Я не знала, сколько времени просидела на полу, свернувшись калачиком, впитывая холод гладкой поверхности через тонкую ткань халата. Слезы высохли, оставив после себя стянутую, соленую кожу на щеках и пустоту внутри, густую и липкую, как смола. Я позволила себе слабость. Всего на несколько минут. Но и этого, я знала, было достаточно. Он видел. Он все видел. Мысль о его всевидящем оке заставила меня подняться. Ноги дрожали, но я выпрямилась, снова ощетинившись. Я не позволю ему наслаждаться моим страхом. Не позволю.

Внезапно та самая беззвучная дверь снова растворилась. Я вздрогнула, ожидая увидеть техников в стерильных костюмах. Но за дверью никого не было. Только узкий, слабо освещенный коридор.

– Пора выходить из своей скорлупы, моя дорогая. Пришло время знакомства. Проследуйте по коридору. Обещаю, это будет познавательно, – голос Кассиана прозвучал мягко, почти ласково.

Приказ, замаскированный под приглашение. У меня не было выбора. Я сделала глубокий вдох, сжала кулаки и шагнула за порог. Дверь бесшумно закрылась за моей спиной, отрезая путь к отступлению. Коридор был таким же безликим, как и комната. Стены излучали рассеянный свет. Под ногами – та же упругая, теплая поверхность. Я шла медленно, краем глаза пытаясь найти хоть что -то – вентиляционную решетку, стык панелей, хоть какой -то изъян в этой чудовищной идеальности.

Издалека донеслись голоса. Приглушенные, напряженные. Я замерла, прислушиваясь. Мужской бас, раздраженный и грубый. Девушка, отвечающая ему с презрительными нотками. Еще один голос, тихий и плачущий. Мои ладони вспотели. Конкуренты. Те самые лица с экрана. Те, кого мне предстояло ненавидеть. Или убить.

Коридор вывел в просторное, круглое помещение. Сводчатый потолок терялся где -то в вышине. В центре бил фонтан – вода струилась по сложной конструкции из хрусталя и света, не издавая ни звука. Воздух был еще насыщеннее, еще слаще. От него кружилась голова.

Они уже были здесь. Все девять. Парень с голым черепом – огромный, мрачный – прислонился к стене, скрестив руки на груди. Его взгляд, тяжелый и подозрительный, скользнул по мне, оценивающе, и тут же отвел в сторону. Девушка с холодными глазами – стройная, с идеальной осанкой – разглядывала фонтан с невозмутимым видом, но я видела, как напряжены ее плечи. Двое других, похожих на наемников, стояли рядом, тихо переговариваясь. Остальные сбились в кучку, напоминая испуганных овец. И он. Дон.

Он стоял особняком, в стороне ото всех. Его спина была прямой, взгляд уставлен в пустую стену, но все его тело излучало такую концентрацию ярости, что пространство вокруг него казалось более плотным, более опасным. Он был одет в такую же серую униформу, но сидела она на нем иначе. Как броня. Он не смотрел ни на кого, но я чувствовала – он всех видел. Сканировал. Как и я.

Наша маленькая группа замерла в напряженном молчании. Мы изучали друг друга, как звери в загоне, выискивая слабости, признаки болезни, страх. Первой нарушила тишину холодная девушка.

– Надеюсь, они не будут кормить нас той дрянью, что принесли в комнаты, – сказала она, брезгливо сморщив нос. – Это даже ниже стандартов Второго Сектора.

Лысый парень хрипло рассмеялся.

– Мечтаешь, принцесса? Здесь тебя ждут похлебка из крыс и гнилая вода. Как дома.

Они перекидывались колкостями, но это была лишь ширма. Маскировка для страха, который витал в воздухе.

Внезапно зазвучала музыка. Тихое, проникновенное адажио, льющееся отовсюду. Свет в зале смягчился, стал более интимным. Мы замерли в недоумении. И тогда из скрытых ниш в стенах выплыли сервировочные платформы. На них – настоящий пир. Фрукты, которых я видела только на древних картинках, сочное мясо, истекающее соком, сверкающие графины с напитками всех цветов радуги. Некоторые, самые голодные и отчаянные, не удержались и бросились к еде. Они хватали ее руками, жадно запихивая в рот. Это было грубо, животно и… понятно.

Я не двинулась с места. Как и Дон. Как и холодная девушка – «принцесса». Мы понимали. Это была очередная ловушка. Проверка на жадность, на отсутствие самоконтроля.

Я почувствовала на себе взгляд. Острый, колющий. Я обернулась. Дон смотрел прямо на меня. Не оценивающе, как другие. Как будто видел во мне что -то знакомое. Не союзника. Нет. Но что -то опасное. Он кивнул мне едва заметно, и его взгляд скользнул в сторону жрущих участников, а потом вернулся ко мне, полный немого презрения. Я поняла. Он видел, что я не ведусь на эту удочку. И отмечал это.

Музыка стихла. Голос Кассиана наполнил зал, томный и насмешливый.

– Наслаждайтесь, дорогие гости. Подкрепляйте силы. Завтра вам понадобится энергия. А пока… у меня есть небольшой сюрприз. Для одной особенной участницы.

Комок страха снова сжал мне желудок. Я почувствовала, как по спине бегут мурашки. К моим ногам бесшумно подкатилась небольшая платформа. На ней лежала картонная коробка из черного, матового материала, перевязанная шелковой лентой цвета крови. Все взгляды устремились на меня. Кто -то с любопытством, кто -то – с завистью, «принцесса» – с откровенной ненавистью.

– Не заставляйте себя ждать, Клара, – произнес Кассиан. – Откройте его. На людях.

Руки у меня дрожали. Я ненавидела себя за эту слабость, но не могла остановить дрожь. Я потянулась и сдернула ленту. Крышка коробки отъехала сама собой. На мягком черном бархате, лежало платье. Алое, как кровь, как закат над руинами, как само название этих проклятых Игр. Шелк. Идеальный, струящийся, дорогой. Оно выглядело так хрупко, что, казалось, разорвется от одного прикосновения. В зале повисло ошеломленное молчание. Потом кто -то сдавленно ахнул. «Принцесса» смотрела на платье с таким жадным вожделением, что, казалось, вот -вот кинется и вырвет его у меня из рук.

– Примерьте, – голос Кассиана звучал мягко, но в его интонации был стальной приказ. – Я хочу посмотреть, как оно на вас сидит. Мы все хотим.

Я стояла, как парализованная, смотря на этот кусок ткани, который стоил, наверное, больше, чем вся моя жизнь в Секторе. Это было не платье. Это была униформа. Униформа куртизанки. Игрушки. Его игрушки. Я подняла глаза и встретилась взглядом с Доном. В его глазах не было ни зависти, ни вожделения. Только плотоядная усмешка и… понимание. Он видел, что это за игра. И он презирал и меня, и того, кто это затеял. Этот взгляд стал для меня пинком. Я не знаю, что именно во мне сработало – злость, гордость или просто желание не упасть в грязь лицом перед этим солдафоном. Я вынула платье из коробки. Шелк оказался на удивление тяжелым и холодным. Я повернулась спиной ко всем, к камерам, к нему, и сбросила с себя безликий халат.

Со стороны кто -то ахнул. Я стояла в центре зала, одетая только в свое достоинство и гнев, чувствуя на своей коже десятки глаз. Натянула платье. Оно село на меня идеально, как влитое, подчеркивая каждую линию, каждую кривую моего тела. Оно было моей второй кожей. И оно было мне ненавистно. Я развернулась ко всем. Стало тихо. Все смотрели на алое пятно.

– Восхитительно! – прошептал Кассиан, и в его голосе я услышала неподдельное, удовлетворение. – Теперь вы действительно выглядите как приз.

Его слова повисли в воздухе. Я была больше не участницей. Я была добычей. Отмеченной. Я подняла подбородок и посмотрела в потолок, прямо в невидимую камеру, прямо на него.

– Доволен? – бросила я, и мой голос прозвучал хрипло, но твердо.

– О, моя дорогая. Это только начало, – раздался довольный смешок.

Музыка заиграла снова. Но праздника не было. Была лишь я, в своем алом позоре, и десятки пар глаз, которые смотрели на меня уже не как на человека. А как на цель.

Этот сладкий, приторный воздух застревал в горле, как вата. Я стоял, прислонившись спиной к холодной, идеально гладкой стене, и старался дышать ртом, чтобы не чувствовать этого запаха. Рай. Вонь от него была хуже, чем смрад Глубин. Там пахло правдой – гнилью, кровью, потом. Здесь пахло обманом. Они все тут были. Стадо. Испуганные овцы, голодные шакалы и пара ядовитых змей. Я сканировал их, раскладывая по полочкам, как делал с угрозами на патруле. Лысый – бык, сильный, туповатый, опасный в лобовой атаке. Холодная девица – гадюка, яд в оболочке из шелка. Остальные – мясо. Расходный материал.