- Ула! Ула! – радуются девочки....

Снежана

- Снежана, ты тут останешься? – спрашивает меня Кир, вытаращившись.

Предложение Андрея кажется странным моим ребятам. Они ведь не знают, что в просьбе адвоката содержится только желание угодить дочкам. Между нами ничего нет.

- Извращенец, м? – выгибает бровь мой белый заяц Яр.

- Нет, он просто любящий отец, - говорю, с умилением глядя ан двухметрового мужчину, у которого кулак похож на кувалду.

- Мы на связи, Снеж. Если что – набирай, не стесняйся, - оценив обстановку говорит Ярослав.

Ребята уходят, загрузив аппаратуру в машину. А я остаюсь. Правда одежды у меня с собой нет.

Не хочется лезть в их дела. Чужая семья - потемки, как говорят...

- Цветочки мы оставим, да, папотька? – щурится кроха Ксюша.

- Да, солнышки. Цветочки будут стоять здесь, - гладит их по головкам Ребров.

Умильная картинка заставляет сердце приятно сжиматься. У них в доме так светло от улыбок двух маленьких ангелов.

- А бабушка назвала тебя Эта Зенщина и лугалась, - признается мне Лера, когда я подхожу к ним.

- Хах. Зенщина, смешно. Ты зе Снезынка! - хихикает маленькая Ксюша.

Я слышала, пока возилась вместе с ребятами, как Эльвира выговаривала сыну слова протеста. Но бабушка девочек, к счастью, живет в другом доме.

Ребров проводил гостей, последней ушла, как раз, его мать. Эльвира Анатольевна была возмущена, но он ей строго сказал, что я остаюсь.

- Ты такая класивая! Ты будешь нашей мамой? – обнимает меня Ксюша, пряча личико в складках моей объемной фатиновой юбки.

Неловкая пауза и огромные голубые глаза, которые смотрят прямо мне в душу.

- Я буду вашей Снежинкой. Если папа разрешит, - улыбаюсь.

Сразу видно, что у матери нет контакта с девочками. И мне их очень жаль.

Помню, как мама отдалилась от меня после рождения Дины. Она отдавала ей все лучшее, а теперь моя младшая сестра захотела моего мужа.

Невольно думаю, что Солоницкий уже несколько дней мне не звонит, не угрожает.

От мыслей бросаю блуждающий задумчивый взгляд на адвоката.

- Солнышки мои, вы не голодные? – заботливо спрашивает Андрей.

- Нет! Мы хотим иглать! – хором.

Девочки жмутся ко мне, тянут наверх в свою комнату. Андрей нас отпускает, проводив взглядом. После того, как его семейка исчезла из дома, он стал другим.

Улыбчивый, спокойный, расслабленный. Таким он мне нравится очень.

Закусив губы, думаю, что я здесь по другому поводу.

- Пойдемте в вашу комнату! Вы мне столько про нее рассказывали на Новый год.

- Так куклы! И зайцы! И пылесболник!

- Пылесборник это кто?

- Большой белый медведь, который я купил девочкам, когда привез их из роддома. С тех пор он живет у нас, - добавляет Андрей, услышав наш разговор.

Он уходит в свой кабинет. Сразу же переключается на рабочий лад, и это очень заметно. Лицо мужчины серьезнеет, а темный взгляд становится почти черным, острым и непроницаемым.

Ловлю еще один флешбек из чужого прошлого: Ребров забирал девочек из роддома без матери?

Полина представляется мне не просто развратной женщиной, а уж совсем исчадием. Как же так можно?!

Я отчаялась забеременеть, хотела делать ЭКО, проходить все этапы подготовки, если бы не Архип. А кто-то таких милах бросает…

****

Огромный белый медведь Степан сидит в углу. Кажется, что комната девочек – это его комната, настолько он большой.

Наигравшись, я сижу с принцессами на мягком ковре и рассматриваю их яркие рисунки в альбомах.

- Солнышки расскажите мне, чем вы обычно занимаетесь? – интересуюсь.

Мне так хочется узнать хоть что-то об их жизни. Я прикипела к крошкам, не хочу их отпускать.

- Мы лисуем, иглаем. Но бабушка говорит, что мы балованные, - поморщив носик отвечает Лера.

- Она плосит папу отдать нас маме. А мы не хотим, - мотает головой Ксюша.

- Вас никто не заберет у папы! Он очень вас любит и никому не отдаст!

В дверном проеме вырастает фигура отца девочек. Он уже освободился от работы.

- Так, девочки мои! Время умываться, чистить зубки и спать, - говорит солнечным зайчикам отец.

Он подходит к нам, подает мне руку и улыбается. Я не хочу уезжать, но и оставаться будет как-то…

Ребров одним движением забирает крох с пола. Как две пушинки, на руках несет их к ванной комнате.

После водных процедур я помогаю куклам улечься в их кроватках. Андрей снова исчезает, так как крохи просят меня с ними посидеть.

Быстрый детский сон наступает ровно через двадцать минут.

Осторожно закрываю двери в детскую, и поправляю платье. Кожа от блестящего грима ноет и чешется. А шуршащее платье хочется скорее снять.

Опускаю бретельку вниз и рассматриваю алый след от резинки. Оглядевшись, оттягиваю платье еще ниже и смотрю на следы от резинки. Платье маленькое, а грудь сдавило так, что я думала не выдержу до конца празлника. Потом уже привыкла, а вот сейчас все ноет.

- Кхм, это платье мне нравится больше, чем предыдущее, - с ухмылкой говорит за спиной хозяин дома.

- Ой! Ты здесь… То есть вы, - краснею.

Мозолящий взгляд мужских темных глаз полосует мою фигуру. Изучает, рассматривает. Андрей смело кладет руки мне на плечи. Как кролик на удава, смотрю в черные омуты. Он поднимает бретельки вверх и сглатывает.

- Мы на ты, Снежана. Останешься? – хриплым шепотом спрашивает Андрей.

От огненного взгляда градус смущения растет, а щеки пылают румянцем.

- Я поеду домой. Мне нужно завтра на заказ, - перебирая пальцами пышную юбку отвечаю ему.

Не могу контролировать эмоции. Рядом с ним я робею, слова сбиваются на языке. А его гипнотический взгляд так и вовсе, как магнит для меня. Раздевает, ласкает… Я боюсь реакции своего тела на него, не хочу думать о чужом отце и муже.

- Я хочу расплатиться с тобой, Снежана.

Выдыхаю. Рада, что он забыл про наш разговор.

Снова увесистая пачка ложится мне в руки. Андрей понимает, что после того, как я ушла от мужа мне тяжело. Но все равно стыдно. Неловко перед адвокатом.

- Не надо денег. Лучше помоги мне с разводом.

- Помогу. Я же обещал. Приходи ко мне в офис. Только без костюма, - мягко улыбается.

Снова пауза, которая повисает между нами.

Я быстро иду вниз, Андрей помогает мне накинуть шубку и относит сумку к машине.

У авто мы стоим еще пару минут. Белая рубашка Реброва искрится на морозе.

Вижу, как он смотрит куда-то мимо меня.

- Ты никуда не поедешь, Снежа, - ухмыляется.

- Почему? – не понимаю.

Ребров показывает рукой на мою ласточку, у которой спущены все четыре колеса.

- Как же так?! Ах, что за черт?! – ругаюсь вслух.

- Я знаю, кто это сделал. Прости, Снежа. Моя супруга не всегда адекватна. Хотя, может это и не она, - задумчиво хмыкает Андрей.

- Но что я ей сделала?! Зачем так поступать? – приложив руки к лицу, смотрю на свою бедную машинку.

Ребров берет меня под руку, разворачивает и силой уводит от моей ласточки.

- Я сейчас дам указание водителю, чтобы ее отправили в сервис. А ты останешься у нас, Снежинка.

- Но это неудобно, - хлопаю глазами.

- Неудобно ехать на такси ночью. Это судьба, Снежана. Разговора нам сегодня не избежать, - с этими словами берет меня за руку и уводит в дом....

Снежана

Город засыпается.

Реброве перестает быть любящим отцом двойняшек и в нем просыпается профессионал, циник и мужчина с тяжелым характером.

Во мне еж просыпается злость. Неимоверная ярость к недоматери девочек.

- Ты сейчас закипишь, Снежинка, - шутит с каменным лицом Андрей.

Мы идем наверх.

После новогодней ночи я не хотела оставаться с ним.

Но сейчас он приглашает меня в свой кабинет. Словно на допрос.

Это даже не приглашение, а приказ.

- Неужели, настолько противно провести вечер в моей компании, м? – выгибает бровь, впиваясь карими глазами в мое недовольное лицо.