Я откровенно ее хочу. Без давления. Или, все-таки я напираю?

- Разговоры с отцом воспитанниц входят в наш договор? – выгибаю бровь, мозоля ее личико суровым взглядом.

- Да, конечно, - подергивает плечами.

- Тогда поговорим о нашем сексе недельной давности. И о том, почему ты бегаешь от меня.

- Прошло больше недели. Ты не заметил, - глотнув живительный кислород, выдает она.

Мы снова на «ты» и без официоза легче, гораздо.

- Я не считал дни. Воздержание переношу спокойно, еще со времени, когда служил.

- Да, я поняла, что ты долго бывал без женщин, - эхом повторяет мои мысли.

В неярком свете ее кожа отдает фарфоровой белизной. Невероятным сладковатым облаком парфюм Снежинки окружает меня, забирается под рубашку и щекочет грудь.

- Черт, говорить о работе с тобой ни хрена не получается. Между тем, я должен уехать, Снежана. А ты останешься с девочками одна.

- Я слышала. Езжай, мы справимся. Девочки у тебя просто золотые. Да и мне некуда деваться. Из квартиры меня, похоже, заочно выгнала хозяйка. Судя по ее последним сообщениям и потому, что объявление о сдаче снова всплыло в поиске, - гулко констатирует. - Я поеду, соберу вещи, отдам ключи.

Снежана зачитывает «список предстоящих дел», которыми будет занята в период моего отсутствия. Но меня интересует не это.

- Ты из-за этого такая понурая ходишь? Или я, дурак, тебя огорчил? – улыбаюсь.

Прокладываю дорогу к ее ладони, которая расслабленно покоится на коленке.

Стягиваю ткань джинсов, накрывая руку няньки.

- Андрей, я справлюсь со всем. И с хозяйкой... Ты можешь ехать и не переживать.

Снова гну брови в упрямой дуге.

- Больше ничего не спросишь?

- Сколько тебя не будет?

- Примерно неделю, может чуть больше. У меня новый контракт. Мне предложили представлять интересы очень крупной компании в другой стране. Я должен ознакомиться с документами, вспомнить корпоративное право, - улыбаюсь ей, поглаживая нервные костяшки на ее руке.

- Ясно. Я понимаю, что такие дела не терпят спешки, - поеживаясь, отвечает.

- Не терпят. Может, придется еще задержаться, - провоцирую ее на скандал.

- Хорошо. Я справлюсь, - голос колеблется, дрожит.

Разворачиваю ее к себе, меняя положение хрупкого тела Снежинки.

- Ты мастерски меня выводишь! Какого черта ты на все соглашаешься?! Я не марионетку в дом привел, да и ты не такая! Что случилось? Почему ты молчишь и нарочно уходишь от разговора? Я ведь вижу, что что-то не так! – взрываюсь.

- Архип продает мою фирму…

Млять.

Молодец, Ребров. Хотел получить ответ и получил…

Подбородок Снежинки вздрагивает, губы подскакивают, делая арку Купидона еще выразительнее. Она плачет тихо, беззвучно. Меня женские слезы парализуют, выводят из себя так сильно, потому что сделать ничего не могу.

В порыве, сжимаю ее в руках и припечатываю к груди. Внутри бушует чувство страха.

Значит, гребаный бывший муж решился... А я надеялся, что это просто развод на бабки и он никогда не продаст ивент-агентство.

- Прости, я… Затянул с процессом. Выискивал в твоем деле подводные камни, - выдавливаю, глотнув комок, застрявший в горле.

- Я тебя не виню. Он не зря отобрал у меня фирму. У Солоницкого долги. Он брал деньги у инвесторов под проценты, мудак. Конечно, агентство и мое доброе имя ему не нужны. Он выручит за него гроши, но убьет то, чем я так дорожила, то, что строила по кирпичику! Мне так жаль... - всхлипывает часто няня.

- Не переживай Снежана и не рви душу из-за мудака. Пока меня не будет Зотов будет гонять по судам. Мы уже обжалуем решение, - говорю и правду и вру одновременно.

Правда в том, что документы я подал. А неправда в том, что это не гарантирует положительный результат.

Скорее всего, Снежа останется без фирмы, так как по документам ее владелец только Солоницкий.

Я пытаюсь ей все объяснить. Она говорит, что свекровь и ее муж настояли, что все будет записано на их сына. Снежа сопротивлялась, в итоге (якобы) фирма стала принадлежать ей. Сейчас разобраться в остатках документов и понять, что оригинал, а что подделка - почти нереально.

Я читал до мигрени их дело. Я бы все оспорил, провел почерковедческие экспертизы всех доков, где стоит подпись Снежинки. И я это сделаю...

- Я такая дура! Он часто подходил ко мне с документами, говорил, что они имеют отношение к ипотеке на нашу квартиру. Я порой была уставшая и ничего не читала, - плачет на моей груди.

- Нет, Снежана. Это делается не так. Все равно, фирма была создана в период вашего брака. Но муж делал взносы в уставной капитал, - дальше стараюсь в двух словах объяснить курс гражданского права.

- Андрей, я... я ему верила, думала, он меня любит, а он... Боже, я не понимаю, зачем ему Дина? Зачем он отобрал фирму, ведь мы могли просто развестись!

Снежинки ловит языком слезинки на губах, вытирает пальчиками горькие капли с щек. Она смотрит на меня так, что я сам себя ненавижу за вранье.

- Скажи, Андрей. Можно ли как-то наказать тех, кто ему помог? Ведь у него был адвокат. Я вспомнила, что у меня даже бумажки с его данными есть. Он ведь работает в какой-то фирме? Можно написать на него заявление в Прокуратуру? Ведь они мошенники! Они с Архипом у меня все нечестно отобрали!

Последние слова ее фразы растворяются во влажных всхлипах.

Плечи Снежинки пробивает крупной дрожью. Я схватываю ее сильнее, придавливаю к груди, как медведь наивную Машу. Только я не положительный герой в данной ситуации, от этого в душе застревает камень вины перед Снежей.

Она ведь из-за меня плачет.

- Снежана, я найду всех. Я… - запнувшись. – Узнал, что бывший адвокат твоего мужа сбежал заграницу. И по этому поводу я тоже еду в командировку. Мне нужно с ним разобраться лично, а не дистанционно.

- Почему? – поднимает глаза Снежинка.

- Он тоже работал в моей фирме. Я тоже имею к этой истории непосредственное отношение, - тактично выдаю половину правды.

Но на минном поле не бывает безопасных тропинок.

Или все, или ничего.

Или правда, или я погрязну во лжи и потом хрен знает, как выбраться из этого капкана.

Я делаю вдох.

Взмах ее ресниц отмеряет секунды.

Думаю, что сейчас Снежинка покажет характер и рванет, разбив нашу связь навсегда.

Но нет.

Снежана снова облизывает губы с блестящими капельками слез.

- То есть, это твоя фирма занималась разводом? Моим разводом с Архипом? – часто моргая, говорит.

Что мне, мля, остается?!

- Да, Снеж. Это я тот мудак, который тебя всего лишил.

Снежана

Сил не хватало дышать, легкие обжигало огнем, а в груди кольнуло от испуга.

Я сморгнула несколько раз, не в силах проронить и слова. Андрей смотрел на меня, касался ровным, но виноватым взглядом.

- Нет. Нет, - мотаю головой. – Это же твой работник. Не ты? Ты… не мог.

Черные омуты Реброва стали просто непроницаемой бездной.

- Снежана, фирма моя. Он мой сотрудник. И я с ним разберусь, обещаю. Это дело чести, девочка, - в голосе Реброва улавливаю странные ноты.

Он раскаивается. Искренне.

Винит себя за то, что не делал.

Андрей для меня стал просто рыцарем. Хотя, он и до этого был таким. Уже не один раз он спас меня и выручил из беды.

Наши непростые отношения, его брак с Полиной и их секс (под вопросом) не могли обнулить то, что я испытывала к нему.

- Андрей, не надо так. Ты руководитель, но этот урод пошел на подлог документов! Сто процентов, Архип ему заплатил! Это незаконно, и ты… не при чем, - выдавливаю через улыбку, глядя в глаза адвокату.

Я должна была кричать, устроить скандал, но я понимала: если он мне не поможет сейчас, то мое ивент-агентство уйдет с молотка. Мой муж не пожалеет меня и продаст «Праздник и Ко».

Я надеялась на Реброва, а он говорит сейчас такое…

Андрей быстро мне все объясняет, старается ретироваться. И я ему верю.