Наверное. Я же не знаю. Но сам жест, поворот головы… Он будто хмыкает:

— Вы и представить себе не можете, как много вокруг вас охраны. Всегда. В общем, нужно, чтобы вы были с ним. Погуляли, пообщались. Сходили куда-нибудь. Не вызывая подозрений. Излюбленные места, что-нибудь в таком духе. Никаких новых локаций… Понаблюдаю, решу, как сделать лучше. Предпочтения имеются?

— Что?

— Предпочтения. Смерть должна быть легкой? Незаметной? Как несчастный случай? Или наоборот, мучительной, жестокой, зрелищной?

Мне становится плохо от картинок, которые рисует мое воображение.

Я даже извиниться не успела, просто вывалилась из машины, и меня начало рвать на сыроватую землю.

Сара

После встречи с киллером я в новом доме никак не могу согреться под одеялом. Даже грелка в ноги не помогает, у меня ледяные пятки. Так здорово было греть их о Бергмана. Он называл меня снежинкой… Хотя, наверное, вернее было бы назвать лягушкой. Даже в этом он не был искренним… а я была бы рада, если бы он сказал, что я холодная как лягушка? Или посчитала бы, что он недостаточно уважительно обо мне отзывается?

Мои размышления прерывает сообщение от него. Как обычно, Натан желает мне хорошего вечера и сладких сновидений, интересуется, можем ли мы увидеться…

Обычно я копирую свое сообщение и убираю телефон подальше, чтобы не было соблазна Натану ответить что-нибудь настоящее. Если я не хочу вызывать подозрений, то стоит сделать точно так же!

Но как же мне тогда с ним увидеться? Я разрываюсь мучительными сомнениями, а потом… он сам звонит!

И я отвечаю.

— Добрый вечер, Сара.

— Доброй ночи, Натан. Уже очень поздно.

— Извини. Разбудил? У тебя голос странный.

— Нет, не разбудил. Просто устала. Все хорошо.

Он вздыхает:

— Нет, не хорошо. Нехорошо, блять, Сара. Когда ты уже это признаешь? Поругаешься на меня, как следует? Когда скажешь, в чем дело! Ну же… — почти умоляет. — Я виноват. Бесконечно… Не отрицаю! Дай возможность.. Нет, не мне! Себе дай возможность выплеснуть это…

— Выплеснуть? Когда я пыталась с тобой поговорить, ты приказал мне заткнуться и прибрать все, а потом раскинуть ножки. Ты ждал, что я заткнусь, и мы потрахаемся на столе. Вот как ты предложил мне это… выплеснуть!

— А ты в ответ утопила мои машины в говне.

— И ты стоял на коленях, изображая раскаяние передо мной, играл роль перед моими родственниками, делая вид, что я дура, которая просто испугалась твоего гнева на друга за его розыгрыш! Зачем ты так сделал?

— Зачем ты приплела посторонних, Сара? Почему не решить наедине?

— Потому что наедине у тебя слишком развязаны руки, потому что у тебя деньги, сила и власть, ум и хитрость! Потому что ты жесток и расчетлив! Потому что мы не в одной категории, вот почему! И ты еще больше это продемонстрировал, связав по рукам и ногам. И фигурально, и реально… — краснею, вспомнив первую часть…

Мне понравилось. Я была против, но… мне понравилось первая часть!

А потом в Натана будто бес вселился.

— Хочешь, развяжу? — предлагает Натан и вздыхает обреченно. — Ты хотела развод? Окей! Давай мы разведемся... Я устал и больше не хочу тебя привязывать насильно.

— Бред, никто не позволит.

— Никто не позволит, если я буду против. Но если я не против...

— Моя мама…

К слову о маме, она сегодня несколько раз звонила, хотела встретиться и поговорить.

— Пошла она нахуй, старая карга! — злится Натан.

— Она будет давить… Ты не понимаешь…

— Мы никому не скажем, что собираемся разводиться. Сделки уже заключены, это так. Конечно, она потребует жирных отступных, таков договор… Развод не тайна, это официальная процедура. Его не скроешь. Потом, возможно, она снова пройдется по списку выгодных женихов и будет подыскивать тебе второго мужа…

— О нет… Нет!

Я о таком не подумала!

— Я смогу защитить тебя от давления со стороны матери. У нас будет ребенок. Он получит многое, но моим условием станет, чтобы ты не выходила замуж снова. Вот такой я сноб и жадный урод…

— Что будет, если я встречу… Встречу своего человека?

— Я бы хотел сказать, что ты его уже встретила. Но ты же в это не поверишь, правда? Слушай, это слишком сложно. Дай время обдумать. Давай увидимся завтра?

— Давай, — соглашаюсь робко. — Постой! Зачем… Зачем тебе это нужно? Тебе не выгодно… Невыгодно со мной разводиться.

— Да, ты права. Мне невыгодно с тобой разводиться. Но еще более невыгодно с тобой воевать. И я имею в виду не ту выгоду, которую могу выразить в денежном эквиваленте…

Искренне ли говорит Бергман?

Вдруг он снова мне врет!

А я сама… Сама-то!

Чем я лучше него?! Я соврала про ребенка… Лучше признаться, пока не поздно!

Натан

Тороплю Даву с результатами, а тот переносит их снова.

Конечно, он предупредил, что потребуется время. Но я как счастливчик, которому всегда везло, рассчитывал, что повезет и на этот раз. Но Зайкина будет способна разговаривать только через сутки, минимум, подчеркнул Дава.

Значит, опять ждать!

Сегодня мы снова встречаемся с Сарой. Эти встречи неспешные и очень осторожные, между нами — дистанция. Ходим, болтаем о пустяках, стараясь избегать тему наших отношений. Сара отказывается говорить о ребенке, а я весь киплю нетерпением узнать, как дела.

Мне кажется, я готов лететь со скоростью света, но приходится тормозить.

Я и так поспешил, наломал дров.

Ловлю на себе взгляды Сары — осторожные, долгие, задумчивые или быстрые. Каждый из них будто ножом по сердцу.

Иногда кажется, вот сейчас… Да-да, именно сейчас она вымолвит что-то такое и признается, что задумала от меня избавиться.

Но потом она говорит о другом, и я понимаю, что, возможно, для нас нет никаких вторых шансов. Я очень сильно ее обидел, обидел, опустив на одну планку со шлюхой! И теперь, чтобы я ни сделал, она будет видеть во мне лишь урода. Настроение чуть выше нуля…

Я тупо рад проводить время с ней. Даже если срок этого времени вот-вот истечет..

***

Сара

Никогда не думала, что так сложно сознаться в том, что солгала!

Сложно и.. страшно!

Не знаю, как Натан отреагирует. Он разозлится, и я даже представить себе боюсь, каков он в гневе.

Ведь это посерьезнее разборок о том, как и сколько раз он развлекался с продажной девицей.

Напоследок Натан цепляет мои пальцы, всего на несколько секунд, задержав в своих, целует кончики пальцев.

Я замираю, меня бросает в жар, тело трепещет. Так хочется прильнуть к нему и во всем сознаться…

Но я знаю, что он скорее уничтожит меня, чем сдаст свои позиции и простит за ложь.

***

Возле моего дома припаркована машина мамы.

Мне удавалось игнорировать ее звонки, но игнор зашел слишком далеко, и вот она пожаловала собственной персоной.

— Сара, — приветствует она меня.

Сразу видно, что недовольна!

О, сейчас снова начнет меня жизни учить.

Мама останавливается возле калитки, как бы намекая, чтобы ее запустили во двор, а я назло… говорю:

— Прогуляемся? Такая чудесная погода, мне как раз нужно зайти за продуктами.

— Отправь прислугу.

— Сегодня у домработницы выходной, — упрямлюсь.

Не могу простить маме того, как она радовалась, когда Натан начал заваливать меня подарками. Она давала мне советы, как управлять виноватым мужчиной и поиметь с него побольше денег, а когда я попыталась быть с ней откровенной, она просто закрыла мне рот!

— Хорошо, прогуляемся. Но учти, у меня больные колени! — строго говорит она. — Прогулка будет недолгой.

На самом деле, колени у нее отменные, она ходит очень бодро.

И я будто чувствую, что она приехала ко мне не просто так…

Сара