Нет, это всё макеты, пустые, как бочка, внутри ничего нет.

Я повернулся к автоматам: А эти экземпляры?

Это тоже всё макеты, и патроны, гранаты. Ан нет, вот эта граната Ф-1, она одна настоящая.

Я был раздавлен этим обстоятельством, что всё это бутафория. Потом опомнился: Какая из них настоящая? Покажите!

Вот эта, у которой запал лежит рядом.

Скажите, Миарл, а где всё настоящее оружие?

Я не знаю, я всё принял уже, в таком виде.

Скажите, а есть какие-нибудь чертежи этого оружия?

Нет, к сожалению, ничего такого я не принимал по переписи.

Так, — сказал я, — мы оставляем вам в залог за эту гранату Ф-1 и забираем её для нужд Фадамарской Федерации.

Миарл, тут же услышав про деньги, сказал: А мы можем эти деньги, что вы нам дадите, использовать для музея?

Я посмотрел на него и понял: человек просит не за себя и не для себя. Всё равно ни одного оригинала нет, так что одна граната — это ничто. Но всё-таки я спросил его:

Что, так плохи дела у музея?

Не то слово, Аллерсавр. Люди мало посещают, а экспонаты портятся. Мы же на девяносто процентов на самоокупаемости.

Сколько хотите за гранату?

Двадцать тысяч люм.

Я посмотрел на него, он даже не покраснел. "Не для себя просит, верю. Я дам вам пятьдесят тысяч, но вы мне напишите расписку, что получили деньги на развитие музея. И поверьте, Миарл, через год, через два в вашем музее появятся новые экспонаты, и произойдут такие события, что у вас отбоя от посетителей не будет."

Оооо, ваши бы слова да услышал бы творец!

Всё будет нормально, Миарл. Ещё и меня позовёте с братом. Ну а теперь за дело.

Мы аккуратно положили гранату в тряпицу, замотали, также поступили с запалом и отправились в обратный путь.

По дороге я всё думал: где же оригиналы оружия? Кто-то же слепил макеты, а главное — они так похожи на настоящие! А ещё меня волновал вопрос о порохе: есть ли где упоминание о нём, состав? И потянет ли? Нет, даже не потянет, а сможет ли промышленность быстро перестроиться на изготовление всего задуманного? Хоть патроны бы найти к валу. Да, меня ещё один вопрос заинтересовал: промышленность, где она? На горизонте ни одной трубы, ни одного дымка. Ну ведь чем-то люди на планете заняты. И ещё мне очень нравился здешний воздух. Ну, это же не спроста, что он такой чистый? Или все производства спрятаны как-то, что под плато Шабу? Ладно, это всё равно рано или поздно узнаю.

Интересно, какой результат будет у всех групп? Неужто нулевой? Так, ну ладно, сегодня всё равно все не вернутся, и всё же надо лететь на Шабу и отдать первое, что мы взяли. Что там у отца интересного в этих шахтах или пещерах?

Бат, едим обратно к слёту и сразу летим на Шабу.

Шабу

Если всё, что со мной произошло, когда я очнулся, было на западе от Шабу, то в этот раз мы прилетели на восток от Шабу. Массивные ворота в пещеру или в туннель были огорожены внушительным барьером, который находился на расстоянии в пятьсот метров от ворот.

Наш слёт сел на специальной парковке перед барьером, здесь же и была парковка для таких же тележек, как и в парке музея. Мы взяли четырехместную и покатили к пропускному пункту, на котором, кстати, никаких обозначений не было, но стояла охрана в виде солдат всё в тех же чёрных скафандрах с плазменными ружьями и кобурой на поясе. А ещё всё те же разгрузки по всему поясу, как у наших электриков на земле.

Никакой проверки, как на земле, не было, мы просто проехали через огромный сканер перед пропускным пунктом. Ворота из какого-то непонятного мне материала открылись, и мы въехали в них, где нас тут же остановил старший охраны.

Он нас приветствовал, отдав честь, мы сделали то же самое. И я спросил у него: Мы первые?

Да, Аллерсавр, и вот вам планшет по передвижению в пещере, инженеры вас ждут с нетерпением. И он нас отпустил, махнув рукой в сторону ворот, где был проход в пещеру.

Перед воротами мы остановились, Бат взял у меня планшет и включил его, там была схема пещеры, он занялся её изучением. А я уставился на ворота и вспомнил наш разговор, я им сказал что все передвижения солдаты выполняют физически. Что-то не похоже, что это было так, или это не касалось боевых действий, или тех мест, где невозможно использовать технические средства.

Ладно, может, что-то не понял, посмотрим, что будет дальше. А дальше из задумчивости меня вывели открывающиеся ворота тоннеля, ведущего под плато Шабу в его пещеры. Как говаривал Али-баба: Сим-сим, откройся! И где они, инженеры эти?

Ворота открылись, пропуская нас, яркий свет горел в тоннеле, который поначалу ослепил нас немного. Но потом глаза привыкли к такому свету, и я стал смотреть и на стены, и куда мы двигаемся.

Бат изучил схему и двигался, я думаю, куда надо. Пахло немного сыростью в самом тоннеле, но по мере того, как мы двигались вперёд, запах пропал, то ли привыкли, то ли и вправду пропал.

Мы ехали, я смотрел на стены, добротно обработанные, ни одной трещины ни на стенах, ни на своде потолка. И снова мысли застучали в мозгу.

Инженеры, значит, здесь никакого производства нет, здесь лаборатория, ну и всякого рода эксперименты проводятся. Шарашка, подумалось, да нет, здесь они сто процентов по своей воле.

Пока мы ехали, навстречу попалась всего одна такая же тележка, как и у нас, и там сидел только один солдат во всей экипировке.

Мы прибыли и сошли с тележки, увидели людей в жёлтых скафандрах. Я сразу понял: инженеры. Ну, вообще, я так понял, что скафандры надеты у всех, кто относится к опасным профессиям. И в этом месте, и сейчас профессия инженер или какой-либо учёный можно считать опасной. Да он у них на все случаи жизни, я думаю: и в воде спасёт, и в космосе, и здесь, под толщей скал, тоже спасёт.

Нас заметили, к нам быстрым шагом подошли двое.

Высокий, черноволосый, с короткой стрижкой, с прямым носом и усами под ним, сразу представился:

— Я Ивас Тукера, главный над инженерами и учёными здесь, и я тоже инженер, а это учёный Вирит Штинав. А вы кто? Представьтесь.

И тут меня как будто какая-то муха укусила. Они не знают нас и даже не пытаются узнать. Они занятые люди, им не до всяких там личностей, они поглощены своей работой. Хотя и знают, что они есть, и имена знают, потому что они на слуху, а вот видеть не видели никого. И поэтому я вышел вперёд, как бы закрывая собой брата, и сказал:

— Я Валиар Стафок, это мой брат Вивар Стафок, мы пилоты, а это приданные нам солдаты: Дивар и Гектор. До солдат сразу дошло: шифруюсь, а вот Бат хотел было что-то сказать, но я одёрнул его, и только тогда до него дошло: шифруемся.

От автора. Если вы читаете уже на этой главе. То я вас попрошу поставить лайк книге. А ещё если вам не сложно подпишитесь на мой аккаунт.

Шабу.

Шифруемся.

— Вы что-нибудь привезли, что-нибудь этакое для наших умов?

— Да, кое-что есть, но не очень значительное, и всё-таки такое сейчас в армии не используют.

Мы выбрали подходящий стол и развернули тряпицы на нём.

— Это граната Ф-1, вы слышали что-нибудь о ней?

— Конечно, слышал, такие вот использовались последний раз более четырёхсот лет назад, — сказал Ивас и взял в руки лимонку. — Удобно легла, прямо как надо в ладони лежит.

Я посмотрел на Иваса: этот человек смотрит на это изделие как на произведение инженеров, а не как орудие убийства.

Я взял её у него из рук:

— Понимаете, внутри этой оболочки было, или даже сейчас присутствует, взрывчатое вещество, которое и сейчас может взорваться от нагрева или любой искры. А вот это, — и я взял запал, — это то, что эту искру выбивает. И тогда граната при большом давлении изнутри разлетается на осколки и поражает всё и вся вокруг, живое оно или неживое. И радиус поражения, — и я чуть не проговорился про метры, вспомнил, что здесь апир считается метром, — и радиус разлетающихся осколков до тридцати-сорока апиров. А ещё, — и тут я посмотрел, что все вокруг просто открыв рот слушали меня, вернее, мой рассказ про гранату. Но деваться уже было некуда, и я продолжил. — А ещё внутри есть для взрывателя задержка, которая оттягивает время взрыва на четыре-пять и более секунд, вот её принцип работы и надо вам выяснить. А иначе вся она бесполезна для нас без задержки на взрыв.