Илья опускает с моих плеч тунику, а я стягиваю с него майку, напрочь забыв обо всем.

Где-то недалеко слышится шум движущегося лифта. В этой части дома работает грузовой, дабы хозяева поменьше сталкивались с прислугой.

– Кто-то идет, – замирая, прислушиваюсь к шагам.

– Несет кого-то, – морщится Илья. Машинально придерживает меня, помогая слезть со стола. Распахивает дверцу холодильника и тут же закрывает ее. – Теперь бы найти молоко и воду, – вздыхает он, направляясь к следующему.

– Ой, чего это вы тут? – вплывает на кухню экономка.

– Попить захотелось, – только и могу вымолвить. Ловлю собственное отражение в створке двери, ведущей в столовую, и ужасаюсь мысленно. Волосы всклокочены. Туника распахнута, и из-под нее виднеется майка. А там соски просвечиваются, говоря всем и каждому, чем мы тут занимались, и что меня сейчас волнует больше всего.

Запахиваюсь поплотнее. Ищу взглядом пояс, но не нахожу его. Блин, упал, наверное. Спалимся из-за мелочи сейчас.

– Так водичка в холодильничках. В гардеробной стоят, – причитает Анастасия Николаевна.

– Ой, я не увидела, – спохватываюсь я. – Замечаю пояс в руках у Дараганова. И в который раз удивляюсь выдержке этого человека. Реакция моментальная!

С моей не сравнить.

– Сделайте нам чай и закуски, – просит Дараганов, увлекая меня за собой. – Мы будем в библиотеке, – добавляет, уводя меня из кухни.

– Зря ты отказался от свидания в сортире, – подначиваю любя.

– Молчи, Милка. Молчи, – бодает головой воздух Илья. – А то я за себя не отвечаю. И библиотека – это прикрытие. Там есть спальня, прикинь. Игорь там с любовницей встречался. По спецпроекту там ремонт делался. Жене наш друг детства говорил, что пошел работать. Запирался в библиотеке на ключ чтобы не мешали, а сам через потайной вход запускал любовницу и совершенно спокойно кувыркался в постели.

– А жена узнала…

– До сих пор в неведении. Но это его подружка сдала. Змея подколодная. Вот и пришлось уезжать в срочном порядке… Нам сюда, – толкает высокую дубовую дверь. – Игорек тут работал, а теперь и мы попашем, – смеется он.

А я не знаю, куда деваться от стыда.

За двадцать лет супружеской жизни меня ни разу не прошибало от страсти до печенок. Я любила Влада. Никогда не смотрела на чужих мужчин. Всегда вела себя, как подобает леди, а не куртизанке. А сейчас внизу живота ноет от желания.

Нет, это не месть Беляеву. А просто любовь.

Глава 32

– Прошу, – Илья распахивает двери. Робко вхожу внутрь.

– Ого! Сколько книг! – Оглядываюсь по сторонам и пищу от восторга.

– Игорян – большой понторез, – вздыхает Дараганов. – Если бы не я, многие бы фолианты стояли со склеенными страницами. – Он если читает, то только книги по менеджменту и экономике.

– А художественная литература есть? – спрашиваю с придыханием. Рассматриваю пестрые корешки современных книг и золоченые – старых, коллекционных.

– Роман о любви хочешь? – заговорщицки подмигивает Илья. – Есть у меня один. Тебе понравится. Пойдем. Тут рядом, – и ведет меня прямо к стеллажу, набитому книгами разных цветов и размеров. – Вот, гляди, – выдвигает вперед толстый фолиант в обложке зеленого цвета. Старый, потрепанный. С золочеными надписями на корешке. И тотчас рядом со светильником на стене, открывается потайная дверь.

– Иди сюда, – тянет меня за руку Илья. Вводит в небольшую комнату без окон. Включает свет.

– Так не бывает, – смеюсь в голос. А сама разглядываю огромную кровать с балдахином, занимающую почти все пространство. – Обалдеть! – только и могу выдохнуть.

– Для первого раза сойдет? Как думаешь? – ухмыляется довольно Илья.

– Ну не знаю, - делаю шаг к кровати и улыбаюсь хитренько. – Тут нет постели, – провожу ладонью по шелковой обивке матраса.

– Косяк, – чешет затылок Дараганов с видом Иванушки-дурачка. – Подожди, – выходит из королевского будуара. – Я сейчас .

Слышу, как он просит экономку принести белье и подушки.

– Вам постель застелить? – уточняет она.

– Да, пожалуйста, а мы пока чай попьем, – распоряжается Илья. Добавляет еще что-то, но очень тихо. Не прислушиваюсь, а просто сгораю от стыда. Хочется провалиться под пол. Экономка все поймет! Как я ей в глаза буду смотреть?

– Не волнуйся, – обнимает меня сзади Дараганов и словно догадавшись о моих страхах, успокаивающе гладит по груди, по животу. Целует в шею. – У Игоряна строжайшие подписки о неразглашении. Пойдем, ты хотела попить…

Конечно, хотела! Только не Мойет, выглядывающий из ведерка со льдом, а обычной воды. На широком массивном письменном столе, явно не предназначенном для фуршета, уже расставлены блюда с нарезкой. Клубника в хрустальной вазочке, рядом сливки.

– Я смотрю, ты хорошо подготовился, – шепчу изумленно.

– Чистый экспромт, – улыбается мне Илья. Усаживает на диванчик из толстой буйволовой кожи. Подхватывает из вазочки клубнику, окунает во взбитые сливки и подносит к моим губам. – Попробуй, Милочка, – чуть касается рта и садится рядом.

Пробую. Очень вкусно. А экономка уже разливает по бокалам шампанское. Кто-то шуршит в спальне. Видимо, прислуга через другой вход зашла, чтобы не беспокоить.

– Вот мы и остались сами. Без свидетелей, – улыбается Дараганов. Отдает мне бокал и тут же подхватывает свой. – Давай выпьем! – приподнимает его за тонкую ножку.

– За что? – хлопаю глазами.

Такой прием среди ночи. Илья явно расстарался. Хочется схватиться за него и не отпускать. Иначе точно собьет меня с ног волна хейта и ненависти.

– Влад привел Иру Кузнецову в нашу квартиру. Представляешь?

– Может, нам тоже туда заехать? – усмехается Дараганов. – Мы с тобой в спальне. Беляев со своей кралей в гостиной. Дети по своим. Кстати, сколько у тебя комнат? – явно стебется.

– Шесть, – развожу руками. – Еще моя студия и кабинет Влада.

– К твоему бывшему козла поселим и… скунса! – ржет Илья.

И я улыбаюсь дурацким шуткам. Легким, без двойного дна и контекста. Поболтать, постебаться и забыть. Никого не обидеть, а просто посмеяться.

– А к тебе в студию енотов запустим… с тазиками, – продолжает Дараганов и задумывается. Снова макает клубнику в сливки и отдает мне. Ем послушно. А его несет дальше.

– Нет, козла лучше к Марине запустить… А к Беляеву козу с козлятами, – веселится он.

А я отмахиваюсь, жуя.

– Она сама коза, и козлята не за горами… Мне Лида вечером звонила. Все новости рассказала…

– Да бог с ними! – морщит нос Илья. Делает бутерброд с ломтиками запеченной индейки и маринованным огурчиком и снова протягивает мне. – Ешь, Милка! А о козлах не думай. Не поедем мы к ним…

«Козел… Марина наверняка своего приведет», – всплывает мыслеобраз тощего лохматого парня, в которого уже год влюблена моя дочь.

Я изо всех сил противилась. Не пара он ей. Зато теперь вольница наступит. Беляев точно мне назло разрешит старшей дочери жить с… козлом!

– О чем задумалась? – хмурится Илья. И я спохватываюсь. Мужик старается, завлекает. А я…

О всяких козлах думаю!

– Прости. Иногда накрывает, – развожу руками в бессилии.

– Понимаю. Сразу такая рана не затянется. Но я вылечу. Обещаю, – обнимает он меня.

– Ходячий обезбол, – утыкаюсь носом в сильное плечо.

Вдыхаю парфюм с древесной отдушкой, смешанный с ароматом чистого тела. И успокаиваюсь. Просто гоню прочь все тревожные мысли. Завтра будет день… Завтра решим…

А сейчас…

В голове туман. Видимо этого и добивается Дараганов. Протягивает мне еще один бокал шампанского.

– За нас, Мила, – одаривает меня серьезным взглядом. – Я хочу на тебе жениться, – добавляет совершенно спокойно. – Это пока не предложение, а заявление о намерениях.

– Ты настоящий адвокат, Илька, – смеюсь я, укладывая голову на плечо Дараганову.

– Я – настоящий дурак, Мила, – вздыхает он насмешливо. – Вместо того чтобы сразу тебе признаться, ждал, когда ты заметишь…