К тому же у него была небольшая странность. Он обожал украшать свою одежду и одежду своих солдат изображением бычьей головы. Объемные головы этого животного украшали шагоходы, даже сейчас он носил кольцо с таким навершием. Когда ему пожаловали дворянский титул за его героические усердия в Арихе, своим гербом он выбрал изображение бычьей головы на красном фоне.

– Я против того, чтобы отступать! – Брикер спорил со своим оппонентом – генералом Кэмероном Кохраном, малоизвестным руководителем северной группы войск.

– Попытка взять Тоулат сейчас обернется для нас большими потерями. Этот город всегда находился в зоне наиболее частых набегов шерфов и обладает кольцом фортов. Крепости расположены на расстоянии в четверть лиги друг от друга, и у нашей армии нет возможности проскользнуть между ними без больших потерь.

Брикер поморщился. – Правительства двух последних императоров проводили политику бездействия по отношению к врагам Империи. Вы с вашим двадцатилетним сидением на границе Эндорийского Альянса являетесь олицетворением этого!

– Вы, генерал, не учитываете или забыли про фанатичное сопротивление простого населения Священного Союза, из-за которого провалились военные кампании прадеда императора, – толстое лицо Кохрана раскраснелось, он вытер пот с крупной залысины на голове. – Иногда лучше отступить, чем терять все силы ради маленькой победы.

– В руках революционеров Императорский завод. А в гарнизоне Тоулата большое количество шагоходов. И возможность делать новые. Если эти машины попадут в руки Росса, мы проиграли, – поддержал Брикера глава ИАМ, Юэн Лакс. Он был очень низок ростом, на голову ниже и так невысокого Тони, с большим выпирающим животом. Щеки его обвисли, глаза держались навыкате, он имел неприятную привычку шлепать губами и постоянно сплевывать.

В ИАМ ходило множество пересуд об этом генерале. Тони меньше всего хотел бы видеть его среди реставристов.

Именно Юэн Лакс первым из генералов заметил капитана. – Что этот мальчишка делает здесь, Бартоломео? Или сюда уже разрешен вход каждому солдату?

– Он помог нам спасти императора и добраться сюда. Уотерс храбрый воин и готов сражаться за нас, – сказал Бартоломео, смотря на генерала Брикера. Тот внимательно посмотрел на капитана.

– Уотерс? Сын того самого Уотерса? – спросил Брикер.

– Да, он сын моего старого товарища.

– Ты не служил в Арихе, Уотерс?

– В Арихе, а потом в Экспедиционном корпусе.

– Ааа, помню тебя. Ты печально известен в связи с делом генерала Альпина. Любитель рыться в грязном белье у тех, кто старше по званию.

Тони хотел возразить, но благоразумно сдержался.

– Ты служил в ИАМ, если я правильно помню.

– Так точно.

Брикер махнул рукой. – Если хочет сражаться, его место у амбулатов, охранять императора я ему не доверю. Мы расположили машины в четверти лиги от Диоклита. Пусть идет, ты же не хочешь, Бартоломео, чтобы капитан услышал наши секретные планы?

– Ему здесь не место, – вставил Юэн Лакс.

– Разрешите вернуться к своим обязанностям, ваше превосходительство? – Тони смотрел на генерала Брикера. Тот кивнул, даже не соизволив ответить.

Тони добрался до стоянки амбулатов вместе с почтовой службой. Еще с повозки он рассмотрел блестящие на солнце шагоходы. Около восьми десятков Орленогов, десять Гранногов, и три тяжелых амбулата класса «Граммикос». Последние были огромными бронированными машинами, на четырех ходовых ногах. Экипаж этих гигантов составлял восемь человек, кабины и артиллерийские гнезда закрывали пластины дейтерита. Тони не приходилось управлять Граммикосами, но он прекрасно знал об их медлительности и прочности.

«Если бы у нас было десять таких гигантов, мы могли бы в лоб атаковать стены Тоулата, но у городского гарнизона есть свои амбулаты. Не знаю, что будут придумывать эти генералы», – думал Тони, пока неспешно шел к шатру старшего офицера.

В глубине души он был уязвлен тем, что генералы прогнали его. С одной стороны, он был согласен с ними, это банальная субординация. Но Тони достаточно общался с Россом и привык говорить с генералами как с равными. И это на взгляд капитана нисколько не мешала выполнять их приказы. «К хорошему быстро привыкаешь», – вздохнул капитан.

Неожиданно Тони услышал знакомый голос, а через несколько секунд его по-медвежьи обхватил Крис.

Тони настолько не ожидал его здесь увидеть, что потерял дар речи, только изумленно похлопывая друга по спине.

– Я так рад, что ты смог выбраться из дворца! Не ожидал тебя здесь увидеть! –Кристофер широко улыбался.

– Я тоже не ожидал… – растерянно ответил Тони. – Как ты здесь оказался?

– Полковник Хелен Дойл, это она виновата, – рассмеялся Кристофер. – Её прислали на замену Синглтону, она оказалась за реставристов. За три дня до революции она нам все рассказала, и мы отправились на встречу с генералом Брикером.

– А Милина Рич, друг? Она тоже здесь? – Тони не знал, зачем спросил об этом.

– Конечно, – кивнул Крис. – Милина, любимая, иди сюда! – крикнул он.

«Любимая? – удивленно подумал Тони. Из шатра поблизости выбежала черноволосая девушка и кинулась на спину Кристоферу. Он рассмеялся и спустил её на землю, ласково чмокнув в щеку.

– Я рада, что ты выбрался, капитан. Мое письмо помогло?

– Ты не говорила, что тоже писала ему, – удивился Крис.

– Так это личное, – рассмеялась Милина.

– Вы теперь вместе? – спросил капитан. В его голове пронеслось множество мыслей и к своему удивлению, Тони почувствовал неприязнь к другу.

– Пустыня сближает людей, – усмехнулся Крис. – И бои с шерфами тоже.

– Быстро как-то, – пожал плечами Тони и посмотрел на Милину. Та дерзко улыбнулась в ответ.

– Ты тоже, небось, кого-то нашел в столице? – Крис дружелюбно шлепнул Тони по плечу.

– Да, – натянуто улыбнувшись, закивал капитан. – Во дворце много красоток.

– Пойдем обсудим это за бокалом бренди, – Крис махнул рукой в сторону своего шатра. – Прежде чем ты откажешься, замечу, что у меня фродгерский, а не та бурда, которую пьют солдаты. Ну или чаю тебе налью, трезвенник.

– Мне еще к полковнику Дойл нужно зайти. В следующий раз, – Тони вежливо попрощался и поспешил к начальству.

До позднего вечера капитан возился со своим шагоходом. К счастью, Хелен Дойл разрешила ему вернуться за штурвал своего Граннога. Но после боев, в которых им руководил другой офицер, амбулат серьезно пострадал, и Тони решил подремонтировать его.

– Меня возьмешь к себе, капитан? – Тони сразу узнал хриплый голос Джека.

– Что на кухне котлы хуже? – капитан обернулся. Джек стоял с зеленоватой пыльной бутылкой в руках.

– Тут машинное масло, не смотри так, – капрал поставил бутыль на землю и провел рукой по холодному металлу. – Мне запретили служить в ИАМ из-за «тяжелого дыхания». Но сейчас время такое. Не до меня офицерам. Да и людей не хватает. Если ты скажешь, вмиг меня вернут механиком.

Тони подошел ближе. В бутылке и впрямь было масло, но, тем не менее, от Джека все равно несло спиртным.

Капрал нахмурился, заметив взгляд капитана. – Я для храбрости, боюсь, что обратно меня не возьмешь.

– Возьму, я столько лет на тебя полагался. Помоги с Гранногом.

Вскоре солнце село, и Тони не решился копаться с керосиновой лампой в шарнирах. – Привод починили и хорошо, – сказал Тони, вытирая руки от машинного масла. – Отдохни, друг, кажется, завтра мы выступаем на Тоулат.

– Да, был такой слух, – Джек смотрел на капитана осоловевшими глазами.

– Не налегай на бренди, мне нужен помощник со здоровой головой.

– Зарядить пушку я и с закрытыми глазами смогу, – Джек стукнул себя кулаком в грудь.

«Интересно план Росса по искоренению пьянства среди солдат уже вступил в силу, – задумался Тони. – Если вступил, мы точно проиграем идущим сюда войскам».

– Не бойтесь, в гарнизоне Тоулата сейчас тоже налегает на бренди. Они готовятся к смерти, – тихий мужской голос заставил Тони вздрогнуть. Из тени вышел знакомый капитану черноволосый мужчина. Тони даже вспомнил его имя – Предвестник.