– Нет, Марин, – качаю головой. И тут же натыкаюсь на взгляд, полный злости. – Но я помогу тебе. Не делай ничего, о чем потом пожалеешь. Дай малышу жизнь. Прошу тебя, – складываю руки в молитвенном жесте. – Потом сама себе не простишь. Поднимем… Какой срок?

– Пять недель, – опускает голову.

– Вот и хорошо, – улыбаюсь я. Беру тонкую дочкину руку в свои. – Не раскисай. А там глядишь, и Виталя твой вернется…

– Нет, он козел, – мотает она головой.

А мне так и хочется закричать в голос. Я говорила! Я была против!

– Значит, встретишь другого, – обнимаю ее за плечи. – Есть будешь? – перевожу разговор на простое и понятное. Не время сейчас планы строить и о будущем мечтать. Мелкими шагами надо выходить из проблемы.

Марина не пришла бы, если бы не припекло. Умом понимаю. А с сердцем что делать? Рвется на части и кровоточит. От обиды, от безысходности. Сейчас если встать в гордую позу, уйдет Марина и не вернется. И от ребенка избавится.

– Да, я бы поела, – всхлипывает она. – Но мне тут не рады… Как собачонку из кустов выволокли…

– А зачем ты по кустам? – смотрю с любовью и жалостью.

– Так иначе до тебя не добраться, подружка олигарха, – улыбается она сквозь слезы. Замирает, увидев спускающуюся по лестнице Каролину.

– Зачем ты пришла? Мама! – кричит моя младшая дочь. И в холл вбегает охрана. Кидается к Марине. А она от ужаса сжимается в комок.

– Стойте! Подождите! Все хорошо, – всем телом закрываю свою старшую и зову Каролину. – Подойди, пожалуйста. Марина пришла с миром…

– Я не верю! – вздергивает подбородок Каролина. – Она все врет…

– Могу показать УЗИ, – лезет в сумочку моя старшая.

«А мне и в голову не пришло», – усмехаюсь мысленно. Поверила с первого слова. Сказала, что беременна, и я растаяла.

– Вот, смотри, – протягивает Марина снимок сестре. – Мне плохо без вас…

– А когда маму оскорбляла, хорошо было? – ставит руки в боки Каролина, да еще ногой топает. – Уходи. Мы и без тебя счастливы…

– Мам, – жалобно стонет Марина. – Может… я и вправду пойду…

– Нет, погоди, – забираю у нее снимок. – Каролинка, твоя сестра ждет малыша, – протягиваю ей результат УЗИ, где уже видна маленькая фасолинка.

– Да ну? – с недоверием тянет Каролина. – Правда? То есть у тебя будет собственный ребенок, и ты не будешь гнобить меня? – смотрит с подозрением и укором. – Так, что ли?

– Выходит, так, – разводит руками Марина и вздыхает, задыхаясь от слез. – Простите меня. Я вела себя как последняя сука…

Глава 48

– Нормально вы тут устроились, – удивленно хмыкает Илья, на секунду зависая в дверях столовой. – Мы победили, любимая, – под изумленным взглядом Марины совершенно спокойно подходит ко мне, целует в щеку. Тянусь навстречу, и Дараганов тут же сминает мои губы своими. С видом победителя оглядывает собравшихся и выдыхает. – Ну вот и все!

– Мама, – не может прийти в себя Марина. – Ты с адвокатом…

– Со старым другом, – подмигиваю ей и объявляю официально. – Я выхожу замуж за Илью. Через неделю свадьба.

– Быстро ты, – обескураженно тянет дочь. – Я не думала…

– Сама удивляюсь, – словно девчонка пожимаю плечами. – Но знаешь, я тебе благодарна. За эту надпись на экране, за мой развод. Иначе бы жила сейчас с Владом… Теперь я точно знаю, что такое счастье, – встаю из-за стола. Обнимаю Илью.

– Горько! Горько! – кричат Каролина и экономка.

А Маринка тянет язвительно.

– Эксперт по счастью с десятилетним стажем только сейчас узнала, что это такое.

– Мы никому не скажем, девочки, – деловито заявляет Илья.

Адвокат до мозга костей. Помогает мне сесть и сам садится рядом.

– Итак, раз вся семья в сборе, рассказываю, что нам удалось отыграть при разводе. – Милена, за тобой остаются три однушки, купленные Беляевым втихаря. Моим детективам удалось раскопать все его темные сделки. Ваша дача в Степаново отходит твоему бывшему, а тебе – ваша квартира на Знаменской. Вклады тоже делятся пополам. Машины остаются во владении Беляева. Решение потом отдам, – снимает он пиджак. Кидает на соседний пустой стул и тянется к блюду с эклерами. – А посерьезнее у нас ничего нет? Мяса там или… мяса? – поднимает взгляд на Анастасию.

– Да, конечно, – бежит на кухню она.

– Мама…

Поворачиваюсь к Марине.

– Неужели папа крысятничал? – тянет она в ужасе. – Этого не может быть…

– Сейчас покажу решение, – наклоняется Илья за портфелем.

– Нет, не надо. Я вам верю, – машет руками Марина. – Просто в голове не укладывается… Папа всегда такой честный и принципиальный… – причитает она.

А я почему-то с жалостью думаю о своей машинке. Ну как я ее отдам Беляеву? Зачем мне однушки какие-то? Почему Илья за мою тачку не поборолся?

– Нам всем так казалось, – встревает в разговор мудрая Каролина. – Я вчера говорила с дедушкой Сережей. Так он в шоке. Бабушка Нина слегла от горя. Все обвиняют маму, а она тут при чем?

– Да, я тоже так думала, – честно признается Марина. – И у меня кипело… Ну вы знаете, – обреченно вздыхает она. Вертит в руках вилку. Ничего не ест.

Да и мне кусок в горло не лезет. Тошнит от волнения.

– Но я вчера, когда была в клинике, случайно натолкнулась на Муркина…

– Случайно? – поднимает одну бровь Дараганов.

– Нет, конечно, – улыбается виновато Марина. – Я на УЗИ ходила, а его кабинет напротив. Ну я и зашла. А у него там тома компромата на папу. Вернее, доказательств… – заикается она. Кладет на место вилку. Берет в руки салфетку.

– Не нервничай. Тебе сейчас нельзя, – машинально накрываю ее ладонь своей. – Давайте лучше поедим…

– Вот-вот, – жует что-то Илья. – Давно пора.

Как завороженный смотрит на блюдо у Анастасии в руках. Она ставит его на стол, поднимает никелированную крышку. И по всей столовой разносится пряный мясной аромат.

– Ммм… Я бы поела, – тянет носом Марина и натыкается на строгий взгляд Ильи.

– Ты заболела?

– Нет, просто проголодалась, – смеется тихо она.

– Я про клинику. Ты ходила на УЗИ. Что-то серьезное? – перестает он есть.

– Мам, – косится на меня Марина. Видимо, сама признаться стесняется.

– Любимый, – поворачиваюсь к Дараганову. – Я скоро стану бабушкой! – заявляю под общий смех.

– Прекрасная новость, – возвращается к своему любимому мясу Илья. – Хотел жениться на соседской девчонке, а женюсь на бабушке, – смотрит на меня с любовью.

– На бабушке! Ты согласен? – во все глаза смотрю на Дараганова. Ищу во взгляде какое-то недовольство или раздражение, но вижу только любовь и капельку – стеб.

Но в этом весь Илья. И мне нравится!

– Конечно, согласен, – обнимает меня Дараганов. – Я на все согласен, Милка. Лишь бы ты рядом была, – выдыхает порывисто и затыкает мне рот поцелуем. – Я буду хорошим дедом, – выдыхает он, отпуская меня. – А будущий отец что? – снова буравит строгим взглядом Марину. Накладывает в тарелку мясо, картошку.

– Он козел, – вздыхает печально дочка.

– Ладно, порешаем, – морщит недовольно нос Илья и предлагает миролюбиво. – Все. Едим. Все разговоры потом.

– Ешьте, я не хочу, – мотаю головой. Наполняю тарелку Марине. А Каролина сама по-хозяйски берет кусок мяса с айвой и зажаренные ломтики картошки.

– Вкусно как, – выдыхает Марина, оттаяв окончательно. И мне кажется, я словно наяву вижу, как с нее спадает колючая змеиная шкурка. – Спасибо, что простила, я бы не смогла, – признается перед отъездом.

– Ты ей веришь? – обнимает меня Илья, наблюдая, как Марина садится в одну из служебных машин.

– А что делать? Она моя дочь. Кто ей еще поможет? Не Беляевы же, – утыкаюсь носом в родное надежное плечо. – И ребенка жалко. Марина пришла ко мне в отчаянии…

– Может, поселить ее у нас? Только бы аборт не сделала, – глухо рычит Илья. Гладит меня по спине. Успокаивает.

Прикрываю глаза, пытаясь справиться с приступом тошноты.