– Стрелки, друг Оливер. Оставь подробный отчет для полковника. Что там с оружием грома и дыма? Много у кочевников ружей? Штук пятьсот, вряд ли больше…

– Послать тебя, Тони, и доложить полковнику мои сведения. Ты их все равно не ценишь.

– Не ломайся. Сколько ружей?

– Немного, ты прав, но… – Оливер выдержал эффектную паузу. – А вот винтовок у них будь здоров.

– Винтовок? – непонимающе переспросил Тони. – Какие еще винтовки? Откуда, у этих примитивов винтовки? – Тони сам не заметил, как начал быстрыми шагами мерить площадку перед шагоходами.

– Спокойно, Тони. Оставь свой пыл для наших врагов. Чего так разозлился?

– Я разозлился, друг? Когда я служил в Арихе, винтовки только появились. Здесь в Экспедиционном корпусе про них многие даже не слышали! Откуда у шерфов винтовки? – голос Тони охрип.

– Не знаю, – пожал плечами Оливер. – Кто-нибудь из чинуш в Имперском штабе продал под шумок. Шерфы уже давно разрабатывают рудники, у них золота больше, чем в имперской казне.

– Ааа, все через…!

– Спокойно, Тони. Если это тебя так раздражает, мои следующие слова тебя просто взорвут.

– С утра уже успели испортить настроение. Ну, давай, обрадуй меня, – Тони скривился, ожидая слов Оливера.– Давай уже, а!

– Три тысячи стрелков с винтовками. Около двадцати пушек.

– Да, надери мне император зад! – взревел Тони. – У нас стрелков немногим больше. Сюда надо было армию посылать, а не наш корпус. Ах, да, в корпус же включен отряд ИАМ, – передразнил Тони отчет штаба по Экспедиционному корпусу. – Пятнадцать амбулатов, Оливер! Раздолбанных амбулатов!

– Слышал, у тебя три новых шагохода. Чего ругаться. Да еще и с пушками, – широко улыбнулся Оливер.

– Я об этом не слышал, друг. – Тони редко и тяжело дышал, стараясь успокоиться.

– Ты чересчур эмоционален. Пошли, полковник Синглтон вызывал всех офицеров.

– Лейтенанта Уотерса перевели в экспедиционный корпус около месяца назад. Дали звание капитана и постарались забыть о несносном офицере, – веселый голос Синглтона гремел над половиной лагеря.

Тони слушал его и мрачнел по мере приближения полевого штаба. Солдаты почтительно уступали дорогу капитану. Энтони был невысок, но твердый шаг и резкий взгляд вселяли уверенность. Он привлекал к себе внимание крепким телосложением, волевым квадратным подбородком. Солдаты, страдающие от птичьей болезни, стремились спрятать покрасневшие глаза от слепящего солнца и капитана, уже успевшего прославиться нетерпимостью к пьяным солдатам.

– Сделал он не так уж и много, – отвечал полковник тихому собеседнику. Раскрыл махинации генерала Альпина, ну того, который командовал в Арихе, ты, наверное, слышал. Тот очень выгодно продавал военные технологии врагам. Так хитрить уметь надо. Чувство справедливости у Уотерса что надо. Чего не скажешь о мозгах. К счастью, для капитана все обернулось самым лучшим образом. Генерала Альпина арестовали, а его перевели сюда. На другое острие атаки. Более тупое. – Голос полковника перекрыл смех.

Тони замер, громко выдыхая. Оливер смущенно закашлял сзади.

Энтони сжал веки и откинул тяжелую узорную занавесь в сторону. Офицеры сидели вокруг круглого деревянного стола, на котором небрежно валялось несколько карт местности. Друг Энтони – Кристофер Блумквист оживленно спорил со щуплым капитаном артиллеристов Гвайдом. Уотерс занял свое место около лейтенанта и, дождавшись паузы, громко обратился к полковнику:

– Господин Синглтон, не ваша ли эта светлая идея послать ко мне в ИАМ штрафника с громкой фамилией?

Полковник – крупный мужчина, с большими седыми усами и здоровенной плешью на голове, наклонился в кресле: – Вы, как всегда, исключительно тактичны, господин Уотерс. Моя идея. И советую вам быть поосторожнее с данной особой. Несмотря на свой возраст, она уже успела проявиться себя, и…

– И у нее влиятельный папаша, я понял! И зачем же вы изволили засунуть это сокровище ко мне?

Кристофер схватил руку Тони и сильно сжал. Он знал, что фамильярное обращение Тони вернейший знак скорых проблем для друга.

– Чтобы вы ее послушали, Уотерс, и поняли, как деликатно вы обращаетесь к начальству. Или хотите рядовым, куда-нибудь в пехоту? – стальной взор Синглтона ни уступал в твердости взгляду капитана. – Так я это устрою, быстро.

– А ты не думай, что за мной поддержки нет, полковник. Думаешь, почему меня за Альпина в утиль не отправили? – Тони поднялся и сжал кулаки. Темная пелена гнева застила его глаза.

– Что вы себе позволяете, капитан? – полковник вставать не стал, но поднялись несколько офицеров, в руках которых заблестели пистоли. Кристофер больно пнул Тони под столом.

– Извините, – Энтони опустил глаза. – Милина Рич сказала мне, что вы пообещали выкинуть меня из ИАМ, если я не дам на неё блистательной рекомендации. Неужели мы теперь пишем рекомендации за фамилию?

– Извинения приняты, капитан, – сухо ответил полковник. Если бы не ваше обостренное чувство справедливости, которое мне импонирует… – Синглтон замолчал. – А впрочем, ладно. Сейчас на повестке другой вопрос. Садитесь. – Полковник умело ушел от ответа.

Вслед за Тони, сели остальные офицеры.

Полковник покашлял. – Сейчас наша главная задача разобраться с планом нападения на шерфов. Лейтенант Блумквист предлагает пустить в авангарде шагоходы и прикрыть наступление пехотинцев пушечными залпами. Капитан Гвайд предлагает не наступать до прибытия новых кавалерийских частей, после чего отправить конницу в центре атаки и использовать шагоходы на флангах. Артиллерия же даст несколько залпов перед атакой, а потом капитан Гвайд предлагает её отвести.

– Тактика труса! – не сдержался Кристофер. Гвайд помрачнел, но промолчал.

Полковник поморщился. – Что не так с субординацией в этом корпусе? Собрание штрафников и дебилов! – Синглтон ударил по столу кулаком. – А ну-ка ведите себя как положено по уставу!

– Тактика капитана Гвайда кажется мне более предпочтительной, – Тони склонился над картой, – кочевники уже видели наши шагоходы и напугать их лобовой атакой наших амбулатов будет сложно. Нападают они обычно врассыпную, обстреливают противника и стараются взять в клещи, поэтому шагоходы на флангах нас прикроют. Не надо отводить артиллерию, ее нужно разместить на холмах, сбоку, вот тут, – Тони ткнул в карту, – там самая хорошая возможность для обстрела врага.

– Возможно, – полковник провел рукой по шее, – что считаете, господа?

– Определенно, капитан Уотерс хочет сохранить свои драгоценные шагоходы, раз соглашается с вариантом капитана Гвайда, – пробурчал дородный майор, чьего имени Тони никак не мог запомнить, – но план лейтенанта не годится вообще. План же Гвайда зависит от прибытия кавалерии, да и артиллерию он планирует оставить в невыгодном положении без защиты…

– Это глупо, Энтони, – перебил майора Кристофер, – наши шагоходы сомнут этих варваров!

– Их пятнадцать, Крис. – Пятнадцать! Еще и не самые совершенные. Что мы сделаем против двух-трех тысяч всадников? – повысил голос Тони.

– Они дрогнут после выстрелов…

– Дрогнут? Они же встречались с ними в бою. Может, ты один всех раскидаешь?

– Успокойтесь, господа, – подал голос полковник, – Уотерс прав, лейтенант. Шагоходы играют лишь вспомогательную роль и не могут идти в атаку в одиночку. Предлагаю подкорректировать план капитана Гвайда, и выступать утром, чтобы быстрее занять выгодную позицию на холмах. Нельзя надеяться на амбулатов, все то, что уничтожает вражеских солдат больше, чем одного за выстрел, одинаково опасно и для нашего войска.

– Подход традиционалиста, – улыбнулся капитан Гвайд. – Вот увидите, артиллерия еще будет царицей войны.

– Артиллерия… – подал голос толстый майор, собираясь продолжить спор.

– Голосую за план Гвайда с уточнениями, – Тони быстро поднял руку. Его жест повторило большинство офицеров.

Синглтон кивнул. Он хотел что-то сказать, но тут в шатер ворвался адъютант. – Полковник! Кавалергарды прибыли!