- Снежана, я не святой. Но… Это адвокат виноват. Он получал деньги от Архипа, и я докажу это. Мы уже обжалуем решение. Не переживай, ты можешь верить мне, девочка, - успокаивает меня.

Помолчав минуту, Ребров говорит, что фирму нельзя продать, так как она получена мужем незаконно. Но нужны дни. И это меня убивает.

- Хорошо, я буду ждать. Мне ничего другого не остается…

Наши взгляды переплетаются.

- Ты хочешь еще о чем-то поговорить? – непонимающе, спрашиваю.

- Да. Скажи, почему ты не родила для мужа? Солоницкий мне многое наговорил в ту, нашу встречу.

Не помню, чтобы между ними были какие-то откровенные беседы. Но молчать не могу.

Закусив до боли щеку, я вздыхаю.

Трудно говорить на такие темы. Я обожаю детей, но врачи уверенно говорят, что их у меня не будет…

- Мой диагноз не слишком радостный, особенно для молодой женщины, - боль сковывает меня и не дает раскрываться.

- Вы пробовали что-то?

Нет.

Мотаю головой.

Архип был уверен, что у него – все в порядке. А наша мифическая несовместимость привела мужа в кровать к моей сестре.

- Как видишь, у мужа все хорошо. Он скоро станет отцом. Я точно не знаю, какой срок у моей сестры. Но они смогли. А мы с ним – нет.

- Тебя печалит это? – резко бросает Андрей.

- Боже мой, Ребров! Невозможно просто так пережить измену. Это предательство раздавило меня не потому, что я любила Архипа! Он у меня все отобрал! Он обманул! Хотя я сама заводила речь о разводе. Как раз в октябре я предложила ему развестись.

А муж за моей спиной развел нас без моего ведома.

Подло и вероломно все отобрал при помощи адвоката из фирмы Андрея.

- Не нужно винить меня в малодушии, Снежа. Я отлично знаю, что такое предательство. И это не всегда связано с изменой, девочка, - со звенящим металлом произносит адвокат.

Растущее напряжение давит на нас.

Вроде бы хотели поговорить и снова противоречия душат…

- У тебя был секс с женой? Раз уж у нас вечер откровенней, кхм, - это уже я.

- Нет.

- По-твоему, она ненормальная? Если секса нет, то и ребенок не твой. На что она рассчитывает?

- А на что Полина рассчитывала, рожая от донорской яйцеклетки? Она не мать солнышек, но ни разу не сказала об этом! А я, идиот, никак не додумался проверить ее!

- Ты сделаешь тест?

- Да, через суд, - говорит Ребров.

В неярком свете в гостиной я зацепилась взглядом за полоску его загорелой кожи на шее, которая дергалась от ударов пульса.

- У меня не было секса долго. Большие перерывы для меня пустяк, - шепчет отрывисто, глотая воздух. - Но сейчас я хочу быть с тобой, каждый день. Не могу понять, что за херня со мной, Снежана.

Андрей, сглотнув, не выдержал.

Дернул мой подбородок кончиками пальцев. Мужчина придвинулся ко мне и, не трогая, вдавил тело в мягкую спинку дивана.

Тишина заполняет паузу в нашем разговоре, но мое сердце бьется так, словно мы с жаром спорили минуту назад.

Я хочу слушать то, что он говорит. Комплименты заводят. Чем больше он открывал душу, тем больше я понимаю, что накрепко запала в его сердце.

- Я тебя хочу, - говорит Ребров, скользнув темным взглядом по моим губам.

Я напрягаюсь, лопатки чувствуют мягкую обивку, а впереди в меня давит огромная скала мышц.

- Андрей… - его имя с адреналином растеклось внутри.

Замок на кофте зажужжал, спускаясь вниз. Я нарочно думала, что мы просто поговорим.

Нет, нас тянет к другу со страшной силой.

Андрей расстегивает мою домашнюю кофту, снимает с плеч бретельки топа, оголяя грудь.

Он покрывает мою кожу поцелуями до изнеможения, до сладкой, томной боли внизу живота. Ребров раздевается сам, скидывая с себя рубашку.

Андрей окончательно освободился от одежды и остался в джинсах, красиво обтягивающих его узкие бедра.

Осторожно трогаю руками его литую грудь, каменный пресс и дорожку жестких волос, уходящих за пояс джинсов.

- Девочки только уснули. Я не хочу из разбудить, - пролепетала ему в губы.

- Я уеду на неделю. Не могу просто так поставить все на паузу. Если ты о Полине подумала, то мне пох на нее, Снежана. Развод затормозился только из-за девочек. Но теперь я не хочу даже знать кукушку-Полину. Тем более, если она не их биологическая мать.

Рваный вдох разделил его слова надвое.

Нам нужно многое сказать, но говорить невозможно.

Его руки блуждают по моему телу, помогая скорее раздеться.

- Дети, - напоминаю о шустрых солнышках, которые могу прибежать в гостиную, потеряв нас.

Ребров встает, запирает двери, говоря, что мы будем вести тихо.

Застыв на минуту у дивана, он присаживается напротив меня и смотрит снизу вверх. Прямо в глаза.

- Снежана, ты любишь Солоницкого?

- Нет. Я его ненавижу, - дрожь пробрала от неожиданности.

Не думала, что дала повод сомневаться.

- Тогда пообещай мне, что пока я в отъезде ты не будешь говорить с ним без Зотова. Общайся только в присутствии адвоката, ходи только с охраной.

- Хорошо, - послушно отвечаю.

- Умница. Иди ко мне, - говорит Андрей, одной рукой приподнимая меня с дивана.

Я упираюсь руками в широкий разворот плеч, мои ноги дрожат от предвкушения.

- Раздвинь бедра, - с тихим хрипом вырывается из его губ.

Горячая лава поцелуев неровной дорожкой обжигает мой живот. Потом его язык выписывает круги по внутренней стороне бедер. Взрываюсь от желания, когда трепетные пальцы касаются моего центра.

Андрей целует меня так, что голова кружится от экстаза.

Сладко, томительно, горячо прильнул к моему телу, всего его зацеловав, пока я сама не начала плавиться от его чувственных ласк.

Наша первая ночь, и то, что было после пронеслось перед глазами вереницей событий и эмоций.

- Это неправильно. Мы обожглись с другими. Нам лучше было бы не встречаться или просто остаться друзьями.

- Забудь все и всех. Мы с тобой никогда не будем просто друзьями, просто хозяином и няней. Это невозможно, - шепчет в ответ.

Он взял меня. Жестко и сильно, нежно и трепетно одновременно.

Ребров торопится, так, будто мы целую вечность ждали. Ненасытно сминает мои губы и сжимает в объятиях, выбивая все сомнения из мыслей.

Сила тактов, его напористые движения заставляют вскрикнуть.

Я впиваюсь в его спину, царапаю обивку дивана и его плечи.

Невыносимо хочу кричать, мне так хорошо, что изнутри рвутся сладостные стоны счастья.

Мы уснули только утром, как всегда, в его спальне. Уставшие, вымотанные любовными играми. И мы снова не предохранялись. Ту, «дырявую» защиту, которую пробила Полина, я тоже не считаю. Хотя, с моим диагнозом, можно особенно не беспокоиться…

Около семи я наспех одеваюсь и перебираюсь в детскую, к моим солнечным красоткам. Верчусь в кровати, думая, что сегодня Ребров уедет. А мне нужно отправиться на съемную квартиру, которая служила мне временным пристанищем.

И разорвать еще один узел.

Я решила, что забираю вещи и перебираюсь в дом адвоката. И будь что будет….

Снежана

- Снезынка, что мы будем готовить? Суп или салат? – деловито спрашивает моя красавица Валерия.

- Я приготовлю для вас кашу, а потом уеду по делам. Несколько часов меня не будет, а за вами присмотрит Наташа.

Экономка Реброва будет подменять меня, пока я поеду к себе домой.

Я и так затянула с визитом в съемную квартиру.

Несколько дней после отъезда Андрея прошли как в вакууме.

Я скучаю без него, как бы не старалась убедить себя в том, что адвокат мне безразличен. Упрямое сердце настойчиво твердит другое…

Надежда Эдуардовна, моя хозяйка, сегодня вынесла мне последнее предупреждение о выселении.

Мои вещи даже не собраны, а хозяйка вдруг выставила квартиру на продажу. Ни с того, ни с сего.

- А поцему мы не можем поехать с тобой? – прищурив глазки, спрашивает Ксюша.

Я забираю из ее ручек желтый лимон, который она щедро обсыпала сахаром и пытается кусать, как яблоко.