– Угу, – Тони быстро просматривал столбики цифр и имен в бумагах банка, подтвержденные печатями. – Как ты достал эти документы?

– Мне помог один генерал, связанный с историей о готовившемся бунте. Он выступает за правительство, но на словах с Россом. Ему известно, что брат Росса, Алес, входит в руководящий совет Императорского банка. Все дела проходят через него. Дальше я нанял нужных людей, и они выкрали все документы из личного сейфа Алеса Росса. Среди них было много любопытного, но эти меня заинтересовали больше, – Бартоломео кивнул на документы в руках Тони.

– Весело, – ухмыльнулся Тони.

– И что же веселого?

– Да вообще вся эта история с революцией, справедливостью и верностью идеалам.

– Почему?

– Да так. Спасибо за документы, но дать им ход мы не сможем. Мало того что они нечестным путем добыты, так еще и Росс не даст себя арестовать.

– Я и не собирался использовать эти документы для обвинения. Всего лишь хотел доказать, что ты не на той стороне. Напрасно думаешь, что заговорщикам некому противостоять. Есть верные люди, но нас меньше, а чиновники в этой истории нам не союзники. Объединяться с чиновниками не станет ни один человек, который участвует в нашем движении.

– Сколько вас? – Тони гнул край бумажной папки.

– Это целое движение, Тони, оно существует уже давно. Мы называем его «Реставрация», так как стремимся восстановить старые порядки при дворе и во всей Империи. Мы хотим вернуть Империи величие, как было во времена императоров Дезмонда и Джулианоса. Нас пока немного, но каждый, кто узнает о планах Росса идет за нами.

– Ой, так ли это? И вообще, что за название – Реставрация? – зло ухмыльнулся Тони. – Вы что, в музее работаете? А как вы себя обзываете: реставраторы?

– Реставристы, – пробурчал Бартоломео. Его глаза пристально следили за реакцией Тони.

– Серьезно? – Тони хотелось хохотать. Ему страшно надоела перипетия этой истории. «Зря я не послушал колдуна-шерфа. Может он, что умное и сказал бы. Вряд ли, конечно».

– Уж лучше реставраторы. Хотя… ладно, – махнул рукой Тони. – Но я не думаю, что к вам присоединюсь. Реставрация старого не поможет. Я считаю, государству нужна встряска.

– Ты считаешь? А то, что эта встряска приведет к гибели тысячелетних устоев и традиций, ты не подумал? А о людях ты подумал? Неужели мало гибнет в войнах!

– Вот поэтому и нужна встряска. Вычистим сорняки, уберем бюрократов, спонсирующих войну и жизнь пойдет по-другому.

– По-другому, но не лучше.

– Посмотрим, – Тони не хотел продолжать разговор и отвернулся в сторону.

Бартоломео тоже молчал. Наконец, он кашлянул и спросил: – То есть тебя не переубедить?

– Не знаю. Я хочу увидеть императора.

– Это невозможно. Император не принимает посетителей. – Помедлив, Бартолмоео добавил. – Настоящий не принимает.

– Тогда мы по разные стороны, дядя.

– Хорошо, – Бартоломео потер лоб. – Только из-за того, что ты мне не чужой, Тони. Я поговорю с канцлером. Он может устроить тебе встречу, рекомендовав тебя, к примеру, как героя битвы в Диких пустошах. Объясню, что ты знаешь ситуацию с императором и хочешь лично засвидетельствовать ему свое почтение.

– Канцлер что-то еще решает? Я думал, министры подмяли под себя канцелярию.

– Только не канцлера. Дэвид Нэш – один из немногих верных служителей императора. Он сохранил за императорским отделом канцелярии полномочия равные министерским. Нэш выступает противовесом Таунсенду.

– Таунсенду? – непонимающе переспросил Тони.

– Сэмуэл Таунсенд – Первый министр.

– Вот значит, как зовут нашего врага.

– Вашего с Россом. Реставристы не считают его врагом, просто человеком, воспользовавшимся своими должностными полномочиями не в правильных целях. Здесь этим многие грешат. Хотя его ждет наказание, в будущем.

– Что хотите, то и считайте, – Тони встал. Надеюсь, канцлер посодействует моей встречи с императором.

– Следующим утром поговорим, в восемь.

На следующее утро Тони ждал Бартоломео у моста между императорскими холмами. Он опаздывал на полчаса. Капитан зевнул и собирался сесть на перила моста, когда чернокожая рука легла ему на плечо.

– А ты не торопишься, дядя Бартоломео, – улыбнулся Тони.

– Дела были, – грубо ответил старый офицер, – канцлер ждет.

Канцлер ожидал на третьем этаже, около покоев императора. Ненастоящего. Во дворце немногим было известно настоящее местоположение императора. То, что эту тайну доверили Тони, говорило о немалом влиянии Бартоломео на реставристов. Хотя, Тони не понимал, как придворные смогли скрывать тайну от народа на протяжении почти десяти лет.

Дэвид Нэш оказался толстым человеком лет сорока, с широкой, почти квадратной челюстью. Внимание привлекала массивная золотая серьга в левом ухе и большое кольцо из белого золота с квадратным изумрудом на правой руке. Канцлер бегло осмотрел Тони.

– Император месяц назад отдал приказ о формировании при канцелярии особой службы тайных дел. Туда приказал набирать только самых верных и умелых бойцов, которые лично должны быть отобраны мною и утверждены императором. Бартоломео сказал, что твои дела связаны с Реставрацией, и тебе нужно увидеть императора. Тактично не буду вникать для чего, но, Энтони Уотерс, вы должны подтвердить свое желание вступить в службу тайных дел и поклясться охранять императора. Только тогда мы раскроем вам его местонахождение.

– Хорошо. Я удивлен, что император отдает приказы, – сказал Тони. Бартоломео дернул его за рукав.

– А почему император не должен отдавать приказы? – на лице канцлера мелькнуло непонимание, смешанное с подозрительностью.

– Просто Тони осведомлен, что у императора сейчас обострение болезни, и он думал тот не в состоянии отдавать приказы, – быстро ответил Бартоломео.

– Ааа, – протянул канцлер. – Как много у нас знают капитаны ИАМ. Приказ был месяц назад. Да и сейчас он может приказывать. Это же не мешки таскать. Пойдемте.

Канцлер вошел в боковую дверь рядом с покоями ненастоящего императора. За ней оказалась винтовая лестница, с металлическими потертыми ступенями. Рядом стоял подъемник. Канцлер, пыхтя начал медленно взбираться по узким и маленьким ступенькам. Тони пошел за ним.

– Разве нельзя воспользоваться подъемником?

– Он только для императора, – тяжело дыша, ответил канцлер.

– И часто его величество пользуется подъемником? – ехидно уточнил Тони.

– Ни разу еще не воспользовался, – остановившись и медленно выдохнув, ответил канцлер; он не обратил внимания на тон капитана.

Подъем занял около пяти минут, и дыхание начало сбиваться даже у Тони. Ему даже стало не по себе. Окон не было и лестницу освещали немногочисленные керосиновые лампы, капитан всерьёз начал опасаться сорваться с маленьких ступенек.

Наконец лестница закончились, и они оказались в узком коридоре, ярко освещенным из большого окна в конце коридора.

– Поздравляю капитан, вы в Тайном дворце! – с непонятной для Тони гордостью сказал канцлер.

Около красивой резной деревянной двери в конце коридора стояло двое гвардейцев. На их шлемах не было плюмажей, а вместо красивых резных доспехов, с большими украшенными львами наплечниками, тело гвардейцев прикрывали сплошные латы. В ножнах на поясе Тони заметил палаши, а в руках они держали длинные ружья.

Когда канцлер подошел, гвардейцы молча открыли дверь и отошли в сторону, бегло осматривая пришедших. Тони поморщился и вошел. Здесь его ожидал сюрприз, резко уходящая вверх металлическая лестница. Увидев угол, под которым она построена, Тони не сдержал удивленного возгласа: – Какого! А как император по нему спускается?

– Это чтобы легче держать оборону, если враги проникнут в старый дворец. Император все равно уходит не через эту лестницу, поэтому здесь такой подъем, – пояснил канцлер.

Крепко держась за перила, толстяк медленно начал взбираться и по этой лестнице. Тони осторожно пошел следом. К счастью, лестница была небольшой и, вскоре, Тони стоял на небольшой площадке перед высокими дверями. Здесь стояло еще два гвардейца. Они, также молча, открыли двери, и отошли в стороны. Тони ждал канцлера. Тот перевел дух и вошел.