Столбы света уперлись в темноту.

— Всем стволам — огонь!

Казалось, зенитный пулемет застрочил еще до конца, команды. Красные метеоры трассеров прочертили ночь огненным пунктиром.

В ответ раздался резкий вопль, похожий на корабельную сирену. Послышался чудовищный всплеск, бульканье, и все стихло. Пулеметы смолкли, и прожектора осветили пустоту.

— Погасить!

Позади него Миндел со стоном перевел дух.

— Что вы думаете об этой чертовщине, сэр? Что это было?

— Не знаю и, честно говоря, не хочу знать.

— Я, пожалуй, тоже. У него одна голова больше нашей рубки. — Он умолк. В полумраке его молодое лицо казалось резким и напряженным. — У вас есть какая-нибудь версия, сэр?

— Когда мы следили за воздухом, — он выпрямился и криво улыбнулся, — у меня мелькнула мысль насчет путешествия во времени.

Миндел кивнул.

— У меня тоже, сэр, но я не посмел сказать. А вы ведь тоже не поверили, что это чужая подводная лодка? Кроме того, замыкание, потом удар… — Он глянул на Харви и быстро отвел глаза. — Эту штуку, что мелькнула на фоне луны, я видел в одной книге. У нее какое-то странное название. Короче говоря — летающий ящер.

— Птеродактиль, — рассеянно буркнул Харви. Прошлое — разве может такое случиться? Сама идея парадоксальна. Ему вспомнился пример с человеком, который попадает в прошлое и убивает там своего деда.

Он напрягся, сжал кулаки в карманах.

— Это хорошая гипотеза, но некоторые факты в нее не лезут.

— Какие, сэр?

— Некоторые… Что у вас, Уоллес?

Матрос вытянулся.

— С носа пропал наблюдатель, сэр… — Матрос весь дрожал. — Я понес ему термос с какао, сэр… На палубе было пусто и скользко, словно…

— Ну-ну, дальше…

— Я нашел там вот это, сэр.

Харви взял у матроса сплющенный прибор ночного видения, словно побывавший под гидравлическим прессом. Никто не слышал ни удара, ни крика. Но ведь что-то вылезло из воды и утащило наблюдателя…

— Хорошо, Уоллес, ступайте. Отнесите термос назад и скажитесь больным. Передайте доктору, что я прислал вас успокоиться.

Когда матрос ушел, Харви повернулся к Минделу:

— Откройте шкаф с автоматами. Пусть каждого наблюдатели сопровождает автоматчик.

Засветился вызов.

— Пятнадцать фатомов, сэр. Импульсы — каждые три секунды.

— Понятно, Трайс.

— Глубина растет, сэр. Дно понижается. Двадцать Два фатома, двадцать три…

— Слава Богу! — вздохнул Харви. — Хорошо, Трайс, продолжайте. Доложите, когда будет сотня.

— Скоро, сэр. Похоже, дно впереди круто обрывается.

— Если так — нырнем. Очистить палубу! Задраить люки и приготовиться к погружению.

Он хотел дождаться безопасной глубины и только тогда скомандовать погружение, но обстоятельства распорядились иначе.

Как только последний матрос исчез в люке, по ушам ударил взрыв, и в ста фунтах справа вздыбился столб огня, воды и пара. Харви не успел еще сообразить, в чем дело, как такой же столб вырос слева.

«Вилка!» — подумал он, прыгая в люк.

— Погружение!!

Экипаж был наготове, и как только захлопнулся люк, появился дифферент на нос.

«Слава Богу, что у нас стоит новая аварийная автоматика. Раньше пришлось бы возиться с герметизацией», — подумал капитан.

Послышались еще четыре ужасных взрыва, но лодка уже скользила вниз, уходя из опасной зоны. Когда лодка легла на грунт, Харви велел застопорить машину и стал ждать.

— Что случилось, сэр? — тихо спросил Миндел.

— Не обстреляли. Взяли в «вилку» первыми же выстрелами.

— Артиллерия, сэр?

— Не знаю, — замялся Харви. — Мне показалось, будто само море вскинулось.

Миндел открыл рот, но Харви прижал палец к губам и прислушался.

Как большинство морских офицеров, Харви выглядел моложе своих лет. В сорок три года у него почти не было морщин, в темных волосах — ни малейшего признака седины, хотя он прослужил в подводном флоте всю Вторую Мировую. Он хорошо понимал, что означают звуки, доносившиеся с поверхности, — их кто-то искал.

Спустя несколько секунд он окончательно уверился в этом — что-то явственно двигалось наверху, примерно в миле от лодки. Богатый боевой опыт безошибочно подсказал — это «что-то» приближается к ним со скоростью пятнадцать узлов. Охота началась.

Все это, конечно, слышал и Миндел, но он лишь нахмурился и стирался дышать потише.

«Мальчик хорошо держится, — подумал Харви, — даже в такой дикой ситуации».

Он снова прислушался, и ему показалось, будто все это происходит во сие. Он ожидал услышать шум винтов, характерное шипение кильватерной струи, а вместо этого доносилось бульканье и скрежет, словно с поверхности, смешно сказать, стартует реактивный самолет.

Вот источник шума прошел прямо над ними, и Харви еле подавил приступ тошноты — обычный рефлекс подводника в предчувствии серии глубинных бомб.

Немного погодя он с облегчением понял, что бомб не будет, хотя охота продолжалась по всем правилам. Преследователи, изредка меняя курс, утюжили море над ними, прочесывали зону вдоль и поперек, потом, словно испытывая нервы подводников, еще и по диагонали. Только через три часа звуки стали ослабевать, удаляться и наконец исчезли совсем.

Харви подождал еще два часа, потом скомандовал продуть цистерны и приготовиться к всплытию.

— За такой аттракцион стоило бы заплатить, сэр.

Харви улыбнулся. После всех передряг Миндел держался молодцом, даже шутил, только немного побледнел.

— Стоило бы, но не придется, — ответил он, улыбаясь еще шире. — Наши друзья наверху развлекали нас даром, — он поморщился. — Я имею в виду противника.

Возвращаясь к дедам службы, Харви скомандовал:

— Под перископ!

Он взялся за рукоятки перископа, приник к окулярам и с удивлением обнаружил, что наступил день. Видимость, однако, была паршивая, не более двух миль, мешал туман. Море было спокойным, если не считать легкой зыби. Над самой водой носились клочья тумана.

«Как в кастрюле», — подумал Харви.

Еще раз осмотрев море, он скомандовал:

— Всплытие! Малый вперед! Торпедистам быть начеку. Боцман!

— Да, сэр?

От одного взгляда на красную широкую физиономию боцмана на душе становилось спокойно.

— Раздайте наблюдателям автоматы и выделите в помощь артиллеристам двух надежных людей.

— Будет сделано, сэр. Я сам проверю автоматы.

Стоило Харви открыть люк, как его обволокла душная и влажная жара… Форма сразу набрякла в обвисла, и по всему телу ручьями заструился пот. Высоко в небе сиял необычным белым светом размытый туманом солнечный диск.

— Боже мой, сэр! — раздался голос Миндела. — Здесь почище, чем в паровом котле. И воняет, как от падали.

По его лицу тоже струился пот.

— Гораздо хуже. — Харви передохнул, отер лицо и достал микрофон. — Внимание всей палубной команды, говорит капитан. Всем следить за морем. Если заметите что-либо подозрительное — немедленно стреляйте. Наблюдателям и артиллеристам следить за воздухом, — Он снова перевел дух. — Если кому-то станет дурно пусть отправляется вниз, не дожидаясь теплового удара. Если кто-либо потеряет сознание и свалится за борт, мы не сможем помочь. Все.

Он подался вперед, нажал светящуюся кнопку.

— Трайс, что у вас?

— Ничего, сэр. Экраны чистые.

— А глубина?

— Верные пятьсот восемьдесят, сэр.

— Хорошо.

Пот струился по лицу, заливая глаза, но он нашел силы одобряюще улыбнуться Минделу.

— Ну как, нюхнули жизни? «Поступай во флот и увидишь весь свет».[7]

— Который свет — этот или тот? Ей-богу, я не шучу. Может быть…

Его прервал крик наблюдателя:

— Самолет справа, сэр! Высота около семи с половиной тысяч футов, сэр! Снижается по спирали со скоростью около тысячи двухсот узлов!

Харви ни секунды не колебался:

— Очистить палубу! Срочное погружение!

Сам он покинул палубу последним, но со всей возможной быстротой.