Сестра хихикнула, приняв мои слова за шутку.

— Точно, ударился. Выражаешься, как плебей с речного порта.

— Можно подумать, аристократы ни разу не ругаются, как пьяные сапожники, — фыркнул я в ответ. — Ладно, беги отсюда. А то скоро Машка с обедом придёт, настучит на тебя. В следующий раз, если захочешь превратиться в невидимку, не лей на себя столько духов.

— Ой, — только и сказала покрасневшая сестра. — Я не подумала.

— А вот теперь знай, — я шутливо нажал на кончик её носа.

Как только за Иришкой закрылась дверь, майор задумчиво проговорил:

— Красивая у тебя сестра, парень. В женихах, как в сору роетесь?

— Чего? — мне иногда не были понятны фразочки тёзки-офицера, мозг с трудом искал аналог произнесённому. — В каком сору?

Субботин рассмеялся, по-доброму так, словно понимая, что нам обоим ещё долго предстоит притираться друг к другу из-за разного восприятия действительности.

— От женихов, спрашиваю, отбоя нет?

— С десяток знатных Родов в очереди стоят, — с гордостью ответил я, как будто сам эту очередь устанавливал. — Но пусть ждут. Сестра должна получить высшее образование, это не обсуждается. А вот по окончании университета сразу выйдет замуж.

— У дворян так принято?

— Мы не дворяне, не относимся к старой аристократической знати. Скорее — к торговцам и промышленникам. Но наш статус равен дворянскому по богатству и влиянию. И да, если о будущем своей семьи думаешь, удачная женитьба даёт очень серьезные преимущества.

— Логично. У нас, в принципе, в среде нуворишей сейчас такая же петрушка. Деток своих женят только в своем кругу, да и то ради будущих капиталов.

— Расскажешь что-нибудь о своём мире? — попросил я.

— Почему бы и нет? Пока есть время до обеда, вкратце опишу, в какой реальности мне пришлось жить.

Александр Егорович возвращался из городского департамента полиции в мрачном настроении. Следствие, которое вели самые лучшие сыщики Оренбурга, заходило, судя по всему, в тупик. Все ниточки, которые они старательно держали в руках, одна за другой обрывались. Впору за голову хвататься.

Сидя в одиночестве на заднем диване бронированного «Аксая», он поглядывал на стриженые затылки водителя и телохранителя, молчавших всю дорогу, и старался хоть как-то пригасить раздражение, изливающееся в салон неконтролируемой Силой. Парни ощущали магические волны, гулявшие по верху, и то и дело приглаживали топорщащиеся ежики волос.

В заднюю спинку водительского кресла был искусно вмонтирован небольшой бар, куда Дружинин сейчас и залез. Достав бутылку французского коньяка, он нацедил напиток в серебряную чарку чуть ли не до самого края и хлобыстнул, как заправский выпивоха. Огненный ком прокатился по пищеводу и ухнул в желудок, разгораясь, как дрова в печи. Лучше не стало, но хотя бы поганые мысли перестали долбить в виски. Следовало обдумать все заново, восстановить поминутно события того дня.

Он дал задание своим помощникам доставить в особняк Настю и Ваньку Дубенских для разговора, а чтобы родители не волновались и не подумали невесть что, посоветовал пригласить отца или мать. С Лизой Алеевой Дружинин уже поговорил. Испуганная девчонка ничего толком не сказала. Видать, в памяти отложились последние минуты поездки и удар тяжёлого внедорожника. Происшествие, страх и шок от случившегося затмили всё остальное. Лиза большей частью плакала, жутко боясь Александра Егоровича, и тот махнул на неё рукой. Пусть успокоится, можно будет попозже вернуться к этому разговору. Слава богу, есть ещё два свидетеля.

«Аксай» басовито прогудел, подъезжая к высоченным решетчатым воротам родового особняка, и те дрогнули, распахиваясь в стороны с помощью хитрого механизма. Демпферы погасили инерцию и мягко остановили тяжёлые створки. Машина с рёвом заехала во двор и промчалась по чистой асфальтированной дороге прямиком до парадного крыльца, где маячили несколько вооруженных охранников. Намётанным глазом Дружинин обнаружил неподалеку знакомую «Регину» тёмно-вишневого цвета. Ага, значит Ольга Дубенская с детьми уже здесь. Эта машина единственная в Оренбурге, заказана в Богемии, прямо с завода-изготовителя.

Дверцу внедорожника открыл один из охранников, и стоило только Дружинину вылезти наружу, возле него появился как из-под земли нынешний начальник службы безопасности, занявший место погибшего брата Александра Егоровича, тела которого так и не нашли. Именно это обстоятельство и не позволило провести рекуперацию Николая. Время было потеряно, искра души погасла. Чародей Марк Кузнич провёл ритуал поиска и уверенно сказал, что Коля мёртв.

Бритая голова начальника СБ глянцево блестела на жарком солнце, а рыжие усы встопорщились как у кота, увидевшего мышь.

— Прокл, ты когда свою метлу сбреешь? — на ходу спросил князь. — Или волосы отрасти, что ли.

— Они мне удачу приносят, — проворчал Прокл.

— Да? Хорошо бы сейчас ты это продемонстрировал, — стремительно взбежав на крыльцо, Дружинин ускорил шаг, не обращая внимания на услужливого дворецкого, кланяющихся горничных и порскающих из-под ног работников. Оказывается, как их много в доме! — Где Дубенские?

— Я пока их разместил в гостевой комнате, — поспешая за князем, рапортовал начальник СБ. — Распорядился угостить чаем, конфетами.

— Они как, адекватно расценивают ситуацию?

— Да, вполне. Ольга Анисимовна — кремень-женщина. Такую мало чем испугать можно, — уважительно проговорил Прокл.

— Ильхан приехал?

— Уже больше часа в кабинете сидит, ждет.

— Хорошо, — Дружинин поднялся на площадку второго этажа и остановился в задумчивости возле своего кабинета. Не обращая внимания на распахнутую охранником дверь, зачем-то поднял палец вверх, словно хотел что-то вспомнить, но передумал. — Зови Дубенских и сам заходи.

— Слушаюсь, — Прокл поторопился исполнить приказ.

При появлении хозяина из-за стола поднялся худощавый мужчина в белой рубашке с короткими рукавами, обтягивающей жилистое, свитое из одних мышц, тело. Светло-рыжие волосы аккуратно подстрижены, а остро выпирающие скулы делали лицо хищным, как у ласки.

— Здорово, Ильхан, — не чинясь, Дружинин протянул ему руку, которую мужчина крепко сжал, старательно пряча в глазах гордость, что он вот так запросто здоровается с Хозяином. — Да ты садись, чего вскочил-то…

Сам он опустился в глубокое и мягкое кресло, сжал бутылку минеральной «Аквафины», опутав её невидимыми плетениями холодной магии, и с удовольствием, прямо из горлышка, стал хлебать остуженную воду. Родовая Стихия не мешала осваивать легкие чародейские плетения, не мешающие основному Дару. У каждого одаренного в арсенале было до десятка подобных мелких чудачеств, на которые контролеры Магической Палаты закрывают глаза. Основная Стихия, призванная защищать и атаковать, пестовалась из поколения в поколение, нарабатывались тактические и тайные приемы, хитрые комбинации — всё, что шло на пользу Роду. А остальное — для себя, любимого. Проще говоря, бытовой магией разрешалось пользоваться без ограничений.

— Можно, Александр Егорович? — на пороге кабинета застыла миловидная брюнетка лет сорока, в деловом брючном костюме песочного цвета, облегавшем её аппетитную фигуру. Свой невысокий рост она компенсировала с помощью туфель на шпильке, передвигаясь на них, как заправская модель.

Из-за её плеч выглядывали напряжённые лица юноши и девушки. Семья Дубенских почти в полном составе. Это хорошо, что Василия нет. Муж у Ольги плохо держит эмоции, частенько срывается, нервничает, отчего совершенно теряет нить разговора. Если бы не парочка заместителей, подчищающих его недочеты…

— Оленька, ты, как всегда, безупречна! — заулыбался Дружинин и привстал, жестом показывая, что не нужно стоять на пороге, а лучше всего сесть за стол. — Устраивайтесь поудобнее. Настя такая красавица стала! Давно тебя не видел, расцвела, как роза!

— Скажете тоже, дядя Саша, — фыркнула Настя, ничуть не смутившись. — И виделись мы всего две недели назад.