— Это какой? — нахмурился государь.

— Он предлагает владельцам доходных домов якобы охрану!

— Что значит охрану? — возмутился хозяин кабинета, — а для чего тогда нужна полиция?

— Очень хороший вопрос, Ваше Величество, — усмехнулся полковник, — это Горелый вместе с двумя своими дружками, заявились к вдове Вороновой Глафире Анатольевне. Она владеет доходным домом. И предложил ей за пятьсот рублей в месяц защиту от возможного поджога!

— Надеюсь, этой вдове хватило ума пойти в полицию? — спросил Император.

— Ей хватило ума туда не пойти! — снова усмехнулся Лобанов.

— Что это все значит, Федор? — рассердился его начальник.

— Делов в том, что тот, к кому этот Горелый обратился первым с таким предложением, пошел в полицию, — стал рассказывать личный порученец, — это некий мещанин Давыдов. Так вот, его доходный дом был сожжён, а сам он был вместе с семьей убиты.

— А что полиция? — зловещим голосом произнес самодержец всероссийский.

— Ничего! Никого не нашла, и считает Горелого, как сказал полицмейстер, добропорядочным мещанином, — вздохнул Лобанов, — но в этот раз удача изменила этому бандиту!

— Продолжай! — потребовал Император.

— В это же день к этой вдове приехали, догадайтесь кто, Ваше Величество! — рассмеялся полковник.

— Я не гадалка на базаре, говори!

— Вы удивитесь! Наша троица! Ланской, Лосев и сын Печорских! — торжествующе ответил секретный сотрудник.

— Зачем? — удивился государь.

— По моим сведениям, владелицу дома и полковника Ланского связывают амурные и романтические отношения, — пояснил Лобанов, — и они сняли у нее флигель. В тот же день, все трое пришли в трактир к Кузькину, он же Горелый, с предложением отказаться от поборов с Вороновой. По показаниям нашего агента в этом трактире, Горелый вел себя с ними очень грубо и дерзко. У моему удивлению, они спокойно выслушали все оскорбления в свой адрес и ушли. Когда мне это доложили, я сразу понял, что Ланской что-то задумал. Я его хорошо знаю. Он бы просто шашкой изрубил бы этого наглеца в капусту. А тут тише воды, ниже травы! Мы продолжали наблюдение.

— Вы за ними следили? — уточнил Император.

— Разумеется, все время! — подтвердил полковник, — так вот, вечером они вышли из дома. Ланской нес какой-то предмет завернутый в мешковину. Это оказался ручной пулемет, который потом был брошен в трактире.

— И мальчик был с ними? — удивился государь.

— Не просто был! Он и участвовал в самом деле, — усмехнулся полковник, — это еще та гоп-компания оказалась. Так вот, приехали они в этот трактир. Все были одеты в плащи с капюшонами и на лицах были платки. Там уже гулянка шла полным ходом. Петра Печорского они отправили сторожить черный ход. А сами вошли через парадные двери, оглушив швейцара. По словам нашего агента, они вошли в главный зал и приказали половым отойти в сторону от стола, где сидели члены банды. Потом сразу открыли огонь. Лосев из пулемета, а Ланской из револьверов. В течении пяти минут все было закончено. Погибли все члены банды и несколько проституток. Потом Лосев сбросил на пол пулемет, и они вышли.

— Ловко! — удивился Император, — и что, никто из бандитов не пытался сопротивляться?

— Они уже нажрались, извините за выражении Ваше Величество, до такой степени, что плохо соображали. А те кто пытался вытащить оружие сразу убивал из револьвера Ланской. Он и контролировал и половых и цыганский хор. Но это еще не все! Двое бандитов в это время вышли по нужде. Услышав выстрелы они рванули к черному входу и выбежали на улицу.

— И что? Им удалось убежать? — спросил государь.

— Нет! Их там на повал застрелил Петр Печорский, — ответил Лобанов.

— Однако! Ему же всего шестнадцать лет! — удивился Император, — в нем чувствуется кровь его отца! Продолжай!

— Они сели в машину и уехали домой. В их флигеле их ждала хозяйка дома. Она вместе с Ланским покинули флигель, и полковник ночевал в доме, — закончил свой рассказ Лобанов.

— Понятно! Твои выводы и предложения? — произнес государь.

— Думаю, что полицмейстер и часть полицейских чинов города находятся в тесной связи с преступным миром и покрывает их деятельность. Возможно, бандиты платят отступные.

— А я думаю, что как раз не в деньгах дело! — усмехнулся Император, — хороший ты сыщик, Федя, но не политик!

— Не спорю Ваше Величество! Не могли ли бы Вы пояснить свою мысль? — попросил личный порученец.

— Сам смотри. Полицмейстер — это весьма богатый человек, из старинного рода. Это раз. Ну какие деньги могут предложить ему бандиты, чтобы он так рисковал своим высоким положением, карьерой или даже свободой.

— Вы правы, Ваше Величество! — кивнул секретный агент, — но тогда зачем?

— Род из которого вышел полицмейстер, — продолжил его шеф, — был среди мятежников. Некоторых из них расстрелял у стен Генерального Штаба генерал Печорский. И назначение его на должность главы полиции Петрограда было политическим компромиссом. А не задумали ли, те чей мятеж тогда не удался, и кого мы потом помиловали, попытку взять реванш?

— Каким образом? — спросил нахмурившись Лобанов.

— Очень просто, — вздохнул самодержец, — нагло попустительствуя бандитам и бытовой преступности, эти господа провоцируют среди населения чувство страха, угрозы личной безопастности и безопастности своего имущества. Это неизбежно вызовет у населения недовольство существующей властью. А кто у нас представляет и олицетворяет верховную власть? Правильно! Император. И недовольство, в конце концов, будет направлено против меня и моей семьи! Теперь устранение генерала Печорского заиграло совсем другими красками! Не имеем ли мы дело с заговором? Таким же как в семнадцатом году? Части аристократии, Ордена и других?

— Думаю, что главного — измены в армии и среди членов Вашей семьи пока нет! — ответил полковник.

— Ты, Федя, правильно сказал — пока! — задумчиво ответил самодержец, — весь вопрос не в том что пока их нет, а в том, когда эта измена появится! Значит так! Начиная собирать информацию о возможной измене! Будем ее выкорчёвывать! А начнем мы с полицмейстера. Сегодня к вечеру жду от тебя полную информацию об этой банде. А завтра на Государственном совете я покажу, что такое плести интриги за моей спиной.

— А что с Ланским, Лосевым и сыном Печорского? — спросил Лобанов.

— Объявить им бы благодарность, да пока рано, — усмехнулся Император, — продолжай наблюдение. Если вдруг на них выйдет каким-то образом полиции, сделай так, чтобы они от них отстали. Мы их используем как наших агентов для ликвидации врагов государства. Иди, жду досье!

Утром за завтраком Христофор Васильевич и Глафира Анатольевна выглядели совершенно довольными. Все остальные присутствующие за столом только улыбались, радуясь их счастью.

— Ой, барыня! — сказала горничная подававшая еду, — что в городе делается, просто ужас!

— Что же случилось, Даша? — томно глядя на полковника спросила ее хозяйка.

— Так тех бандитов, что к Вашей милости приходили давеча, — затараторила девушка, — всех поубивали! Из пушки!

— Из какой пушки? — удивилась Варя.

— Говорят они пьянствовали в своем вертепе и планировали кого бы еще ограбить! Мне об этом моя свояченица сказала, она у соседей наших служит! А ей дворник рассказал, у него брат в доме напротив того проклятого трактира живет. Так вот, вечером зашли в этот притон разврата и пороков два монаха! И говорят громовым голосом:

— Господь судил вас грешников, и грехи ваши неискупленные! Отправляйтесь в Ад! И как из пушки застрочили по ним! Всех насмерть и положили! Но что значит, посланцы Божьи! Половых и цыган не тронули! А потом вдруг вознеслись к потолку и растворились в воздухе! Как будто их и не было! Не забыл Господь в милости своей великой нас многогрешных! На улицах только об этом и говорят!

— Даша, — усмехнулся полковник, — может это был пулемет? Он строчит, а пушка бабахает.

— Ой, — отмахнулась горничная, — я в этом не разбираюсь! Мне одно ясно! Промыслом божьим отвело беду от нас!