Закат сегодня красивый очень. Красный диск солнца словно нехотя спускается к ласково плещущему волнами морю, и тишина такая… Крики чаек, выкрики отдыхающих – все это есть, конечно, но нет сирены, взрывов… Надо же, уже сколько времени прошло, а я все еще в готовности. И кажется мне сегодня, что эта готовность мне понадобится.

Девушки у меня нет вовсе не потому, что я урод какой. Просто трудно им принимать мое отношение. Непонятно им оно, а что поделаешь, воспитание такое… Что-то мне сегодня грустится. Еще недельки две отдыха – и работа… Я люблю свою работу, пусть она временами не самая простая, но все равно люблю ее, потому что кто, если не я? Маленькие пациенты, для которых доктор последняя надежда… М-да.

– Товарищу Виноградову прибыть в центральный корпус, – разносится над морем спокойный голос дежурного.

Меня зовут за какой-то необходимостью. Учитывая последние известия, необходимость представить можно – сообщения о пропаже детей, летающие тарелки какие-то, общее напряжение в воздухе. Понятно, что дело к большой войне, человек не может не воевать. Года идут, а мечты людские о звездах все так же остаются мечтами. Зато в глотку друг другу вцепляются с какой-то звериной радостью. Мы заперты в пределах Солнечной Системы, и никого это не беспокоит. Впрочем, возможно, я чего-то и не знаю, потому что вызовы становятся более частыми, при этом все больше мужчин отправляются к белеющему вдалеке центральному корпусу санатория очень хитрой конторы.

Надо и мне идти, может быть, чего интересного скажут. Хотя, учитывая, что дернули многих… В целом ситуация не самая простая, это я сразу же замечаю. Много мужчин со специфической выправкой идут в сторону этого самого здания, у которого стоят военные автомобили и да, насколько я вижу, транспортеры. Вот это уже пахнет войной.

Именно тот факт, что обратились к «товарищу» Виноградову, а не к господину, говорит о военной причине вызова. Несмотря на то, что давно забытые порядки вновь стали просачиваться в общество, именно такой вызов говорит о военных. Что же, не жили богато, не будем и начинать. Поднимаюсь по мраморной лестнице, а заметив приглашающий жест какого-то совершенно невзрачного человека в сером костюме, поворачиваю направо, оказываясь в довольно крупной комнате. Здесь кроме меня еще человек пятнадцать, а вот остальные явно в другие места направлены. Очень интересно.

Комната как комната – стол буквой «Т», стулья, зеленые снизу серые поверху стены, зеленые плотные шторы, сейчас задернутые, экран. Обычный рабочий кабинет начальника средней руки. Сам его хозяин в форме при генеральских погонах что-то сосредоточенно изучает на планшете и радостным точно не выглядит. Значит, пришла пора возвращаться в ряды, как я понимаю.

– Здравствуйте, товарищи, – оторвавшийся от планшета генерал хмур, и мне это не нравится. – Здесь собраны специалисты, умеющие работать с детьми, и не случайно. У нас кризис.

– У нас всегда кризис, – вздыхает кто-то сзади. – Война?

– Хуже, товарищи, – качает головой хозяин кабинета. – Послушайте вводную, а затем я расскажу, что вам предстоит.

– Уже интересно, – кажется, я это вслух сказал.

Тут появляется изображение на экране. Уже знакомые кадры летающих тарелок, их обычные маршруты, зафиксированные места посадок. И сразу же, без перехода – уличная камера, фиксирующая факт кражи семьи прямо с улицы, при этом можно заметить не только нечто похожее на большого таракана, вставшего на задние конечности, но и двоих нам подобных людей. По-моему, вполне понятно, что это значит.

– Не мистификация? – интересуется тот же голос стоящего позади меня человека, а я давлю желание обернуться.

– Не мистификация, – вздыхает генерал. – Можно сказать, существование инопланетян установлено, и они… Они охотятся за нашими людьми, в основном детьми.

– Откуда это известно? – я серьезен, но понимаю: ответа не будет.

– Ваша задача… – звучит от хозяина этого кабинета.

Вот теперь я внимательно слушаю, потому что пахнет уже не просто ядерной войной, раз «западные партнеры» вступили в сговор. Если бы мы все были «мясом», законной добычей для инопланетян – это одно, а тут, похоже, их интересуют совершенно определенные народы. Хозяин кабинета очень четко объясняет, какие именно народы имеются в виду.

– М-да, русский с китайцем братья навек, – вздыхаю я, вспомнив древнюю поговорку. – И что это значит?

– Мы естественные союзники, – объясняет сидящий рядом со мной незнакомец с очень старыми глазами. – Но это они на верхнем уровне договорятся, а наша задача какая?

– Спецназ эвакуирует детей, кого успеет и сможет, – произносит генерал. – Ваша задача – принять, позаботиться, обеспечить жизнь соответствующих групп. Эвакуировать будут только детей, на остальных не хватит сил, а это значит… Сами понимаете что.

– Так есть же детские дома, учителя? – я не понимаю, почему мы.

– Не справятся они, да и… Свои нюансы, – вздыхает он, и тут я понимаю – истерики у наших, зависть и травля у других.

Учитывая, что конвенции отменили довольно давно, то в результате травли, а затем и последствий, детей просто сломают. И не то чтобы кому-то было дело до фактически сирот, но чем-то они важны врагу. Наши, насколько я понимаю, пока не разобрались, чем именно эти дети важны, но отдавать их не собираются, обставляя все красивыми словами о том, что это наши дети. Если бы не заинтересованность инопланетян, кто знает, вспомнили ли бы о них…

Так что никаких чудес, а нужно выяснить, чем они так интересны, ну и, образно говоря, привести к покорности. То есть чтобы были тихими, делали, что сказано, и дышали только по команде. Не зря генерал дважды повторяет о разрешениях на специальные наказания, вызывая у меня чувство гадливости, как будто в канализацию макает. Видимо, хозяин этого кабинета не прочитал личное дело, вот и несет такую чушь.

– Детей будем размещать в бункерах, – продолжает он свою речь. – Они не соединены с единой системой убежищ, поэтому еще нужно разбираться, что делать со школой.

Вот кажется мне, он недоговаривает. На экране демонстрируется огромный черный корабль, причем, насколько я вижу, его телескопом берут, ибо висит он рядом с Марсом, что ли… В общем, сейчас уже понятно, почему мы в пределах Солнечной Системы заперты – вот и причина. Если я все правильно понимаю, его попытаются атаковать, а наши заклятые «партнеры» постараются этого не допустить. То есть в космосе ожидается чехарда, а на планете…

– Через час ваш борт, – ставит точку на разговорах генерал.

В целом ожидаемо, конечно…

Танька странная. Ей на вид лет десять-двенадцать, а у меня иногда ощущение, что она меня старше! Ее очень внимательно слушают все посольские, а я чувствую, как мама становится все более напряженной. Что-то происходит, но вот что именно, я не понимаю. Хотя всем детям сотрудников посольства запретили выходить, и у китайцев так же, мне Суй сказала. Наверное, что-то затевается против нас… Неужели война?

– Тань, – решаюсь я спросить эту явно лучше информированную девочку, – скажи, что происходит? Война?

– Если война, то самая последняя, – грустно отвечает она, а затем смотрит как будто сквозь меня и продолжает: – Но ты спасешься. Да, наверняка!

Я спасусь, а мама? Папа? Мне очень страшно задавать этот вопрос, ведь я чувствую, каким ответ будет. Очень хорошо почему-то чувствую, поэтому стараюсь проводить как можно больше времени с родителями. А они что-то знают такое, чего не ведаю я, и учат меня… Учат, как выживать самой. Я не хочу! Мне семнадцать всего!

– Смотри, как нужно готовить кашу, – строго говорит мне мама и показывает.

Она каждый день меня учит с утра до вечера – как ухаживать за ранеными, как готовить еду, какие ягоды съедобны, какие нет, и с грибами то же самое, как будто мне придется скитаться по лесам в гордом одиночестве. А на улице что-то происходит, что-то очень страшное, потому что окна посольства забраны стальными жалюзи, а на крыше выдвинуты башенки противовоздушной обороны. Неужели кто-то отважится напасть на посольство?