– Статуя волка на задних ногах. Ты про мутантов Доктора?

– Нет. Статуя волка давно позади, это сцена убийства Андроника. И его лицо…

– Это первые статуи, которые мы видим Артемида. И как Эфретиус мог запечатлеть события, которые произойдут через тысячу лет после его смерти.

– Я не знаю. Но что-то здесь не так…

Октавий пожал плечами и пошел дальше. Артемида с опаской последовала за ним.

Сколько они не шли, двери башни не становились ближе. Лишь бесконечное число статуй, изображающих порой совсем непристойные сцены. Внезапно магичка остановилась. Скульптура женщины подозрительно напоминала её собственную. Рядом стояла статуя Октавия. В правой руке он держал часть Офириса.

– Красивая мантикора, – Октавий с улыбкой посмотрел на магичку.

– Ты видишь другое, – поняла магичка.

Октавий недоуменно пожал плечами и обернулся. За ними тянулась дорога. Не было ни леса, ни крепостных стен. Только дорога и статуи. Башня была все также близко, но, если глаза не обманывали мага, они прошли всего несколько шагов.

–Вот почему никто не вернулся. Этот мир полон ловушек, – прошептала Артемида.

– Попробуем уловить линии силы. – Октавий вгляделся вокруг. Ни одна, даже крошечная ниточка силы не скользила к дороге. «Но что–то поддерживает магию» – подумал он. Артемида села прямо на дорогу. Было видно, как она измотана. Ласкарис вернула ей слишком мало сил.

– Экхалорианство для тебя многое значит? – спросила Артемида. Ей хотелось отвлечься. Тело Андроника вновь и вновь возникало перед её глазами. Статуя человека, грудью ловящего молнию, подсказала ей тему для разговора.

– Очень, – охотно ответил Октавий. – Ты еще не видела меня год назад. Был настоящим фанатиком. Вообще я неофит, два года только как стал ходить в церковь. Мне казалось, я овладел какой-то особой тайной. В моем городе было много неверующих, много последователей культа артарийцев. Я даже грезил стать проповедником. К счастью, мой священник указал мне мое место. Объяснил, почему я бесконечно далек от миссионерства. Я разозлился и поступил в Атеней. Как и мечтал отец, да, – Октавий кивнул сам себе.

– Может помолиться? – тоскливо спросила магичка. Слабость одолевала её, руки ломило от боли.

– Думаешь, Экхалор услышит наши слова в этом мире? – Октавий сел рядом с магичкой. На его глазах мантикора подернулась дымкой и превратилась в статую архимага Эфретиуса, на его груди светилась звезда.

– Заклинание телепорта! Мы должны повторить его, – радостно вскочил Октавий.

– Но мы не знаем заклинания. И у нас нет части камня магии поблизости.

– Это нам и не нужно. Здесь под этой дорогой скрыта огромная сила.

– А вместо заклинания мы можем ударить по этой звезде, на статуе, как это сделал Ищущий! – Артемида тоже вскочила. – Экхалор нас все-таки услышал.

– Дай мне руку. – Октавий встал около статуи. Сейчас он больше всего боялся, что она исчезнет в дымке как мантикора. Он схватил магичку за локоть и ударил по золотой звезде. Её контуры вспыхнули, их окутала золотая пыль. Через мгновение они оказались в тёмном холле башни.

За их спинами поднимались ввысь створчатые двери башни. Они были заперты. Пол холла был выложен белом и черным мрамором в виде шахматной доски, вверх уходили массивные арки, украшенные искусной лепниной. Цветы, змеи и черепа. Повсюду черепа. Они были настоящими, человеческими, вмурованными в стены. Два скелета в древних доспехах стояли по обе стороны двери. Неясный свет падал из окон под самым потолком. В дальнем конце холла вверх уходила лестница без перил. Молча, они дошли до середины страшного зала. На полу стояла небольшая скульптура, заяц которого оплела змея.

– Эфретиус был ненормальным? – спросила Артемида, с ужасом рассматривая черепа, выгравированные на теле змеи.

– В древнем Кальмадоре было направлении магической архитектуры, для которого характерен пугающий стиль. Архимаги строили дома с предупреждениями. Те, кто им не внимал, попадали в ловушки.

До лестницы они добрались без проблем. Мраморная лестница была отполирована до блеска. Артемида только сейчас поняла, что в тысячелетнем строении нет пыли. Октавий сделал первый шаг и тут же упал на ступени. Артемида попробовала наступить на первую ступеньку. Она была скользкой. Из-за отсутствия перил лестница становилась сложным препятствием. «Но члены Возрождения тут как-то прошли, – подумала Артемида. – Может, знали какой-то секрет? Или вошли через другой вход? Не на воздушном шаре же они летели?» Сзади раздалась вспышка. Над головами магов возник белый воздушный шар без корзины. Он отбрасывал призрачное сияние и медленно плыл под потолком, пока не взмыл над лестницей и не улетел вверх.

Октавий, балансируя руками, стал осторожно подниматься по лестнице. Артемида повторила его действия. В полированных ступенях мелькали их собственные отражения. Вглядываясь в свое собственное отражение, Артемида заметила, как вместо её головы появился скалящий зубы череп. Она отпрянула назад и чуть не упала. Лестница незаметно для них оторвалась от пола и взлетела вверх.

– Если поскользнемся, далеко придется падать, – сказал Октавий. Он заметил, что на третьем пролете одна за другой хаотично пропадают и появляются ступени. Вверху что-то громко заскрежетало и на длинных цепях вниз упали фонари, светящиеся холодным синим светом. Фонари были в половину роста человека, с острыми краями. Раскачиваясь на цепях, они будто специально старались сбросить магов вниз. В их движении не было логики, фонари легко меняли направление. Артемида нащупала руку Октавия, тихо сжала её. Маг освободил руку и сам взялся за запястье магички. Он не хотел причинять ей боль.

Избегая фонарей, они продолжали подниматься вверх. За третьим пролетом лестницы начинался второй ярус башни, но именно сейчас был самый трудный отрезок пути. Страхи Артемиды из снов словно воплотились в реальность. Ступени пропадали по одной или по три сразу. Они шли, держась за руки, для устойчивости. Третья ступенька пропала прямо под ногой Артемиды, она охнула, ухватившись за Октавия. Пол холла заволокло желтым ярким туманом, островком среди него стала скульптура зайца, увеличившаяся в размерах. Октавий потянул её за собой, и они прыгнули через ступеньку. Артемида обернулась и увидела, как мраморная плита, на которой они стояли, растворилась в воздухе. Следующей стала та, на которой они стояли. Мафитрисы побежали.

Одна за другой ступеньки исчезали за ними, несколько раз приходилось прыгать. Артемида поскользнулась на самом верху. Октавий схватил её за руку и втянул наверх.

Они оказались на втором ярусе. Длинный коридор без окон оканчивался деревянной дверью. Через каждый пять шагов стояла скульптура девушки с поднятыми вверх ладонями. На них горело пламя болотного цвета. Маги пошли через коридор, осторожно обходя статуи. В середине пути огни начали сыпать искрами, и неожиданно пол и стена справа поменялись местами. Они упали на серую шероховатую поверхность, а из огней в их сторону полезли змеи. У них не было глаз, и они не издавали звуков. Безмолвно они скользили к ним. Артемида не могла сказать точно, сколько их, но была уверена, что не менее сотни. Мафитрисы побежали к двери. Змеи кидались под ноги, стараясь укусить. Теперь местами поменялись потолок и пол. Маги упали с высоты в три человеческих роста. На них посыпались змеи. Октавий сотворил заклинание щита и упал сверху на Артемиду. Змеи моментально облепили шар магической защиты. Артемида охнула от боли в спине, пытаясь выбраться из-под мага. Октавий что-то шептал, пытаясь расширить щит и стряхнуть змей. Среди рептилий они заметили особей с глазами. Они горели ярким голубым светом. Эти змеи легко прошли сквозь щит, но Артемида быстро сожгла их огненным заклинанием.

– Я не говорил, что боюсь змей? – крикнул Октавий. Его лицо вспотело, а губы дрожали.

– А я исчезающих ступеней.

– Библиотека знает о наших страхах и использует против нас.

Потолок и стена вновь поменялись местами. Змеи упали, Октавий рывком поднял Артемиду, и они добежали до двери. Октавий налетел на неё всем телом, но она не поддалась. Артемида попыталась толкнуть её волной магии, но ничего не изменилось. На двери не было ни замков, ни засовов. Тем временем, волна змей катилась прямо на магов. Артемида метнула в них огненный шар, но по горящим змеям ползли другие. Эти рептилии не боялись огня.