3. Loco Parentis[27]

Папа: Он прелестен, не правда ли?

Мама: Такой новый и непоцарапанный. Словно автомобиль в выставочном салоне или никогда не вращающаяся турбина. Будто новые часы!

Папа: Ты ведь очень взволнована? Ты хочешь мне что-то сказать?

Мама: Я хочу сказать, что я с тобой согласна, он прекрасен. Прекрати чесаться!

Няня: Правда красивый? Но ему всего десять месяцев. О нем надо всячески заботиться. Мыть и кормить.

Папа: О, я все это знаю. Видел уже. Мама: Ты хочешь сказать, мы знаем.

Няня: Я уверена, что вы оба научитесь. (Оставляет ребёнка и выходит).

Отец: Что ты имела в виду, когда говорила о турбинах? Я слышал, есть много таких же пар, как мы, которые хотят иметь детей, но не могут. Поэтому они строят роботов, полуживое подобие детей, чтобы удовлетворить свой инстинкт. Раз в месяц они приходят ночью и меняют их на более крупных, чтобы думать, будто дети растут. Это то же самое, что есть восковые фрукты.

Мать: Это чепуха. На самом деле они воздействуют на зародышевую плазму шимпанзе (Pan Satyrus) и делают ее похожей на плазму зародыша человека, получая таким образом человекоподобных обезьян, и заботятся о них. Это все равно, что орган играл бы музыку, а слушать ее было бы некому, кроме играющей на органе обезьяны.

Отец: (Откидывает детское одеяльце) Он не мутант шимпанзе.

Посмотри, какие у него прямые ножки.

Мать: (Дотрагивается до ребенка) Он не машина. Потрогай, какой он теплый самой настоящей теплотой, даже когда ни одна из его частей тела не двигается.

Сын: Можно мне поиграть на улице?

Мать: С кем?

Сын: С Джеком и Фордом. Мы будем пускать змеев и лазить по деревьям.

Мать: Мне не хочется, чтобы ты играл с Фордом. Я видела, как он упал и разбил колено. Кровь не шла нормальной струёй, а просто вытекала, как из трубы.

Отец: Ты бы держался подальше от Джока. Он ест слишком много фруктов, кроме того, мне не нравится его манера одеваться.

Сын: Он вообще не одевается.

Мать: Именно это и имеет в виду твой отец.

Сын: Мне нравится его сестра. (Выходит).

Отец: Не плачь. Они так быстро растут. Разве никто тебе об этом не говорил?

Мать: (Все еще всхлипывая). Только не она. Сестра Джока.

Отец: Она хорошая девочка. Слишком броская, это правда.

Мать: Сестра Джока!

Сын: (Возвращается, за ним следует семейная пара средних лет). Мама, папа, они говорят, что они настоящие родители, и теперь, когда я достаточно взрослый, чтобы доставлять вам неудобства, не считая платы за обучение, они пришли, чтобы меня забрать.

Мистер Думбровский: Мы объяснили мальчику, насколько полезно существование приемных родителей, которые дают возможность отдохнуть настоящим.

Миссис Думбровская: Я всегда говорила, что это почетная обязанность, можно сказать, призвание. А заполняя бланки в офисе за настоящих родителей, пока те на работе, приемные отцы повышают престиж своих так называемых надзирателей. Не правда ли, дорогой?

Мистер Думбровский: Да, разумеется. Несколько таких работали на меня. Хотя в своем офисе я не допустил бы ничего подобного.

Сын: До свидания, мама и папа. Я знаю, что один из вас или вы оба являетесь лишь машиной либо обезьяной, а может быть, тем и другим, но я вас никогда не забуду. Я не приду к вам в гости, потому что кто-нибудь может меня увидеть, но я никогда не забуду вас. (Обращается к мистеру Думбровскому): У меня будет время подумать над тем, кто есть кто?

Няня: Ну разве он не хорош? А ведь ему всего-навсего десять месяцев, ему необходима всяческая забота. Мыть и кормить. Отец: Это словно удар новой бамбуковой палкой.

Мать: Это как свет новой фары стального танка.

Няня: Я уверена, вы научитесь. (Оставляет ребенка и уходит.) Малыш: Можно мне сесть здесь у часов и съесть мой банан? Мать и отец: Сынок!

(Перевод с англ. Л.Терехиной, А.Молокина)

Марк Камерон всегда считал, что было ошибочно делать приемную Колониальной Службы столь комфортабельной. Идея была понятной: привлечь людей внутрь, дать им возможность изучать панорамы и красочные фильмы, отдохнуть в глубоких роскошных креслах, вдыхая дразнящий запах. Потом, когда в них пробудится дух приключений, их надо подвести к вопросу колонизации. Проблема этой теории заключается в том, что она не работала.

Люди с интересом приходят сюда. Они приходили, чтобы спастись от дождя или жары, встретиться с друзьями, родственниками, возлюбленными; приходили, чтобы убить пару часов в ожидании поезда или свидания или просто потому, что им нечем было заняться. Вот и все. Не похоже, что в них вообще существовал дух приключений, и поиск его был пустой тратой времени. Дорогого времени.

Марк вздохнул, проходя по приемной к кабинету. Сегодня ожидался сенатор Колборн, и не требовалось большого воображения, чтобы догадаться, почему он придет. Командор Джелкс будет слушать, успокаивать, обещать, а потом начнет разносить свой штат за то, что тот не справляется с работой. И он будет прав. При наличии девственных планет, только и ждущих, чтоб их колонизировали, мощных кораблей, готовых к старту и ожидающих колонистов, и всех ресурсов Колониальной Службы, проект все же провалился.

Добровольцев не хватало. Добровольцы, которые имелись, терпели поражение. Время, как понимали и Марк, и командор, уходило. Или Колслужба достигнет своего, и это будет скоро, или в финансовом отношении весь проект будет обречен на смерть, звездные корабли переоборудуют для научных целей, величайший шанс человечества уйдет нереализованным.

Марк прошел мимо молодой пары и остановился около панорамы. Она изображала холмистый ландшафт чудесной долины, украшенной экзотическими цветами. Деревья закрывали горизонт, а пушистые белые облака плыли высоко в лазурном небе. Не считая двух солнц, это могла бы быть картина Земли. Но это была не Земля, панорама должна была представлять Денеб. Но она представляла планету не больше, чем культивированный сад представлял тропические джунгли.

Молодая пара изучала панораму, и Марк с надеждой взглянул на них.

— Интересно?

— А? — парень, юнец с отсутствующим лицом и прыщавой кожей, мигнул и продолжал молчать.

— Это Денеб, — весело сказал Марк. — Чудесное место.

— А где дома? — спросила девушка. Она была женским вариантом юнца, ее косметика, как и все остальное, делали ее лицо еще бессодержательнее. Но ее глаза оживились, когда она уставилась на Марка, такого эффектного в своей жемчужно-серой форме, украшенной серебром. Она изучала его, позволяя взгляду блуждать по его жестким, некрасивым чертам лица, густой копне черных волос и складкам раздражения между бровями.

— Их сейчас строят, — согласился Марк и тепло улыбнулся ей. Колонисты, я имею в виду. Сейчас там достаточно большое поселение, и оно постоянно растет.

Он заговорил таинственным тоном.

— Место как раз для молодой пары. Много пространства, много солнца и воздуха. Вам понравится каждое мгновение на планете.

— Да-а? — Парень потянул девушку за руку. — Догадываюсь.

— Нет жилья, — сказала девушка. Похоже это ее беспокоило.

— Провинция, — сказал парень. — Кому охота жить в глуши?.

Он взглянул на стенные часы и дернул девчонку за руку:

— Пошли, конфетка, нам надо идти. Ремо — настоящий плакальщик, и мы же не хотим пропустить открытие.

— Конечно, — сказала девушка, ее глаза не отрывались от лица Марка. — Думаю, ты прав.

Они ушли, не добавив ни слова.

Марк хмуро смотрел им вслед, зная, что ему не следует злиться, но все же злился. Он повернулся, когда к его руке кто-то прикоснулся. Это была опрятная белокурая девушка, носящая форму вроде его собственной. Она покачала головой с притворным укором.