Аллер, не то слово, мы с тобой потом лет пять это вспоминали, пока взрослеть сами не начали.

Ладно, пошли, берём Крафа и больше никого, даже Милиру не буду брать, не то что вояк. Всё, полетели. И мы двинулись к транспорту, а по пути просто напоролись на Ритара.

Это вы куда собрались, кудряши? — остановил он нас своим возгласом.

Домой, — в один голос сказали мы, даже Краф клацнул языком.

А, наверно, на праздник спешите? Ну что же, я тоже приеду, только я вам не завидую в этот раз.

Почему не завидуешь? — с такой неестественной для лица вопрошающей мимикой спросил я его. В общем, скривил лицо и сделал гримасу я.

Так вам придётся весь Фадамар исколесить, и в каждом большом городе сделать остановку и показать свои шевелюры, а таких городов аж двести.

Бат, тут и говорит: что-то я не припомню такой церемонии?

Правильно, тебе вот сколько лет, Аллер?

Двадцать лет, а что?

Ну так в двадцать лет наследник во всех больших городах должен появиться. Так что накатаешься по Фадамару вдоволь, Аллер.

Я остановился, что-то даже охота пропала домой ехать.

Бат посмотрел на меня: да нет такой традиции, Аллер. Такое только перед вступлением в Дамары происходит в тридцать лет, я точно знаю.

Бат, мне что, и пошутить нельзя уже? — и Ритар рассмеялся как конь.

Я снова подумал: вот конь снова меня облапошил, ну что за чел, а?

Ну так мы полетели, покатаемся, а ты, Ритар, завидуй, но молча, — ответил я ему.

Ооо, обиделся что ли?

Да что толку, и что с тебя взять? Хоть обижайся на тебя, хоть не обижайся. Ты же другим не станешь, а останешься Ритаром Харток, сказал я, и мы двинулись дальше. А Ритар стоял, смотрел на нас, как мы удаляемся, и улыбался. Я думаю, он радовался тому, что перед ним я уже не пасую. По сути, он мне плохого совсем никогда и не желал, а даже наоборот, помогал показать перед народом, чего я стою.

Мы сели в транспортник и отправились на Фадамар, в столицу Ларен.

Фадамар — столица Ларен.

Мы прилетели к дому правителя, хотя я его всё-таки называл бы лучше дворцом. Он был красив и снаружи, и внутри, и, честно, мне даже сравнить не с чем. Даже с Зимним дворцом в Питере я бы не стал его сравнивать, хотя Эрмитаж красив, даже очень. Но он — музей. Так же я могу сказать и про Царское Село, и про Петергоф, они — музеи. Хотя в Петергофе парки и фонтаны красивые, и, конечно, они дадут фору здешним фонтанчикам, но я то имею в виду сами здания. Они здесь живые, в них живут люди и работают. Вот чем всё здесь отличалось, но и внутренним убранством: там — музей, а здесь — жизнь. И я думаю, здешним зданиям уже тысячу лет, но я также видел, что реконструкцию и здесь проводили. Мне во всех этих красотах не хватало церквей с их куполами. Да хотя бы того же собора, но их здесь не было.

Ух, какой в Питере Исаакиевский собор, просто жемчужина в городе! И виден издалека. Вот это задумка, вот это шедевр на многие века для Санкт-Петербурга и России в целом.

А здесь вот Дом правителя, он высокий, красивый, и рядом памятники стоят. Самые огромные — это два: один посвящён Старскару, а второй — основателю династии Дамаров. А я даже имени его не знаю, но для всех я до сих пор не помню. Да, здесь много чего имелось, даже парк был, напоминавший мне парк, расположенный в Царском Селе, возле Екатерининского дворца. Мне раньше не до него как-то было, а тут я вдруг обратил на него внимание. Хороший, хороший парк, и каждый правитель вносил что-то своё в него. Я думаю, и мама Аллера тоже приложила руку.

А ну-ка, давай брось это снова: ты и есть Аллер, и другого нет, — уговаривал я сам себя. Вот в таких раздумьях я и оказался в объятиях мамы.

Красивая женщина — не сравнить с её братом, у Отца отличный вкус, — думал я.

Ну что, сыночки, на праздник пожаловали? А где Милира?

Служба у неё, мам, она офицер, если что, пока ещё.

Ну ладно, — она махнула рукой, — на сам праздник я её сама вытащу сюда.

Я посмотрел на Бата, он на меня: Вот тебе на, побуду один, — а потом подумал: А правда, не я же её вытащу со службы, а моя мама, так что я не я, и пусть так будет.

Мама посмотрела на Бата: — А ты думаешь, что ты тоже один останешься? Нет, не останешься, и твоего пилота мы тоже сюда вытащим.

У Бата челюсть отвисла от услышанного.

А я сказал: вот и хорошо, и с его девушкой познакомимся, а то я прошу его, прошу, а он всё её прячет, ха-ха-ха, — и мы все рассмеялись.

Я обернулся, хотел посмотреть на Крафа, а его и след простыл. — А где?

И тут мама говорит: — Твой питомец пошёл к сородичам своим, я видела. Он это сделал, как только вы вошли сюда.

Прибежала Итила, кинулась мне на шею, поприветствовала. Тоже самое она сделала с Батом, только потом он с ней куда-то пошёл. Я не стал вдаваться в подробности и спрашивать, куда это они пошли. Итила всё-таки больше общалась с Батом, чем со мной, не знаю почему, может, потому что я быстро вдруг повзрослел. Ну да ладно.

Мам, а Отец у себя?

Да, к нему кто-то пожаловал, я не вникала, но сходи к нему, может, ты там нужен.

И я направился в кабинет Отца, а перед его кабинетом стояла охрана, что означало только одно: этот кто-то не из Фадамарской федерации. Я остановился перед солдатами и ничего не говорил. Они посмотрели на меня, и один спросил:

Нам доложить, что вы хотите присутствовать, Аллерсавр?

Доложите.

Солдат вошёл в кабинет и через пять секунд вышел, открыв передо мной дверь.

Вас ждут, Аллерсавр, — сказал солдат.

Я прошёл в кабинет к Отцу. Их там было трое: Отец, Драфер и ещё кто-то молодой, тот, кого я не знал.

А вот и мой старший сын пожаловал, — сказал Отец.

Я Драферу тебя представлять не буду, а вот этому молодому человеку тебя представлю. Знакомься, это Аксон, сын Стирита, правителя Аквуц, а это мой старший сын Аллерсавр.

Я кивком приветствовал и Драфера, и Аксона. Они сделали то же самое.

А мы, Аллер, тут беседуем о том, что лихо вы с той планетой поступили. Ну а теперь они хотят прислать свои Стрики и солдат в помощь нам для борьбы с агрессорами.

Я посмотрел на двух гостей, они молчали. Ну, думаю, раз молчат, значит, чего ждут от меня, и я завёл таки разговор.

Вы Аксон, и вы Драфер, вы понимаете, что в прошлом наши народы были враждующими сторонами, а сейчас вы кто?

У Отца аж челюсть отвисла, но он ничего не сказал, а смотрел на меня, и ему даже стало интересно, что будет дальше.

Драфер заговорил первым.

Аллерсавр, мы признали нашу неправоту и выплатили репарации, теперь это в прошлом.

Драфер, я разве спросил про прошлое? Я спросил, кто вы сейчас для нас? Но Драфер замолчал, видно, он не знал о намерениях Аксона, и вот Аксон заговорил.

Аллерсавр, я лично вам не враг. Мне нравится ваш мир, он действительно очень хорош во всех отношениях. Я не то чтобы завидую вам, но я бы хотел иметь такое же мироустройство у себя на родине. Я и своему народу не враг, а хочу только блага для него, поэтому я путешествую по всем федерациям сам и смотрю, как всё устроено у других. И всё лучшее я принесу на свою родину.

Путешествуете? И давно? — спросил я Аксона.

Три месяца, и как только узнал про планету-убийцу, то прибыл домой. И да, я тоже участвовал в той переброске планеты-убийцы к звезде, которая её сожрала, даже не заметив её. Я был до последнего момента, пока звезда не сожрала её. И всё зафиксировал на видео. Вы были на высоте. Мне ещё сказали, что это ваша идея была попробовать прыгнуть вместе с планетой.

Аксон, навряд ли вам доложили правильно. Это не моя идея, а учёных и инженеров. И меня просто поставили старшим над этой операцией, вот и всё.

Да, Аллерсавр, мне докладывали, что вы не тщеславны, теперь я это вижу и сам.

Аксон, сколько вы готовы предоставить стриков и войск для похода против, и я чуть не проговорился про мир Асворта, против агрессора?

Пятьсот Стриков, ну солдат сколько вмещают эти Стрики, естественно.