Третий гроб и совсем другая фигура. Это было видно по очертаниям ее тела, покрою одежды и лицу. Оно было много мягче и уже, гладкое и очень красивое. Влад снова не понял, что он увидел. Длинные синие волосы облегали голову. И в эту секунду он решил больше не удивляться цвету, формам и движениям. Для него все было новым.
Он уже самостоятельно мыслил и оценивал, меняясь с каждой секундой. С трудом, по буквам, он разобрал слова на трех табличках, которые увидел.
Абрамс Гринборо — морщинистое лицо.
Рэнделл Гринборо — тот, кто был похож на него.
Анжанет Гринборо — странная фигура с узким лицом.
В других гробах тоже лежали неподвижные фигуры, но в них уже не было ничего нового. Влад снова начал спуск. Он находился в центре зала, наполненного светом и запахом работающей техники, когда прозвучало гудение, зовущее его в кабину управления. Усмехнувшись, он поспешил вверх по длинной лестнице и, задыхаясь, упал в кресло.
— Я здесь!
— Я чувствую тебя, — ответило Лицо. — Семь!
Другая часть сознания снова взяла верх: сказалась длительная тренировка. С абсолютной уверенностью высокоточной машины Влад положил крупные, сильные пальцы на один из рычажков и передвинул его; заиграли огоньки.
— Что сейчас происходит?
— Корабль, пилотом которого ты являешься, — тотчас же ответил динамик, — после длинного прыжка снова вынырнул из парапространства в нормальное.
Вспыхнул сигнал, и снова была нажата клавиша. Через открытую дверь позади Влада доносился вой, перекрывающий звук пульта управления.
— Зачем кораблю нужен такой пилот, как я, если у него есть ты, Лицо? Ты можешь не все?
Лицо на секунду помедлило с ответом, а в это время пилот уверенно вывел корабль из парапространства в пространство, и купол тотчас же осветился. Появились звезды.
— Великолепно! — потрясению произнес Влад, разделяя свое внимание между пультом управления и сверкающим чудом там, снаружи, доставлявшим ему радость, хотя он его не понимал.
— Курс запрограммирован, — сказал голос. — Корабль волнообразными движениями то уходит из нормального пространства в парапространство, то выходит из него. А на этот раз мы слегка отклонились от курса.
Звезды сияли холодно, но дружелюбно. Множество созвездий и светящихся волокон между ними, очертания далеких спиралей, которые, казалось, находились сразу же за стеклом его купола, — удивительный космос, который ждал, когда его покорят такие люди, как Влад.
— А ты не можешь провести коррекцию?
— Нет.
— Почему нет?
— Почти все здесь происходит автоматически. Это все запрограммировано. То, чего нет в программе, должен сделать человек. Я, как машина, могу действовать только тогда, когда у меня есть информация.
— А я?
— У человека этих ограничений нет. Ты можешь действовать и без информации. Это называется интуицией. Ни одна машина этого не может.
— Но я до сих пор был идиотом.
— Ответ на это находится на последней странице маленькой книги в пульте. Прочитай его.
Руки пилота подставили друг к другу длинные колонки цифр, знаки, значения которых он еще не знал, но очертания которых изменялись до тех пор, пока нижние ряды не стали идентичными верхним. Корабль при помощи протонной эмиссии изменил свое местоположение.
Машина помогла ему. В ее памяти были введены и закреплены там точные позиции. Дрейф был просчитан, сила нового энергетического удара рассчитана, а расчеты переданы в машинное отделение.
— Восемь!
Перед мысленным взором пилота между звездами на маленьком экране появились линии, переплетенный угловатый узор которых был не понятен машине. Очень далекая, неосознанная и пока что лишенная всякой материальности, появилась мысль. Это было то, чего никогда не было у машины. Но откуда это взялось у Влада?
Он молниеносно произвел переключение, скоординировал направление удара двигателей и снова швырнул корабль в порошкообразную серость парапространства. Звезды исчезли. После этого Влад решил прочитать то, что было написано в книге. Из машины вылезла гидравлическая рука и поставила перед Владом высокий сосуд.
— Это напиток, который подбодрит тебя! — успокаивающе сказал динамик. — Пей!
— Спасибо! — ответил Влад и стал читать.
«Одно из неразгаданных чудес — это человеческий мозг. Он постоянно на грани срыва, постоянно на грани работоспособности.
За свою историю человечество — не отказываясь от науки — образовало сознание поколений. Это способность делать необходимое в нужное мгновение. Действовать, браться за что-либо, быть нелогичным. Машины этого не могут.
Может ли это идиот? При определенных условиях. Мы тренируем их до тех пор, пока не создаем видимость Большой Игры. Здесь все происходит машинально. Так же действуют дрессированные обезьяны и электронные компьютеры. Но включаться в нужное мгновение — чувство подсказывает, что это нужно сделать именно сейчас, а не в какой-либо другой момент — может только человеческий разум, даже если он ничтожно мал.
Мы гордимся тем, что не произошло еще ни одной аварии. Машина и идиот, не знающий звезд, — лучшие штурманы для корабля, межзвездного корабля. Только человек, который под воздействием вида звезд становится нормальным, может замечать их. Мы гордимся собой, человечеством, а также и тобой, Влад Амбарцумов».
Книга закрылась.
Корабль, четыре дня назад стартовавший с Земли, мчался в парапространстве, через неизвестные и постоянно меняющиеся промежутки времени выныривая в нормальное пространство, вносились поправки в курс и корабль снова выталкивался в серость парапространства. На борту, среди поселенцев и других нормальных людей, которые не могли вынести вида звезд в свободном пространстве, находились трое Гринборо и Влад, который в первый раз в жизни осознанно ступит на почву планеты; планеты Техедор, щеумер Ногуэра, его предшественник, потому что его мир и мир Земли Капитана Техедора столкнулись друг с другом, как материя и антиматерия. И взрыв потряс землю.
Еще несколько дней до посадки. Стальная стрела мчалась в космосе. Корабль двигался вдоль воображаемой линии от Земли к Техедору быстрее света, сквозь звезды, сквозь газовые туманности и солнце, сквозь метеориты, с визгом вонзающиеся в металл обшивки и оставляющие на ней следы.
И стало одним человеком больше. Человеком, на которого не влиял вид звезд, друзьями которого были звезды, солнца и планеты. Духовно ребенок, физически взрослый, улыбающийся и уверенный, однажды он расширит границы.
Корабль находился в парапространстве, и Влад спал. Кресло пилота тотчас же изменило цвет, стало белым и превратилось в ложе, огоньки погасли, и дверь шара закрылась. Единственным живым звуком в корабле был легкий храп пилота.
ЭПИЛОГ
Девять раз по двадцать четыре часа пройдет словно дым от костра при западном ветре, если ты счастлив. Корт нервно вертел в пальцах полупустой стакан и вдыхал аромат алкоголя. Из динамика, стоявшего среди множества бутылок с пестрыми этикетками, доносились аккорды гитары, теряющиеся и неуместные. Бар над входным залом аэропорта был почти пуст.
— Родриго, — сказала Найвес, — концерт Араньеса.
Корт кивнул.
— Да, через тридцать минут подойдет машина, — сказал он недовольно.
Все еще сверкающее и беззаботное голубое небо начало затягиваться; лента серых облаков, выползшая из двух гор на город, наползла на море. Над ними выли двигатели самолетов вертикального взлета. Жестяной голос на четырех языках призвал пассажиров подняться в свои самолеты. Бармен уронил стакан, и он громко звякнул.
Корт посмотрел на Вендрелл Найвес. За те девять дней, что состояли только из купания, лежания на пляже, сна и игры на кифаре, она загорела, как и он. Ночи были полны бесед, музыки, они пили красное вино и отличный самогон, что гнали в этой стране, но который не пил почти никто из иностранцев.
— Как долго это будет продолжаться? — спросила она, закуривая сигарету. — Когда я увижу тебя снова?
