Здесь они были большими, и до меня дошло: это и есть и флаг, и штандарт в одном лице.

Настало время церемоний. Мы уже подготовились и стояли в том порядке, в каком нам сказали. Мы с Милирой стояли крайними. Уж не знаю, что за порядок такой, но я не спорил.

Первыми объявили наших родителей. Они потихоньку поднялись на постамент, и народ взревел от всякого рода возгласов. Мы их не видели. Милира аж вздрогнула и сильнее сжала мне руку.

Милира, сказал я, ты главное не бойся, я рядом, и я не дам тебя в обиду никому. Она разжала немного хватку руки. Объявили сестрёнку, она почти вбежала на помост, народ снова заголосил. Потом объявили брата и его спутницу, они, как и родители, потихоньку взошли на помост. И вновь грянул народный возглас, да ещё громче, чем встречали Отца и Мать. Милира снова сжала мою руку, в этот раз я ничего не сказал.

Настал и наш черёд, нас, Милирой, объявили, и она ослабила хватку, собралась, и мы пошли, медленно поднимаясь на помост. Вот мы и увидели это море народа, нас разделяло от народа всего двадцать метров площади. Когда мы только появились на помосте, даже когда только народ увидел наши головы, появившиеся, народ взревел так, как будто Майкл Джексон воскрес.

Я сам немного опешил, но потом, поборов себя, взял за талию Милиру, мы под рёв народа пошли и встали потихоньку на своё место, туда, где нам было указано. Милиру бил мелкий мандраж, я это чувствовал, а рёв всё не прекращался, и он потихоньку переходил на знакомый мне слоган. Из шума он уже выделялся, и я его, да и все, его услышали. Слава Аллерсавру, слава Аллерсавру, он становился всё отчётливее слышен и наконец превратился в один слоган. Весь народ кричал его: "Слава Аллерсавру!" Милиру перестал бить мандраж, а вот меня, наоборот, он стал одолевать. Милира, наверно, почувствовав это, начала сжимать мою руку что есть силы, давая понять, что я не один и она меня поддерживает.

А народ всё кричал и кричал в одном порыве и в один голос. Взяв себя в руки, я поднял правую руку и растопырил пальцы, давая понять людям, что я их услышал. И только тогда их крик пошёл на спад.

Я опустил руку и посмотрел и на родителей, и на Бата с сестрёнкой, и я не увидел у них во взгляде ни малейшей зависти к тому, что меня так приветствовал народ. И я успокоился.

Отец начал произносить речь, которую все слушали, я тоже слышал. Но, как говорится, в тот момент у меня в одно ухо влетало, в другое вылетало всё, что он говорил. Я смотрел на солдат, которые готовились пройти маршем по этой площади, а также посматривал на Милиру, она стояла слева от меня. Мы же стояли слева и от родителей, и от Бата с его спутницей, а самой крайней справа стояла сестрёнка.

Отец закончил речь и объявил парад. Солдаты двинулись под музыку, которая заиграла, да это был военный марш, который я и не слышал, естественно, никогда.

Солдаты шли коробками, примерно по сто человек каждая, десять на десять. Я вдруг обратил внимание, что они шли в панамах, в тех, которые я заказал Керару Дживину, и с огнестрельным оружием на плече. Я улыбнулся. Солдаты это увидели и заулыбались, и вот строем прошла первая коробка. Потом пошла вторая коробка, но она прошла в одетых шлемах и с плазменным оружием. Также прошла ещё одна коробка, без шлемов и без оружия, но с пистолетами в кобуре на боку. Эти просто красиво маршировали, что я и отметил улыбкой. А потом меня ждало открытие: шли те динозавры, которые мне привиделись в первый мой час нахождения на Фадамаре.

Их тоже было ровно сто, только на каждом сидело по три человека, и все вооружённые. Это были Бронки, мощные и выносливые, не очень торопливые, но всё равно они, даже просто идя нормальным своим шагом, могли обогнать человека на большое расстояние, и они были под властью человека. Да, они травоядные, но такие большие и мощные, и они мне нравились. На этом парад был закончен, и Отец объявил гуляния и отдых на сегодня для всех.

Немного не мало, а весь парад занял почти час. Я даже и не думал, что так время пролетит. Мне так вообще показалось, что минут двадцать от силы прошло.

Но впереди был обед, а ещё позже вечером нас ждал бал.

От автора: Если вы читаете на этой главе. То пора и лайк поствить. А ещё подпишитесь на мой Аккаунт пожалуйста

Ларен — праздник.

Когда Отец объявил отдых и гуляния, народ, конечно, закричал. И это было выражение благодарности, да просто потому, что сегодня всё оплачивала казна правителя. Касалось это всего: и аттракционов, и всякой еды. И никто, конечно, не делал такой глупости, как набирать про запас еду. Я сначала подумал, что это касается только столицы, но я ошибался. Это касалось всей Фадамарской Федерации.

Я спросил у Миллеры: А что это такой большой праздник?

Милира посмотрела на меня: А что, ты думаешь, что таких праздников много? И сама же ответила: Он такой единственный, когда за тебя платит кто-то другой, но не ты.

А я подумал: Я не был бы так уверен, что кто-то платит другой. Я прекрасно понимал, как работает экономика и как платятся налоги. Так что этот праздник всё равно за счёт народа проходит, но халяву любят все на свете. И это прокатывает у любого правителя как день бесплатных плюшек.

Но людям нравится. А ещё он удачно совпал с убранным на полях урожаем, по крайней мере, в окрестностях Ларен. За другие области и планеты я не буду говорить, не на всех побывал. Но со слов брата я помню, что меня ждёт турне по всем планетам Федерации перед вступлением в должность Дамара.

Народ ликовал, а это главное.

Скажи, Милира, а они всегда вот так встречают будущего Дамара?

Как вот так?

Ну, выкрикивают его имя. Знаешь, Милира, мне это показалось странным.

Никогда такого ещё не было, Аллер, это случилось впервые. Я сама была ошарашена, но я поняла, что народ тебя уважает.

Да за что? Я ещё ничего не сделал?

Ну да, не сделал — это ты так думаешь. А на самом деле ты уже много сделал. Пересчитать, что сделал?

Ну, давай.

Планету спас? Спас.

Перевооружение начал? Начал.

Стрики научил прыгать дальше? Научил.

Солдат заставил поверить в себя? Заставил.

Меня в себя влюбил? Влюбил.

Да и ещё много чего, а самое главное — народ в тебя поверил.

Твои видео крутят везде и всюду: и твоё «Тетрибо», и как ты на стрельбище стреляешь, и даже речи твои просматривают по сто раз.

Какие речи?

Да всякие. Ты даже не замечаешь, а тебя записывают везде, и почти каждое слово, сказанное тобой на публику.

Да вообще-то это так, подумал я. Мы разговаривали и шли во дворец, где ожидался обеденный стол. Но пока его ещё сервировали, нам предстояло очень много встреч. Приглашённых было немало, я почти никого не знал.

Вот так мы попали в зал, где было много людей, которые вершили судьбы людей в этой части галактики. Некоторые из них даже не думают о том, что они людьми вертят как хотят. Но были и такие личности, которые это понимали. Вот, например, правитель Парфира. Мы как раз подходили к нему, и он нас заметил.

Литан первым протянул руку мне для рукопожатия, что уже говорило о многом. Даже Милира это поняла, посмотрев на меня. Я пожал ему руку, сказав при этом просто его имя. Литан в ответ произнёс моё имя: Аллерсавр.

А это говорило о том, что мы уважаем друг друга. У нас пошла беседа, а Милира просто стояла и слушала нас.

Литан, как ваша планета отходит от того апокалипсиса?

С вашей помощью, Аллерсавр, и творца мы восстанавливаемся. Ещё недели две форматорам придётся потрудиться. Экономика уже заработала, жильё восстанавливают, а главное — природа оживает. Да, случись такое примерно пятнадцать тысяч лет назад, то мы просто бы снова оказались в начале пути и начинали бы всё с нуля.

Литан, даже если бы это случилось в далёком прошлом, всё равно восстановление Парфира было бы быстрым. Ну, ни как сейчас за месяц, но за сто лет всё снова бы восстановилось, просто потому, что прогресс не остановить, если он начался.