Я кряхчу, как старый дед, которому вчера исполнилось сто лет. С трудом заставляю себя передвигаться. Едва дышу.

— Потому что вас расстреляли в упор. Из травмата. Всю обойму. Ладно, половина пролетела мимо, когда вас отбросило. Но в целом, будь это реальные пули, вас бы не спасли. А так легко отделались. Переломы, выбитая ключица, синяки… Царапинки!

— Я в фарш. Молчи, Дава.

— Я сразу сказал, план говно. Все равно что в фекальных водах утопиться…

Неожиданно для себя я начинаю смеяться: вспомнив, как Сара залила фекалиями мои машины. До слез смеюсь… Больно, но смеюсь.

— Кажется, говно меня преследует!

— Можно я это запишу в своих мемуарах? С пометкой, почему никогда не стоит жениться. Вы выглядите чокнутым.

— У тебя есть мемуары? — с удивлением смотрю на Удава.

— Еще нет. Но обязательно будут. Мне есть о чем рассказать. Без имен, разумеется. Заменю вымышленными.

Я перестаю смеяться.

— Надо пересмотреть наш договор и дополнить его в пункте неразглашение данных. Никогда никому и ни о чем ты не расскажешь. Ни под каким вымышленным или измененным именем. Ни намеком, ни подмигиванием!...

— Ваша жена пришла в себя. Вы к ней заглянете? Или позвать вам юриста, чтобы переписать наш договор прямо здесь и сейчас?

К черту его…

Жена важнее!

Моя очередь влететь к ней. Влететь, конечно, громко сказано, я вползаю, как трухлявая мумия. Сарочка сидит на краю кровати, зажав ладони между колен, как примерная девочка.

Глаза большие и испуганные.

— Я беременна, — говорит со слезами на глазах. — По-настоящему! — плачет.

Закрываю за собой дверь.

— То есть тогда ты соврала..

— Соврала, чтобы ты остановился! — выкрикивает Сара. — Иначе бы ты меня взял насильно, как шлюху какую-то.

— Да что за бред… Не стал бы я с тобой, как со шлюхой. Не смог бы.

— Но говорил! И действовал… И все выглядело по-настоящему! И я не могла допустить, чтобы со мной… вот так…

— Я понимаю. Просто понял это слишком поздно. Выходит, сейчас все реально…

— Да! — плачет. — И это ужасно. Мы столько всего натворили! Наговорили… И мама еще крутится рядом… Все плохо… Лучше бы я для себя киллера наняла!

— Ложись, тебе нужно прийти в себя и отдохнуть, — выдыхаю я, добравшись до кровати. — И в жопу твои выкрутасы, поняла?!

Сара поднимает на меня заплаканные глаза. Меня снова перекручивает от эмоций, страсти, от всего, что бурлит между нами.

Дышать нечем.

Безумие, одно на двоих, витает в воздухе.

Можно ли ему противостоять?!

Натан

Несколько сумасшедших, горячих мгновений просто палим друг в друга из всех орудий, сжигая взглядами, а потом действуем синхронно, как идеально слаженные механизмы.

Тянемся друг к другу и через миг жадно целуемся, захлебываясь и покусывая. Я стону от того, как мне больно, когда Сара сдавливает мои плечи. Жена жадно посасывает язык и тянет мою руку к себе между ног, под больничную рубашку.

Я без всяких слов сдвигаю трусики и ласкаю ее пальцами, уже мокрую, горячую, готовую… Она приподнимается и впускает мои пальцы… Стискивает их жадно, раскачивается, стонет. Яркая, жадная, откровенная..

Такая настоящая, острая.

Моя.

Боже, мне не нужно другой женщины, только ее хочу…

— Люблю тебя! Не смей сомневаться, Сара. Слышишь? Не смей!

— Натан…

Сара кончает быстро, замирая на толчке, и признается:

— Я все еще хочу тебя убить. За то, что ты меня напугал! За… За все! И за любовницу, в особенности!

— У тебя почти удалось. И я предлагаю закрыть этот счет с претензиями друг к другу.

— Я, может быть, согласна сделать это сейчас. Но я не могу закрыть глаза на то, как ты даже с нашей свадьбы сбежал к этой шлюхе… Я не могу тебя отпустить, не могу допустить мысли, что мы расстанемся, и остаться я тоже не в силах. Что нам делать?!

— Быть вместе! — отвечаю твердо. — Только так и никак иначе. Я идиот и гордец, который не хотел распинаться с извинениями, обидевшись на твою выходку. Но теперь с этим идиотизмом покончено. Я все готов тебе рассказать! С нашей свадьбы я, действительно, отлучился. Но не для того, чтобы трахнуть Зайку, как ты думаешь. Главное здесь не это.

— Тогда что же?

— Я тебе не изменял, Сара. С того момента, как решился просить твоей руки, я оборвал все связи со шлюхой, услугами которой пользовался. Но порвал с ней не потому, что был до смерти очарован тобой, я порвал с ней расчетливо, зная, что наследить нельзя. Я не изменял тебе, потому что было бы невыгодно попасться тогда, когда все так шатко, когда ты не давала мне, а я хотел, но не мог себе позволить трахнуть шлюху. Это могло быть чревато последствиями. И это, наверное, по-своему ужасно. Я не изменял тебе не потому, что не мог. А потому что на кону стояли большие деньги, амбиции, честолюбие и власть… Это торкает не меньше, чем секс. И только потом я по-настоящему тобой увлекся.

— Она прислала мне фото и видео. С ней точно был ты, — тихо говорит Сара, а ее пальчики царапают мою грудь, руку…

Мне больно и сладко от того, как сильно она ревнует..

— Покажи мне переписку, Сара. Я еще не говорил с Давой, но, кажется, нас специально хотят поссорить. И то, что она прислала тебе, правда. Но лишь наполовину. Правда из прошлого, искусно замешанная с моментами из нашего настоящего.

— Зайкину переписку посмотри! — все еще обижается.

Ревнует.

Невозможно вредная и сладкая женщина!

— Ее нет. Удалили подчистую. Без следа. Это и насторожило. Ты посчитала Зайку любовницей, которой неймется уколоть жену. Но это не так. Здесь играет кто-то сильный, хитрый и опытный в такого рода интригах. Я клянусь, Сара… Клянусь, что не изменял тебе с ней. Когда начал ухаживать за тобой… С того самого момента я не был с ней! И мне жаль, что я не могу поклясться, будто изначально моим мотивом была страсть. Нет, поначалу мной руководил холодный расчет. И только позднее я полюбил тебя…

— Как же я сильно ненавижу, Натан Бергман! — шепчет Сара. — Ненавижу тебя любить…

Натан

Сара показала переписку с Зайкой. Эта шлюха первой написала Саре. Мне не в чем винить жену, все выглядело натурально. Я понимаю, почему она так поступила.

Жаль только, что Сара сразу эту переписку мне не показала..

Мы столько всего могли избежать! Или не могли бы? Ведь не будь всего того, что последовало потом, мы бы не стали такими открытыми, обнаженными в своих чувствах…

— Вот это твой свадебный костюм. Ты сказал, что отлучился по работе!

— Действительно, я уехал. Пришлось.. — хмурюсь. — Менеджер этой шлюхи позвонил и сказал, что кто-то пытался взломать его личные файлы. Там записи, кто, когда и какими услугами пользовался. Бухгалтерия есть бухгалтерия… Мне пришлось отлучиться. Проверили. Тревога оказалась ложной, файлы взломать не удалось. Но на всякий случай все пришлось удалить.

— А что ты скажешь на это фото?! — тычет мне в нос Сара. — Этот галстук тебе дарила я!

— Дарила. Вспомни, когда разговор зашел о подарках, я сам тебе дал наводку. Галстук винтажный. У меня давным-давно такой был, потом испортился. Ты смогла найти точно такой же, а это фото старое… Ты посмотри, ну… я давно не ношу такие виски, Сара! — тыкаю пальцем, потом для сравнения загружаю на своем телефоне несколько старых фото.

Моя очаровательная жена краснеет и злится, отбросив в сторону телефон.

— Вероятно, я смотрела на твой член с красной помадой. И не заметила виски, подстриженные иначе, — признает она с неохотой. — Боже, как глупо! Я совсем слепая, что ли?!

— Просто ревнивая, — притягиваю Сару к себе, чтобы разжиться одним или двумя горячими поцелуями. — Я виноват, Сара. Даже больше тебя. Зарылся в высокомерие и не посчитал нужным ни оправдываться, ни извиниться.

— Я бы не поверила, — признается она тихо. — Я увидела вот это все, съездила к ней, она мне рассказала о твоих пристрастиях, и меня переклинило. Я не могла думать ни о чем другом. Прости…