– Да, – с паузой ответил Тони.

Нерконтий медленно выдохнул. – Я не ошибся в тебе. Вместе мы построим великое государство, – капитан гвардии похлопал Тони по плечу и широко улыбнулся.

– Я тебе нужен, дядя Нерк?

– Отдыхай после дороги. Скоро у нас будет очень, очень много работы.

Тони временно расположился в казармах гвардии, чему посодействовал дядя Нерк. До осени оставались считанные дни и в город тысячами прибывали люди на праздник Осеннего солнца. В Империи существовало четыре главных праздника, и все они были посвящены временам года и солнцу. Тони помнил, что это древняя традиция, связанная с культом светила у артарийцев.

Праздник Осеннего солнца был любимым у жителей Империи. Устраивался красочный карнавал, в столице проводились военные игры и ярмарки. Снять в эти дни квартиру или комнату в гостинице было нереально. Столицу уже за две недели наводнили актеры, торговцы, гости из Рила и жители окрестностей Империи.

В казармах Тони удалось пообщаться с гвардейцами, и капитан был смущен царившей там атмосферой верности императору. Генерал Росс утверждал, что половина гвардии выступает против императора. «Не забывай, он тоже, скорее всего, лжец и подлец, – подумал Энтони и тут же отдернул себя, – нельзя делить мир на черное и белое».

Капитан надеялся, что вечерний разговор с генералом прояснит существующие противоречия. На часах было около трех, и Тони решил выбраться в город, осмотреть Рилот как следует.

Однако не успел он дойти до главных ворот, как его остановил адъютант генерала Росса. Он передал ему записку и быстро скрылся. Тони развернул бумагу: «Пришло время для революции, Тони! Выступаем сейчас. Если ты с нами, приходи в мои апартаменты».

То, что захлестнуло Тони мало было назвать бурей эмоций. Это был настоящий конец света, гигантский шквал злости, что накатил на капитана. Его глаза потемнели, пальцы нервно сжали края мундира. Искривленная губа обнажила желтоватые крупные зубы.

– Это слишком быстро, Роадранер побери! – закричал он. Прохожие застыли, с опаской рассматривая офицера. «Мы же только поговорили. Я думал у нас есть время. Что за глупость!» Капитан зарычал от бессилия и злобы, красным покрывалом окутавшей его голову.

– Пьяница! – выкрикнули из толпы.

– Урод! – завопил Тони и бросился на невысокого мужчину. Он достал его кулаком по щеке, и разок вдарил под дых. Худшего оскорбления для Тони было сложно представить. – Мне, демоны тебя дери, ничего непонятно!

– Кто-нибудь, остановите его! – возмутилась пожилая женщина. Тони скривил рот и потянулся к пистолю.

Толпа отпрянула. Стражник с дубинкой в руках двинулся было ему наперерез, но замер, когда увидел открытую кобуру.

– Мне надо идти, – первая волна злости схлынула. Тони похлопал стражника по плечу и побежал во дворец под возмущенные крики толпы.

Тони направился в покои генерала Росса. Путь ему подсказал один из придворных слуг. Около красивых позолоченных дверей Тони остановился, зажмурил глаза и медленно выдохнув, постучал.

Тони потянул ручку двери. Внутри он ожидал увидеть толпу народа, но заметил лишь одиноко стоявшего генерала. Он смотрел в окно и не обратил внимания на вошедшего. Тони скользнул взглядом по красивым вычурным белым барельефам на стенах, золотые шторы, кровати с бордовым балдахином. «Да уж, ничего общего с кабинетом Джулианоса Скромного. Хотя до Росса здесь жил Гроу». Мысли Тони прервал голос генерала:

– Революции сегодня не будет.

Капитан чуть не рассмеялся от этой фразы, хотя в его мыслях пронеслось пару нецензурных выражений касательно генерала. Но за время пути к комнате генерала, он поостыл и смог говорить спокойно:

– Не сегодня, так завтра, Сигмар. Зачем же я здесь?

– Мы хотели проверить тебя, готов ли ты пойти за нами прямо сейчас.

– Мы? Что это, мания величия, или здесь еще кто-то? – Тони чувствовал, как злость вновь волной накатывает на него. Руки тряслись, а тело горело. Тони знал это состояние, и что сейчас он может натворить немало глупостей. Более того ему хотелось их натворить.

– Дерзишь, Тони, – хмыкнул генерал. – Это хорошо, значит, ты быстро привыкаешь к тому, что мы равны. Но это была не моя идея.

«И чья же?» – собирался спросить капитан, но его прервал хриплый и до боли знакомый голос.

– Это сделал я. – Тони быстро обернулся, разглядывая знакомое лицо.

– Полковник Синглтон! Вот уж кого я не ожидал увидеть в этих покоях, так это вас.

– Я тоже не думал, что ты, Тони, когда-то будешь бороться за справедливость.

– Отнюдь, Ульрих, в парне задатки революционера. Он на дух не переносит любую несправедливость. Видишь, как его задел простой обман, – рассмеялся генерал Росс.

– Ульрих? Разве вас зовут не Джон, полковник? – Тони не обратил внимания на слова Росса.

– Для имперских ублюдков возможно. Но для истинных сынов Артии мое имя Ульрих Нерг. Хватит ли тебе ума понять значения этого имени?

Тони скривился. – Представьте себе, полковник. Ульрих Нерг – имя древнего артарийского бога. Бога войны и ужаса. Я уверен, оно вам подходит. Но точно не отражает идеалы, за которые вы боретесь.

– Умен, парень, – неожиданно рассмеялся Ульрих. – Но это, прежде всего имя бога войны, и лишь потом владыки ужаса. На пути к справедливости лежит война, и пусть имя истинных богов, богов к которым взывали наши предки, помогает нам на этом пути.

– Империя отвергла религиозные предрассудки после Раскола. К чему вспоминать Экхалора или артарийских богов? И слишком много пафоса, полковник. Проще надо быть.

– Тони, – генерал Росс с укором посмотрел на него.

– Это юношеский максимализм, Сигмар. Не обращай внимание. Парня задело, что мы ему не доверяем, он обиделся, пытается обидеть меня. Помни, истинный артариец должен быть выше этого.

– Я давно не юноша, полковник. Что за разговоры об артарийцах? Не помню, чтобы вы раньше подчеркивали чье-либо истинное происхождение?

– Ты знаешь, Тони, во что мы хотим преобразовать Империю? – Ульрих сел на кровать генерала.

– В Республику, которая будет устроена по образцу рильских городов.

– Это ты ему наплел, Сигмар? Мы не будем равняться на чужеземцев. В нашей славной истории было время, когда все были равны друг друга. Когда была настоящая республика. И у нее есть имя.

– Артия?

– Она самая.

– На территории Империи живет множество эндорийцев и переселенцев с Северных островов. Им не понравится название, символизирующее артарийское завоевание.

– Так кто же их спрашивать будет? – рассмеялся Ульрих.

– Ульрих… – тихо сказал Росс.

– Пусть парень сразу знает наши цели. Мы создадим государство достойное артарийцев.

– Я, пожалуй, пойду, – пробормотал Тони. Он чувствовал, что, если спор продолжится, он не сможет сдержаться и накинется на полковника с кулаками. – Не думаю, что мы еще будем обсуждать тут важные вопросы.

– Пусть идет, – ответил Ульрих на вопросительный взгляд генерала. – Парень проверку прошел, пусть ждет оговариваемых событий.

– Я не должен знать имена других заговорщиков? – спросил Тони, подходя к выходу.

– Они знают тебя, ты знаешь нас, это достаточно. Иди, – Ульрих пренебрежительно махнул рукой.

– Как скажете, – процедил сквозь зубы Тони. – Сигмар, Ульрих, – коротко поклонился Тони каждому в знак прощания. Росс тоже наклонил голову, Тони вышел, не дожидаясь реакции полковника.

Голова гудела от всего, что обрушилось за этот день. Казалось, все стало понятным – а после заявления полковника во много раз усложнилось. Не к кому было обратиться за советом. Два человека, на которых он мог положиться: дядя Нерконтий и дядя Бартоломео были приверженцами противоположных сторон. А сейчас Тони остро ощущал потребность во взгляде со стороны. Капитану хотелось поговорить с человеком большего опыта, который бы указал, как ему поступить.

Тони вслушался в разговор за дверями. Ульрих и Сигмар негромко спорили. Тони качался с носки на пятку, пытаясь разобрать, что они говорят.