ничего сказать по этому поводу?

— Не переходил ли я Татищеву дорогу? — Дружинин влил в себя коньяк и варварски закусил бутербродом с колбаской. — С чего бы? Я занимаюсь логистикой, перевозкой грузов, немного финансами и никогда не лез в дела дворянина. Насколько мне известно, он получает свой доход от аренды земель. Периодически через мой банк проходят огромные суммы, так что я в курсе, насколько состоятелен граф. Огорошил ты меня, Игорь, очень огорошил. Что делать-то? Идти к Татищеву и в лоб спрашивать, за что моего Мишку преследует? Или через него на меня хочет воздействовать?

Александр Егорович задавал эти вопросы Мирскому, частично предполагая, почему сыном заинтересовался Татищев. Да, это была ничем не подтверждённая гипотеза, тем более, граф и не давал серьёзного повода обвинить его во всех грехах. Всё дело в той сущности, которую сын называет Майором, приходящимся ему тёзкой. Сорванный ритуал кого угодно приведёт в ярость, и немудрено, что Татищев начал охоту на Мишку, в котором живёт реципиент, его душа, совместившаяся с матрицей сына. Нет, нельзя сейчас тревожить графа. Сам он по себе неприятный человек; по слухам, близко знаком с канцлером Шуйским, а значит, имеет очень серьёзную поддержку в столице. Старая аристократия меры не знает, для неё вседозволенность — один из принципов существования и доминирования. Романовы хотя бы сдержанно себя ведут, осознавая ответственность перед народонаселением России. Но большая часть их жизни скрыта тьмой.

Татищев, значит. Ну что ж, враг обозначил себя. Придётся теперь за Михаилом присматривать намного более тщательно. Хорошо, что он, Александр Егорович, подстраховался и приставил к нему одного человечка, о котором никто не знает. А в паре с Майором (Дружинин так решил назвать сущность, чтобы не путаться. Надо же — тёзки!) они могут качественно прикрыть сына.