– Командир, все остальные люки ведут в пустые комнаты, – прошептала Тейлон на уху Йоану. От неожиданности он вздрогнул.

– В половине и света нет, – Джейм заглянул в последний люк. – Похоже, что местные обитатели покинули это место со всем ценным.

– У меня тоже. – Перед Йоаном зиял темный круг прохода.

Йоан зажег керосиновую лампу, исследователи вошли внутрь. Неровное пламя трепетало за закопченным зеленым стеклом, с трудом освещая небольшое помещение. Здесь стояло несколько приборов, на которых, при приближении, начали перемигиваться тусклые красные и желтые лампочки. На полу валялись обломки приборов и обрывки ветхой одежды.

Свет лампы выхватил из темноты изъеденные коррозией и покрытые зеленовато-рыжим налетом стены, мутную пленку, которой был накрыт какой-то аппарат.

«Почему не забрали вещи из этой комнаты?» – подумал Йоан и откинул пленку. Под ней оказался объемный стеклянный цилиндр с трещиной на боку. Внутри лежал длинный предмет, обернутый несколькими слоями такой же пленки. Капитан переглянулся с Тейлон и осторожно отвернул два крепежа с обоих концов цилиндра, поднял его верхнюю часть. Развернув пленку, Йоан поднял необычный изогнутый меч в ножнах, украшенных драгоценными камнями и рунами. Но как капитан не пытался извлечь этот меч из ножен – он не поддался.

– Тейлон, сможешь перевести руны? – Йоан протянул меч.

Тейлон закусила губу и нахмурила лоб, вертя находку. – Нет, руны высечены в неправильном положении. Похоже на шифр.

– Джейм, попробуй ты, – Йоан передал меч мутанту.

– Нет, командир, не могу, – прохрипел Джеймс, дергая рукоять. На его голове и шее вздулись вены, руки и щеки покраснели, но меч даже не шелохнулся.

– Магия, – пожала плечами Тейлон.

Йоан кивнул. – Слышал я историю про зачарованный меч, извлечь его из ножен мог лишь тот, кто знал в какой последовательности коснуться желобков на рукояти.

– Хозяина меча убили, пока он пытался его достать? – усмехнулся Джейм.

– Да нет, он продал его после того, как охранная магия оторвала ему палец, – рассмеялся Йоан. Он был напряжен с момента падения печатей на двери и сейчас позволил себе немного расслабиться. – Он пьяный показал меч друзьям и забыл правильный порядок касаний.

– Жуть, – пробормотала Тейлон. – Нам хотя бы пальцы не оторвало.

– Когда-нибудь и нас цапнет, будь уверена, – сказал Джейм. – Хватаем древние артефакты голыми руками, а ведь не просто так меч был в стеклянном цилиндре. Берем его, командир?

– Однозначно. Осмотритесь здесь, может, что еще осталось. И уходим.

Генерал Гроу внимательно выслушал рассказ Тони и теперь сидел, повернувшись к капитану боком. Он не спеша постукивал пальцами по столу, Тони тем временем рассматривал генерала. Он отличался большой непропорциональной головой, крупным лбом, который визуально увеличивали залысины. Его блеклые невыразительные глаза прятались за массивными надбровными дугами, вперед выходил большой и широкой нос. Приковывали внимание ладони генерала. Они были слишком крупными для маленьких и худых рук.

– Генерал, – прошептал Тони, вслушиваясь в перестук пальцев Гроу.

– Как тебя сказать, капитан. Я все знаю о заговоре Росса, но ничего не могу с этим сделать.

– Но почему?

– Понимаешь, – Гроу посмотрел куда-то над головой капитана. – Я не пользуюсь популярностью у штабных генералов, а именно они сейчас контролируют ситуацию. На праздник Осеннего солнца в город прибыло пять генералов. Если они не поддержат Росса, бунту не бывать. Если поддержат, то изменить ситуацию не сможет никто.

– Но… как? Как, вы могли допустить такое, Первый генерал?

– Капитан! Не забывай, с кем говоришь. Это сложнее, чем тебе представляется. Я не знаю, зачем ты мне все это рассказал, но подозреваю, ты хочешь моего совета.

– Мне не нужен совет, мне нужны ваши действия.

– Ты ждешь приказа, капитан, – Гроу отвернулся к окну, всматриваясь в закат. – Так легче. Не надо думать, не надо выбирать. Первый генерал дал приказ, ты действуешь. Но я дам тебе совет. Не лезь в дело с Россом. Держись нейтралитета, как я. Если победят мятежники, мы не выступали против них. Если победит правительство… добьем оставшихся предателей.

– Это низко.

– Это нам на пользу, – Гроу тяжело вздохнул. – Делай что хочешь. Твое участие ничего не изменит, капитан. Ты слишком маленькая фигура в игре Росса и его покровителей. Я даже не знаю, зачем они вовлекли тебя во все это. Людей у них и без тебя достаточно.

– Покровителей?

– Ему кто-то помогает. У них много ресурсов и шпионы на всех уровнях вертикали имперской власти. Эти люди действуют, скорее всего, из Альянса.

– Альянс собирается воспользоваться ситуацией и напасть?

– Не все так просто. Ты неглупый человек, Тони. И преданный. Ты пришел ко мне, значит, ты не симпатизируешь мятежникам. Но зря ты это сделал. Мой тебе совет – не иди против Росса. Никому больше не рассказывай о том, что знаешь. А о нашем разговоре Росс узнает, будь уверен.

– Спасибо за совет, генерал, – сказал Тони, поднимаясь со стула. – Но придерживаться нейтралитета я не собираюсь. Вы трясетесь за свою жизнь, но на кону судьба существования государства. Как не была мала моя роль, она будет сыграна и повлияет на правила игры.

– Сомневаюсь, капитан, сомневаюсь. Не все люди вершат судьбы империй. Кого-то ждет участь валяться в канаве с перерезанным горлом.

– Я вас понял, генерал.

Тони спустился в гвардейскую столовую. Он нехотя помешивал густую чечевичную похлебку, медленно жевал хлеб. Жужжала муха, иногда садясь на волосы капитана. Подобно этой мухе роились мысли и в его голове.

«Какой цинизм. Все забыли почему важна должность Первого генерала. Это должность человека исключительно преданного, того кто мог гарантировать послушание армии. Он должен был быть правой рукой императора, рукой заносящей меч над врагами Империи. Вместо этого он убеждает в необходимости нейтралитета, убеждает прислуживать тем, кто победит. Неужели Росс прав? Перемены неотвратимы. Такие люди как Гроу не должны становится Первыми генералами. Не должны».

– Я буду бороться! – Тони ударил кулаком по столу. Муха сорвалась с плеча капитана, начала нарезать круги над тарелкой. Тони тоскливо проводил ее полет взглядом. Она полетела в сторону открытого окна, на улицу, где уже сгущались сумерки.

Разбудил Тони один из придворных. Молодой парень передал записку.

– От кого, – Тони выругался и посмотрел на часы. Пять часов утра.

– В записке указано, – мотнул головой придворный и быстро ушел. «Опять записка. Что на этот раз? Конец света?» – подумал Тони, вытаскивая бумагу из тубы.

Ровным почерком написали: «Приходи в скромную комнату».

Тони рассмеялся. «Скромная комната – это придумать такое надо. Наверное, это про кабинет Джулианоса Скромного. Неужели это от Бартоломео?» – думал Тони, одевая штаны. Он плеснул в лицо воды и бесшумно покинул гвардейскую казарму. Капитан направился на третий этаж. Во дворце было безлюдно, лишь один придворный попался Тони по пути.

Остановившись перед дверью в кабинет императора Джулианоса, Тони хрустнул пальцами рук и вошел без стука. Бартоломео сидел в кресле и разглядывал ногти.

– Что хотел, дядя?

– У меня для тебя важные документы, – Бартоломео протянул Тони папку, до этого лежащую на коленях старого офицера.

– Что это? – спросил Тони, развязывая веревки на папке.

– Это доказательства, что генерал Сигмар Росс ответственен за массовую, насильственную скупку земли у бедняков, против которой он якобы борется. Именно он возрождает феодализм, который, как он декларирует, сам пытается остановить.

– И зачем ему столько земли? – с напускным спокойствием спросил Тони. От злости его пробивало на смех. Проклятый глаз опять дергался.

– Это известно лишь самому Россу. Через подставных лиц он связан не только со скупкой земли, но и с незаконным оборотом средств из казны. Он ведет теневые дела с Императорским банком. Доказательств мало, но они есть в папке.