Но цепочка уже выстраивается в воспаленном мозгу. Меня трясет от ужаса. Руки не слушаются. Прикусываю губу. Неужели я права?

В памяти всплывает невольно подслушанный разговор между Владом и его братом.

«Да, Ирка хочет замуж!»

Зацепило слух вот это панибратское «Ирка». Как будто муж не о любовнице говорил, а об их с братом старой знакомой.

Блин. Так и есть. Он ее с рождения знает.

К горлу подкатывает тошнота. Как можно быть такой мразью? Как? Я не понимаю. И никогда не пойму.

Лихорадочно нажимаю на клавишу, открывая окно. Вдыхаю воздух. Иначе сейчас просто кончусь на месте.

Тупо смотрю на приближающийся автобус. И прихожу в себя, когда Илья через центральное управление поднимает стекло.

– А? – поворачиваюсь к Дараганову.

– Ты что-то вспомнила? – напряженно бросает он.

Сворачивает на МКАД и ворчит себе под нос.

– Твою мать, пробка… Ладно… Зато поговорим спокойно.

– Ты во всем видишь хорошее, – улыбаюсь сквозь слезы.

– Ты вроде тоже… видела, – печально смотрит на меня Илья. Утирает со щеки мокрую дорожку и велит шутливо. – Давай, рассказывай… Милена Викторовна.

– У меня невероятная версия, Илья, – устало кладу голову на высокую спинку кресла.

– Порой самые невероятные и выстреливают, – философски роняет Дараганов и смотрит на меня выжидательно. – Не тяни…

– Ленька Кузнецов – мелкая трусливая скотина. Заправляет там всем Нелли, его жена. Она тетка ушлая, своего не упустит. Ну и чужое к рукам приберет, если не приколочено.

– То есть, ты думаешь, Кузя не от доброты душевной другу помочь решил? У него интерес есть? – наконец-то трогается с места Илья. Проезжает несколько метров и снова встает как вкопанный.

– Да, мне так кажется, – говорю и сама до конца не верю. – У Кузи дочка Ира. А у Беляева любовницу так зовут.

– Думаешь, родаки под него подложили? – криво усмехается Дараганов. Оглядывая хмурым взглядом вереницу машин. – И такое в жизни бывает… Да не парься ты, Милка, – улыбается мне. – Прорвемся. Не боись. Приставим с завтрашнего дня за Беляевым ноги. Ну и Иру эту самую попасем.

Ноги. Попасем… Смысл с трудом доходит, словно через толстый слой ваты.

– Паранойя какая-то, – мотаю головой. – Я теперь всех подозреваю. Даже дочку приятелей…

– Ты не параноик, а прекрасный аналитик, – подмигивает мне Илья и кивает на небольшую кондитерскую, попавшуюся по дороге. – Давай заедем, купим что-нибудь на десерт.

Глава 25

В кондитерской годных пирожных не оказалось. С витрины на меня смотрят сине-белые сугробы меренг, которые страшно взять в руки, не то что съесть.

Рядом мостятся бисквиты, украшенные жирным кремом.

– Мы такое не едим, – сморщив нос, поворачиваюсь к Илье.

– Как в детстве, Милка, – смеется мой старый друг. – Прикинь, такой магаз был бы в Макаровке. Да я бы там жить остался.

– И женился бы на продавщице, – фыркаю я. – Поедем… – и чуть не осекаюсь, проглатывая слово «домой». – Каролина ждет….

– Каролина жжет, – открывает телефон Дараганов. Показывает фотки, присланные экономкой. А там… Мой ошалевший ребенок прыгает в бассейн, ест клубнику со сливками и валяется на шезлонге попой вверх.

– Я ей даже не позвонила, – охаю растерянно. Стыд изнутри начинает подтачивать. Гоню прочь это мерзкое чувство. Нельзя думать о себе плохо. Иначе заболеть можно.

Девочка большая. Под присмотром. Да и отлучилась я на пару часов. Ничего страшного! Хватит себя казнить.

– Да, Мила, едем, – коротко кивает Илья. Заботливый и такой близкий. Самый настоящий друг. Роза с Агатой даже не позвонили. С утра полюбопытствовали, и ладно.

«Стоп. Роза! Она же теперь моя админка!» – вспоминаю я запоздало. Из-за козней Беляева последние мозги растеряла.

– Давай кофе попьем, – предлагаю Илье.

– Лучше уехать, Мил, – роняет он хмуро. Глазами показывает на парочку девиц в лосинах и длинных майках. А ярко-накрашенные куклы уже смотрят на нас с интересом. Шушукаются. Словно оружие, поднимают телефоны, готовясь заснять пикантные кадры.

– Милена! Милена! Вы – обманщица! – кричит одна, явно привлекая внимание посетителей кафе. – Дурите людей! Набиваете карманы деньгами!

– Спокойно, девушка! – рявкает Илья, закрывая меня от недопапарацци. – Оскорбление моей клиентки, съемка без ее ведома…

– А ты кто ваще? – выступает вперед другая, более наглая.

– Адвокат, – припечатывает Илья. Одним движением забирает из рук обалдевшей девицы сотовый. Стирает последние фотки и возвращает. – Господа и дамы, – обращается к персоналу и двум бабулькам, сидящим у дальнего столика. – Я – адвокат Милены Беляевой и официально вам заявляю, что ответственность за любые несанкционированные действия последует незамедлительно. Вы все поняли? – окидывает взглядом девиц, пухлую тетку за прилавком, бабулек и какого-то парня, расставляющего пирожные в круглой витрине.

Девчонки тушуются. Бабульки смотрят на нас подозрительно и сразу возвращаются к своим насущным разговорам. Продавщица передергивает плечами, давая понять, что ей наши разборки неинтересны. А парень у витрины вообще не обращает никакого внимания.

Ну и хорошо!

– Надо бейсболку купить и широкие джинсы, – размышляю вслух по дороге к машине.

– Хочешь, заедем, все купим, – улыбается мне Илья. И я в который раз за последние дни думаю, как же мне повезло. Никто больше руку помощи не протянул. Или ограничился разговорами, как Агата с Розой.

Роза! Точно! Как я могла снова забыть?

Открываю блог, а там сотни новых сообщений.

«Милена – ты мошенница! Рассказывала о семейном счастье, а сама не замечала, что творится под носом!»

«Да все она замечала! Просто делала вид. Так же выгоднее. Вы же ей свои кровные приносили. А она… У нее дом в Эмиратах и вилла на Бали».

– Какая чушь! – стискиваю в руках айфон. – Почему Роза ничего не удаляет? Куда она смотрит вообще…

Вопросы риторические. Оля бы справилась. Но она, к сожалению, сейчас по другую сторону баррикад.

«А она еще админа уволила. У той мать больная. Представляете, оставила без средств к существованию?»

«Сейчас еще закажет друзьям уголовникам. Админы много что знают и рассказать могут».

«Каким еще уголовникам? Вы о чем?» – вмешивается в это безумие моя постоянная подписчица. – «Да, поймала мужа на измене. Но так бывает».

«Это вы терпилы. И учитесь у Милены на курсах терпил», – отвечает ей с левого аккаунта моя конкурентка.

«В прокуратуру надо подавать!» – пишет кто-то.

А я просто схожу с ума от происходящего. И даже не знаю, что мне делать дальше. Блог спасать? Так ему уже ничем не поможешь.

– Не читай, – Илья решительно забирает у меня из рук телефон. – Достаточно на сегодня негатива.

– Хорошо, – соглашаюсь покорно. Положив затылок на подголовник, закрываю глаза. Сон не идет. Но хоть не реву, слава Богу!

– Скоро приедем, – Илья осторожно касается моего колена. Жест дружеский, успокаивающий, но я вздрагиваю.

– Тебе неприятно? – интересуется он. В голосе сквозят стальные нотки недоумения.

– Прости. Я задумалась, – вскидываюсь в ужасе. – Мысли не было тебя обидеть…

– Да ты и не обидела, – вздыхает Илья. – Я, наверное, много взял на себя по старой дружбе.

– Нет! Нет! – всхлипываю в голос. Неожиданно для себя начинаю рыдать. – Илечка, пожалуйста, не бросай меня. Я одна осталась. Все отвернулись!

– Не реви, Милка. Слышишь? – испуганно выдыхает Дараганов. Резко перестраивается в правый ряд под визг тормозов. Выезжает на обочину.

– Что ты делаешь? Мы чуть не разбились! – кричу в панике.

И тут же двигатель затихает, а я оказываюсь в крепких руках Ильи.

– Тс-с, тихо. Я с тобой, – шепчет он жарко. Прижимает мою голову к своему плечу. Гладит по волосам как маленькую и неожиданно целует в висок.

Замираю на месте, словно меня в силки поймали. Что это сейчас было? Что?

Хочу отпрянуть. Но сильные руки Дараганова мягко удерживают меня на месте.