За валунами небольшая площадка, прикрытая с воздуха каменной аркой, в которой имелся проход в пещеру, укрытую под скалой. Один родник находился прямо в пещере, вытекая прямо из скалы, второй — на берегу, метрах в десяти от озера, заполнял небольшую каменную нишу. Вода в обоих родниках была холодной и вкусной, отличаясь лишь немного по солёности. Дальше тропка уходила снова вниз и заканчивалась на берегу. Судя по следам, на водопой сюда ходили исключительно парнокопытные, и начисто отсутствовала какая-либо привязка к человеку. Что, в принципе, было более чем удивительно. Да и вообще, место, куда нас забросили, явно отличалось от реального мира.

Вчера, так и не дождавшись основной группы, мы почти рядом от нашей лёжки завалили оленя, который сунулся прямо в заросли. Так что даже далеко не пришлось тащить его тушку. Костёр развели в небольшой яме, которую для этого специально выкопали. В общем, поели настоящего мяса, оставив наш неприкосновенный запас на потом. Никто не мог сказать, на сколько затянулась наша командировка. В тот же день решили, что если до утра ничего не изменится, то я и Марина отправимся по тропе в целях выяснения нашего местоположения. По звёздам наш следопыт определиться не мог в связи с их полным отсутствием. К вечеру небо затянуло, и ночью даже накрапывал дождик. Однако, побродив вокруг стоянки, Марина с каким-то недоверием сказала:

— Это штаты, ребята.

— В смысле штаты? — переспросил Шаман и услышал более развёрнутую версию.

— Соединённые Штаты Америки.

Поли даже присвистнул, но командир цыкнул на него и с полным недоверием попросил:

— Поясни. По каким признакам?

— По флоре и фауне. Это не Европа и уж точно не Азия. А вот это, — и Марина указала на местную растительность, — и не Россия. Остаются только штаты.

— То есть путём логических измышлений, — подытожил Шаман, — а если остров на той же параллели?

— И какой? — усмехнулась Марина.

— Ньюфаундленд, например.

— Он севернее, и у него есть фишка — чёрная ель, которую здесь в упор не наблюдаю.

— Да ладно, она даже в Нью-Йорке растёт.

Марина усмехнулась.

— Ньюфаундленд покрыт бореальными лесами.

Шаман махнул рукой.

— Ну давай терминами нас забуксуй ещё.

— Шаман, географ, блин! — командир рассмеялся. — Бореальные леса растут в высоких широтах, и чёрная ель там доминирует, а в Нью-Йорке она скорее исключение. А здесь вековые сосны и буки. И в таком количестве. Тоже своего рода исключение из правил. Вот скажи, Марина, где такое чудо в штатах может произрастать? Я бы ещё поверил в доколумбовые времена, но ведь переселенцы под чистую всё вырубили, осталась пара-тройка заповедных мест, но здесь же тайга. Огромная территория.

Девушка пожала плечами.

— Это орегонская сосна.

Командир склонил голову.

— И что это значит?

— Самое распространённое дерево Северной Америки.

— А в других странах?

— Канада, Колумбия, Мексика.

Эта тема стала самой обсуждаемой, и к вечеру, когда ситуация не изменилась ни на йоту, Алексей согласился с Мариной. Обследовать район на предмет явного нахождения, ну и найти воду.

Мариночка в напарники, как всегда, выбрала меня, и мы почти до обеда, не торопясь, рыскали по лесу вдоль тропинки, пока не оказались на берегу озера. Не скажу, что наши исследования оказались совершенно непродуктивны, кое-что мы всё же выяснили. Однако это только добавило загадок.

Тропа была явно звериная, это даже для меня стало понятно через какое-то время. Ну не будет человек прокладывать дорогу, всё время нагибаясь под ветками. А за несколько километров до озера наткнулись на следы пребывания большого количества людей. Марина на вскидку назвала число в полторы тысячи. Я даже ошалел немного. Ничего себе, народец на пикничок сходил! Автобусом сюда не подъехать, да мы и не видели ни одной путной дороги, хоть бы просёлочной. Это они что ж, пешком по тайге такой толпой шастали? Но следы кострищ совершенно точно на это указывали. Хотя Марина и заверила, что веселье состоялось как минимум год назад, а потом, подумав, добавила:

— Находят новые племена кочевников и в Австралии, и в Южной Америке. Вот только в штатах как-то нереально.

Мы снова зацепили эту тему, но откуда у неё такая уверенность, Марина не смогла мне вразумительно объяснить. А доказательство посредством флоры и фауны меня не убедило.

Марина в этот момент запрокинула руки за голову и, очаровательно улыбнувшись, проворковала:

— Ты пока фляжки водой наполнишь, я искупнусь.

Хитрая бестия! Я кивнул и потопал в пещеру. Десять фляжек упаковал в свой рюкзак, а пять положил рядом, чтобы Марина их себе забросила. Спустился по тропинке среди валунов к озеру и от неожиданности встал как вкопанный метрах в десяти от девушки.

Она стояла спиной ко мне в белоснежных трусиках и, извиваясь всем телом, втискивалась в свои брюки-горку. У меня аж дыхание перехватило от этих фантастических телодвижений. Потом надела через голову топик, на деле оказавшийся бюстгальтером, и повернулась ко мне.

Что она тут делает вообще? С такими идеальными пропорциями, захватывающими извилинами, выпуклостями, приковывавшими к себе мгновенно взгляд. Ей по подиуму ходить, а не с автоматом по тайге гонять, отстреливая врагов. Однако сразу вспомнился тренировочный бой с двумя бойцами спецназа, когда это хрупкое на первый взгляд создание за несколько минут уложило обоих мордой в пол. Причём приёмы, которые она применяла, мне были доселе неизвестны, а как оказалось впоследствии, никому из нашей группы. А потом ещё выяснилось, что она с парнями долго возилась, боялась, видите ли, причинить травму.

А кроме этого, я знал ещё одну её тайну. И вот она, эта тайна, не давала мне смотреть на неё как на женщину. А когда я представлял, как она всё то проделывала, холодок по спине пробегал.

Марина тем временем уже застегнула разгрузку и ради приличия спросила:

— Я уже оделась, а может, ты тоже нырнёшь? Вода просто прелесть.

— Завтра, надеюсь, доберёмся сюда всей командой, и можно будет и поплавать, и постираться. Хватай рюкзак и пошли. Если не бегом, часам к пяти будем на месте.

Марина кивнула и двинулась вверх по тропе. У пещеры мы задержались на несколько минут, пока девушка укладывала в рюкзак пластиковые фляжки с водой.

Но едва мы выдвинулись на тропу, Марина отпрянула назад, подняв мгновенно руку вверх и заваливаясь на правую сторону от валуна. Я, естественно, откатился влево и оглянулся на девушку.

— Не знаю, — негромко проговорила она, — ветка качнулась на другой стороне.

Я стянул рюкзак и, добравшись до кустов, осторожно выглянул, про себя хмыкнув. Как с такого расстояния она могла что-то увидеть?

— Может, показалось? — я оглянулся, глядя на Марину.

Она отрицательно мотнула головой и, достав бинокль, медленно отползла к скале. Через минуту я услышал в наушниках её удивлённый голос:

— Напротив, стоит прямо на тропе. И очень странные манипуляции производит.

Я достал прицел, направил в нужном направлении и замер от неожиданности.

Неизвестный сидел на корточках посреди тропы, в самом её начале. Я разглядел на нём белые брюки, заканчивающиеся чуть ниже колен, — решив, что на незнакомце бриджи. И, скорее всего, джинсовая курточка белого цвета без рукавов, надетая нараспашку на голое тело. Кроме того, на костюме незнакомца всюду были вышиты разноцветные фигуры: треугольники, квадратики, кружочки. Бедлам, да и только. Голова человека была выстрижена, по-видимому, под тарелку. Причём под десертную, а всё лицо покрыто татуировками. Конечно, убедительно я этого не мог сказать — может, и просто разукрашена чёрной краской, но издали выглядело именно так.

Незнакомец периодически наклонялся вперёд, оставаясь в таком положении несколько секунд и снова выпрямляясь, замирал неподвижно.

— Док, — услышал я голос Марины, — он молится.

Ну да, как я сразу не догадался, глядя на его телодвижения. Стоит на четвереньках и молится. И что за хрень?