Командор Джелкс сидел за столом и хмуро изучал лежащие перед ним бумаги. Он беспокоился. Ему нравилась работа, он хотел сохранить ее за собой, и если ему удастся удержать в тайне фиаско на Денебе, он сохранит и работу. Однако, если Колборн уловит хотя бы намек на правду, он сменит флаг, поведет кампанию за закрытие Колслужбы, а Джелкс окажется выброшенным за борт. Единственным способом защитить свои позиции была попытка привести проект к удаче, чтобы он мог твердо стоять на своих собственных ногах. Имея крепкие колонии, основанные на дюжине планет, командор стал бы несменяемым человеком при смене правительства. Но как прийти к успеху, вот в чем вопрос.

Зазвонила селекторная связь, Джелкс нажал на кнопку и рявкнул в микрофон:

— Ну?

— Мистер Камерон просит о встрече, сэр. — Его секретарша была преисполнена уважения. — Вы примете его?

— Впустите. Вы видели капитана Марбэша?

— Нет, сэр.

— Он у меня.

Марк вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.

— Я слышал ваш вопрос по селектору.

Он кивнул головой на дверь по направлению к кабинету секретаря.

— Вам надо бы говорить тише.

— Я не ожидал, что вы слушаете.

Джелкс говорил холодно. Он не поощрял фамильярности служащих. В особенности того, кто готовился на роль козла отпущения.

— Не беспокойтесь о Марбэше, — бодро сказал Марк. — Он не станет рассказывать о делах на Денебе.

Он сел и закурил сигарету.

— Я обдумал ультиматум, который вы мне предъявили.

— Ультиматум?

— Называйте так или иначе, — Марк махнул сигаретой. — Давайте не будем придираться к словам, командор.

Он расслабился, улыбаясь и думая о том, что Майлс объяснил ему всего несколько часов назад. Теперь, будучи разъясненной, проблема больше не существует. Вместо нее возникла другая: как заставить Джелкса понять, что его путь был ложным и что предложение Марка решит проблему.

— Хорошо, — сказал Джелкс. — Вы знаете проблему и знаете мое отношение к делу. Вы занимаетесь заявлениями, и, если вы не можете найти колонистов, будет справедливо признать, что в этом виноваты вы.

Он вытащил сигарету.

— Есть предложения?

— Множество. — Марк улыбнулся через сигаретный дым. — Фактически, я решил проблему. Я могу дать вам столько колонистов, сколько вам надо.

— Можете? Каким образом?

— Не так быстро, — образованно сказал Марк. — Прежде всего, командор, что такое колонист? Мужчина или женщина, готовые, желающие и имеющие волю к тому, чтобы начать новую жизнь на новой планете. Так?

Джелкс кивнул.

— Теперь почти любой будет, идти в колонисты, доказывая, что обладает этими качествами. Готовность, желание и воля.

Марк опробовал на языке эти слова.

— Ныне проблема в том, что мы концентрируемся на тех, кто хочет лететь. Мы не спрашиваем, готовы ли они и есть ли у них воля, только хотят ли они переселиться. Это первая крупная ошибка. Другая в том, что мы выбрали не тот тип людей.

Он указал сигаретой на командора:

— Почему вы сами не отправитесь в колонию?

— Я? — Джелкс удивился. — Вы это серьезно?

— Да.

— Ну, во-первых, моя работа здесь. Мои друзья, дом, все во имя чего я работаю. — Джелкс был нетерпелив. — Это имеет отношение к делу?

— Очень большое. Вы не хотите покидать Землю, потому что слишком многое оставляете позади. Вполне естественно. Но разве вы не видите, что именно в этом мы совершаем ошибку? Мы просим людей отказаться от того, что они имеют, и начать с нуля. Ничего удивительного, что они не кидаются с восторгом на такое предложение. Колонии могут обращаться только к тем, кто намеревается достичь большего, чем теряет.

— Подождите минутку, — произнес Джелкс. — Если я правильно понял, ответ будет отрицательным.

— Мне говорили, что в лесу мы не видим деревьев, — произнес Марк. Он проигнорировал возражение командора. — Мы стараемся отобрать для колоний лучших людей. Естественно, лучших в нашем понимании, приличных, благополучных людей вокруг нас. Самые лучшие, если же нет, то они могут стать благополучными. Этот образ мышления переходит и на наш выбор экипировки для колонистов. Мы даем очень много, потому что подсознательно мы снабжаем их тем, что хотели бы иметь сами. В этом великодушии и заключена ошибка. То же великодушие заставляет нас эвакуировать колонии, когда они оказываются в затруднительном положении. — Он выдохнул из легких дым. — Замечательный пример того, как слепой ведет слепого.

— Это к чему-то клонится, — заметил Джелкс. — Но я предупреждаю: если вы стараетесь получить от меня разрешение на нарушение правительственных рекомендаций, вы напрасно тратите время.

— Мы все напрасно тратили время, — ответил Марк. — Вам бы следовало поговорить с Марбэшом о наших замечательных, выдающихся колонистах. Здесь они могут быть удачливыми, но там они совершенно не годятся. Они отправляются в эти новые миры и не могут совладеть с ними. Они тоскуют без видео, без баров, без театров-триллеров, прыгунов, полиции и всего остального. Мы не можем их винить. Чего еще мы могли ждать? Бедняги тоскуют по дому и боятся нового окружения. Ну, и вместо того, чтобы трудиться и строить дома, фермы, подымать семью и детей, они живут на складах, в тесноте в своих временных домиках и проводят все время в мечтах о Земле и комфорте, который оставили позади. У них есть только одна проблема — выжить, пока не вернется корабль, чтобы их эвакуировать. Не удивительно, что у них ничего не получается. Было бы чудом, если бы они смогли что-нибудь сделать.

Майлс все объяснил, и довольно осмысленно. Конечно, дело было в страхе, страхе неизвестности. Добровольцы росли в условиях, где не поощрялось самовыражение. Быть индивидуалистом — значило быть чудаком или кем-нибудь похуже. Цивилизация душила их, размягчала нескончаемой роскошью, так что когда они должны были встать на ноги, они этого не могли. Напротив, они углублялись в самих себя, скучивались в искусственных подобиях Земли, старались, по сути дела, вернуться в колыбель.

Некоторые, более сильные, выжили. Другие находили выход в самоубийстве, в то время как третьи спасались в невежестве, страхе или разрушительной ненависти. И они несли в себе сознание того, что многое потеряли, все эти игрушки и комфорт, которые не могли воссоздать. Ошибка заключалась в предложении, что успех и стабильность в одной среде автоматически будут успехом и стабильностью в другой.

Нужен был социальный Инженер и группа психологов, чтобы понять это. Марк, как и Джелкс, находился слишком близко к лесу, чтобы разглядеть деревья. Он слишком сильно был вовлечен в цивилизацию, чтобы верить, что нечто иное является благом. Слишком полагался на свой собственный стандарт успеха, чтобы идти в мир, где такие стандарты не играют никакой роли.

— Я хочу, чтобы мне освободили руки, — медленно сказал он. — Хочу выбросить рекомендации правительства за борт. Дайте мне разрешение, и я гарантирую, что через шесть месяцев Колслужба добьется успеха.

— Нет, — ответил Джелкс. — Я этого не сделаю. Как только станет известно, что мы посылаем в колонии преступников, я погибну.

— Прежде чем вы окажетесь в опасном положении, — спокойно говорил Марк, — дайте мне закончить. Что такое преступник? Если коротко, то ответ таков: преступник — это некто, нарушивший закон. А кто создает законы? Не сильные — те не нуждаются в защите, а слабые. Так что у нас есть законы, создаваемые слабыми, чтобы защитить себя от сильных. Законы обо всем, что только можно, а чем больше законов, тем больше нарушителей. Мы сами создаем преступников, заметьте это, командор.

— Но колония, основанная убийцами и ворами?! — Джелкс покачал головой. — Я никогда не позволю подобного.

— Убийцы подвергаются лоботомии, — напомнил Марк. — Воры же обычно очень практичны. Но дело даже серьезнее. Как насчет тех, кто уклоняется от уплаты налогов, нарушителей правил дорожного движения, тех, кто виновен в пренебрежении мелочным запутанным законодательством? Они тоже преступники, не забывайте, и поэтому им закрыт путь в Колслужбу. Закрыт, как и перед теми, кто живет на пособие, потому что некоторые «эксперты» считают, что они неподходящий материал для колоний. Закрыт путь и тем, у кого низкий коэффициент умственных способностей, что случается почти со всеми, у кого нет образования и хорошей работы. Получается, мы закрываем дорогу всем тем, кто больше всего может достичь и ничего не терять по сравнению с теми, кто все теряет и ничего не приобретает. Безумие? Посудите сами.