– Беляев дает интервью! – вбегает кто-то из помощников. Щелкает пультом, включая экран. А там, у модной журналистки в серой гостиной, мой бывший. Рассуждает о нашей с ним жизни, о разводе, который ничего не значит.

– Там есть обратная связь? – подскакивает с места Лютов. – Подключайте народ. Пусть задают неудобные вопросы. Пусть заставят эту крысу бежать с корабля.

Вглядываюсь в знакомое лицо и словно впервые вижу. Действительно, крыса. Губы сжаты, напряженные пальцы стискивают до белых костяшек ручку портфеля.

«Господи, стыд-то какой!» – проносится в голове. А сбоку уже бегут комменты.

«Вот с этим чмом жила наша красавица Милена? Или был кто-то другой!»

«Милена хорошо на него влияла!»

«У поручика деньги кончились».

А дальше идут вопросы наших подопечных. И Беляев меняется в лице. Он-то пришел на телевидение с одной целью. Выставить меня гадиной, а себя – героем.

– Извините, это инсинуации. Я вынужден уйти. Мы так не договаривались, – передергивает он плечами и встает. Прямо в прямом эфире.

Сгорбив плечи и зажав портфель обеими руками под грудью, Влад бежит через всю студию к выходу. И куда только его лоск подевался и хорошие манеры? Даже красный любимый пиджак смотрится нелепо.

– Скажите, почему вы удрали? – на парковке кидается к нему наперерез журналистка в бандане.

– Прекратите! – взвизгивает Беляев и на всех парах несется к машине.

– Он может уехать из страны, – тихо шепчу я. Хватаюсь за горло рукой, будто мне на него наступили.

Стыдно-то как! И гадко.

«Зачем, Влад? Зачем? Почему ты не захотел расстаться по-хорошему?»

А около серебристого Крузака, купленного мной год назад на день рождения мужа, уже дежурят крепкие парни. Показывают красные корочки и под руки ведут Беляева в припаркованный неподалеку минивэн.

– Боюсь, торга не получится, – вздыхает Яков. – Я-то надеялся на эффект от иска. А получается, пальцем в небо.

– Почему? – ежусь как от холода.

– Если сейчас пассажира закроют, мы ничего не добьемся…

– Так иск никто отзывать не будет, – пожимаю плечами. – Люди нам поверили…

– А... ну да, – бурчит себе под нос Яша, а я его прибить готова. Мы собирали всю эту информацию только для торга? И как быть с моей репутацией? Или МедБрата?

Люди нам поверили. А мы…

– Нет, мы идем до конца, – мотаю я головой. – Пусть эксперты в суде разбираются. А лучше, если есть ресурс, – добавляю я под Яшину усмешку, – то допросить Беляева. Пусть расскажет, зачем подал заявление в полицию, и кому заплатил, чтобы Илью закрыли.

Подскакиваю с места, пересекаю комнату и застываю около французского окна, рассерженная и справедливая.

Все. Лично я вышла на тропу войны. Бойся меня, Беляев!

– Как это я раньше не додумался! Хороший ход, Милена Викторовна? Может, тоже в адвокатуру? – смотрит на меня внимательно. Уже без насмешки.

– Думаете, о счастье я больше рассказывать не смогу? А жить на что-то надо, – фыркаю как ежик.

– У тебя бы получилось. Тем более Илья рядом. Мастер-класс двадцать четыре на семь.

– Думаю, самое время заплатить вам аванс, – перехожу на официальный тон.

– Что ж... заплатите, – усмехается Лютов. – Обычно я беру сто процентов… Но с вас… – парирует колко.

– Сколько? – открываю приложение.

Яков называет сумму.

– Но у нас с Ильей свои расчеты, – добавляет поспешно. А я уже нажимаю на кнопку и отправляю деньги. Жужжит эсэмэска…

– Милена, ну зачем? – смотрит на меня с укоризной Яков. – Я же говорю… Мы с Ильей…

– Это моя проблема, Яков, – всплескиваю руками. – Илью арестовали из-за меня, и мне его вытаскивать…

– Просто скажи, что любишь его, – припечатывает меня взглядом Лютов и выходит из комнаты.

– Люблю? – шепчу тихо-тихо. И прикрываю рот ладошкой. Невозможно всю жизнь любить одного мужчину, разочароваться в нем и тут же полюбить другого. Это как замена на поле одного игрока другим.

Беляеву объявляется штрафной и удаление с поля. А со скамейки запасных выходит Дараганов. Теперь его любит Милена! Гол!

Улыбаюсь дурацкой шутке. Жаль, ни с кем не поделишься!

Из холла доносится командный голос Лютова. Он дает кому-то поручение, просит подогнать машину.

Уехал. Уехал!

Подлетаю к знакомой книжной полке, дергаю книгу, и одна из дубовых панелей открывается. Прохожу в спальню. Прикрываю за собой дверь и падаю на постель. Утыкаюсь носом в подушку Ильи. Прижимаю ее к себе. Вдыхаю слабый запах, оставленный Дарагановым, и словно вижу его наяву.

Вернись. Пожалуйста. Я вытащу тебя, обещаю!

Глава 42

«Любимый мужчина или спасательный круг?» – размышляю, вжавшись носом в Илькину подушку. Да я жить без него не могу. С тех пор как его закрыли, ни есть не могу, ни дышать.

Издалека доносятся шум и голоса.

– Где Милена? – спрашивает кто-то, и неожиданно дверь рывком открывается.

Подскакиваю на постели. Судорожно поправляю волосы, хлопаю глазами.

– А, вот ты где! – бежит ко мне Дараганов. Со всех ног несусь навстречу и тут же оказываюсь в крепких объятиях-тисках.

– Ты вернулся! Вернулся! – висну на шее. Целую в ключицу, в висок, в глаза.

Илья вжимает меня в себя.

– Милка моя! Девочка, – лихорадочно гладит по спине. Целует, поднимая на руки. – Я чуть не сдох там…

Обветренные губы сминают мои в грубом поцелуе и устремляются к виску, к уху, прокладывают дорожку по шее. Тело радостно отзывается, не обращая внимания на колкую щетину. Наоборот, даже приятно. Это же Илья!

Спасательный круг? Ну-ну…

– Ты вернулся, – повторяю, всхлипывая. Глажу широкие плечи, заглядываю в лицо и до конца не верю, что все закончилось. – Мы победили? – обхватываю ладонями небритые щеки.

– Можно сказать и так, – улыбается Илья. Целует мои пальцы. Утыкается носом в мою макушку. – Как же ты пахнешь, любимая! – целует в волосы.

– Илечка мой, – кладу голову на плечо, обвиваю руками крепкий накачанный торс и реву.

– Все хорошо. Все завершилось, – уговаривает он меня как маленькую. – С меня все обвинения сняты. Дело против тебя провалилось…

– Беляеву денег не хватило? – утирая слезы, усмехаюсь я.

– Ему сейчас они нужнее. Майору Терехову тоже адвокат понадобится, – цедит лениво Илья. – Его Беляев сдал с потрохами. Служба безопасности проводит расследование. И оба пассажира сидят в КПЗ и наперегонки сдают друг друга.

– Значит, развод – дело техники? – смотрю с надеждой на Илью.

– Да, – кивает Илья. – Меня этот полудурок Беляев закрыл из-за развода. Думал, сорвать заседание. Так кто-то бы из коллег пошел. А так… Сам себе навредил. Ты хорошо придумала…

– А другого варианта не было. Надо было бить. И я била…

– За меня, – пожирает темным взглядом Дараганов.

– За тебя, – киваю спокойно и уверенно.

По телу бегут мурашки, сердца бьются в унисон, а между нами словно электрические заряды полыхают.

С Беляевым у меня такого даже по молодости не было.

– А, вот вы где! – заглядывает в наше тайное убежище Лютов. – Хорошо тут у вас. Уютненько, – роняет с небрежной усмешечкой и добавляет со вздохом. – Милена, вас по всему дому с собаками ищут. Думали, похитили…

– Хватит нам одного похищения, – обняв меня за плечи, направляется к выходу Илья. – Давайте поедим, что ли? – морщит нос.

И я срываюсь с места.

– Прикинь, братан, она мне гонорар заплатила, – слышится сзади голос Лютова.

Илья ему что-то отвечает. Но мне уже все равно. Заплатила и заплатила! Главное, мой любимый мужчина на свободе.

Мчусь на кухню, по пути чуть не сшибая кого-то из охраны. Влетаю в святая святых нашего повара и бегу к холодильникам, стоящим в ряд.

« Чем Илью накормить?» - думаю лихорадочно. Открываю дверцы и в ужасе смотрю на полки забитые мясными полуфабрикатами. Нет, не то!

Дергаю дверцу следующего и опять мимо. Тут рыба и свежая, и соленая. А мне закуски нужны или кастрюля борща.