Леся посмотрела на меня безумным взглядом, потом перевела взор на Изольду. Изумрудные глаза смотрели на неё с пугающей материнской теплотой. Леся глубоко вздохнула, словно перед прыжком в прорубь, и осторожно, бочком, двинулась через комнату.

Ей удалось пройти мимо гигантских мохнатых лап, не зажмурившись. Изольда лишь слегка повернула корпус, провожая её взглядом всех восьми глаз. Леся нырнула в спасительную темноту бокового туннеля, бросив на меня последний взгляд, в котором читалось: «Если меня сожрут, я буду приходить к тебе в кошмарах вечно».

— Славная девка, — промурлыкала Изольда, когда штора за Лесей опустилась. — Порченая, правда. Но смелая. Ну, выкладывай, зачем пожаловал, блудный сын?

— Извини за сцену, — выдохнул я, массируя виски. — Как я уже говорил, она… не привыкла к высшему обществу.

Изольда небрежно махнула передней лапой, и этот жест был пугающе человеческим, если не смотреть на когти.

— Ой, брось, Максимка. Я привыкла. А теперь дай-ка я на тебя погляжу. Старухе интересно, как тебя жизнь пожевала.

Для существа таких габаритов и веса Изольда двигалась противоестественно быстро. Я даже моргнуть не успел, а она уже нависла надо мной. Огромная, лоснящаяся туша заполнила собой пространство, одна мохнатая лапа встала слева от дивана, другая — справа, отрезая пути к отступлению. Восемь изумрудных глаз уставились на меня сверху вниз, изучая каждую пору на моем лице.

Именно поэтому я отослал Лесю. Какой бы крепкой ни была её психика, видеть, как я мило беседую, будучи зажатым в мандибулах гигантского паука, это перебор. На самом деле, угрозы не было. Изольда, как и многие древние твари, подслеповата в нашем спектре реальности. Ей комфортнее «видеть» кожей, вибрацией, запахом. Её любимый способ общения, держать собеседника прямо между передними лапами, в зоне поражения ядовитых хелицер.

Я откинулся на спинку дивана и погладил жесткий ворс на её лапе.

— Рад тебя видеть, Изольда. Ты не изменилась.

— А вот ты осунулся, — прошелестела она. — И наконец-то я увидела ту, ради кого ты так суетился. Я всё гадала, почему ты пропал с радаров последние месяцы. Прятал сокровище?

Несмотря на свой жуткий вид, Изольда пахла приятно, смесью дорогого французского парфюма, ладана и сушеной полыни. Сидеть рядом с ней было всё равно что находиться в гримерке старого театра, который стоит на капище.

— Ну, это одна из причин, почему мы здесь.

— У девочки дурное плетение, — заметила она буднично, как говорят о плохой погоде. — Черная нить вплетена в основу. Ты пытался его распутать, верно? Ножницами лез?

— Ты видишь? — удивился я, а потом сам же усмехнулся своей глупости. — Конечно, ты видишь. Ты же Недоля. Да, я пытался. Несколько раз. Резал, жег, перевязывал. Бесполезно.

— Естественно, бесполезно, дурачок. Это не порча, которую навели. Это науз, который рос вместе с ней. Заклинание вплетено в её узор судьбы. Это её несущая конструкция.

— Есть способ снять?

— Не убив её? Нет. Выдерни черную нить — рассыплется всё полотно.

Я тяжело вздохнул.

— Примерно так я и думал. Слушай, Изольда, тебе нужно быть осторожной. Не подходи к ней слишком близко. Через комнату — нормально, но вплотную… Её проклятие бьет по вероятностям. У тебя может лапа подломиться или потолок рухнуть.

Изольда издала серию тихих, сухих щелчков — так она смеялась. Вибрация от её смеха отдалась в диван.

— Глупое дитя. Ты учишь рыбу плавать, а меня бояться Неудачи? Я сама пряду неудачи, Максим. Я — хозяйка гнилых нитей. Её маленькое домашнее проклятие мне не повредит, я им питаюсь.

Я удивленно поднял глаза.

— Ты можешь это нейтрализовать?

— Я могу это игнорировать. Но хватит о грустном. Пока наша скромница пьет чай, расскажи, с какой стати тебя позвали на бал Совета? Я не помню, чтобы ты числился у Бояр в любимчиках. Обычно они мечтают увидеть тебя в гробу, а не во фраке.

Я вкратце обрисовал ситуацию. Рассказал про звонок Сергея, про его ультиматум, про ночной визит в Планетарий (опустив детали про кражу) и про то, как за мной гонялся Страж.

— И Сергей не единственный, — закончил я. — Темные тоже хотят моей «консультации», причем в грубой форме. Они ищут Лесю. Я хотел попросить тебя об одолжении, Изольда. Спрячь её. Пусть посидит у тебя в норе, пока я не переговорю с «большими дядями» на балу. Если мне повезёт, я смогу разрулить это дерьмо и выторговать нам обоим неприкосновенность.

Изольда замолчала. Её восемь глаз смотрели на меня немигающим, тяжелым взглядом. Мандибулы замерли.

— Ты заплыл в мутные воды, Максим, — наконец прошелестела она.

Я пожал плечами.

— Маги всегда хотят использовать Видящих. Нас мало, мы ценный ресурс. Просто мне не повезло, что они в таком отчаянии, что пришли ко мне.

— Не повезло? — переспросила она с странной интонацией. — Ты правда думаешь, что дело в везении?

Я с любопытством посмотрел на неё. Читать эмоции на лице паука — задача нетривиальная, но тон мне не понравился.

— Что ты имеешь в виду?

— Это не «невезение» заставило исчезнуть всех остальных толковых провидцев в Москве, Максим. — Изольда опустила массивное тело чуть ниже, и её голос стал тише, почти шепотом. — Моих клиентов стало меньше за последние недели. Ведуны, ворожеи, те, кто смотрит в воду… они пропадают. Один за другим. Тихо, без шума. Что-то грядет, Максимка. И умные маги сейчас сидят по норам и носа не кажут.

Меня передернуло.

— Значит, это зачистка. И я остался последним, просто потому, что был в опале? Отлично. Просто великолепно. Ты знаешь, кто это делает?

Изольда отрицательно повела хелицерами.

— Нет. Но тучи сгущаются. Я чувствую, как дрожит Паутина. Тебе стоит быть очень осторожным на этом балу.

— Я буду.

— Она не моя ученица, Изольда. Но спасибо. Я твой должник.

Изольда склонила массивную голову набок, и её хитиновый корсет скрипнул. Через мгновение послышались неуверенные шаги Леси. Я встал с дивана и проскользнул между мохнатыми лапами хозяйки, чтобы встретить её.

Леся вошла, всё еще бледная, но уже взявшая себя в руки. Её глаза метнулись к Изольде, но паники в них уже не было, только благоговейный трепет.

— Эм. Здрасьте. То есть… Изольда. Извините за то, что я там… ну, в обморок чуть не упала. Непривычно просто.

Изольда небрежно махнула одной из передних лап, на которой сверкнул перстень с огромным сапфиром.

— Пустое, ягодка. Ты держишься молодцом. Иные мужики при виде меня штаны пачкают, а ты ничего, стоишь. — Она перевела взгляд всех восьми глаз на меня, и в них загорелся огонек стилиста. — А теперь, Максимка… Негоже идти к Боярам в таком виде. Ты же похож на побитого жизнью библиотекаря. Давай-ка сделаем из тебя человека.

— Изольда, у меня нет времени на дефиле…

— Цыц! — припечатала она. — Ты идешь в логово волков. Если будешь выглядеть как овца — сожрут. Ты должен выглядеть как охотник. Или как грех, который они не могут себе позволить. Какой фасон предпочитаешь?

— Эм… — я оглядел ряды вешалок. — Знаешь что, решай сама. У тебя вкус лучше.

— Наконец-то проблеск здравого смысла в твоей голове, — довольно прострекотала она.

Изольда метнулась к дальним вешалкам с грацией атакующей кобры. Через секунду передо мной лежал костюм.

Не просто костюм, который можно любить в любом магазине, нет, это была броня для светского раута. Ткань — черная, как самая глухая ночь в Нави, матовая, поглощающая свет.

— Паучья шерсть, — пояснила Изольда, видя мой взгляд. — Смешанная с кашемиром и нитями мрака. Пулю не остановит, но от сглаза прикроет. И сидит идеально. Примерь.

Я зашел за ширму. Брюки сели как влитые, словно я в них родился. Рубашка белая, хрустящая, с жестким воротником контрастировала с моей слегка смуглой кожей. Пиджак скользнул на плечи, и я вдруг почувствовал себя… иначе. Выше. Опаснее. Ткань облегала плечи, подчеркивая ширину спины, и сужалась к талии.

Вышел из-за ширмы, поправляя запонки из черного оникса.