Пойдёмте, я вам в транспорте вашем на планшете укажу место, а дальше сами.

А скажите, Ваден, а как с самим Станисом встретиться?

А вот не поверите, как только вы заплатите за вход, он сам вас найдёт.

Я бы тоже нашёл, чтобы что-то ещё поиметь с платёжеспособных клиентов.

А потом подумал: семейный бизнес и уже давно, а откуда боеприпасы, если стрелять можно, через четыреста лет ещё всё стреляет, да не поверю, надо точно ехать.

И мы поехали, куда указал на планшете Ваден. Недалеко от Эдопфа, буквально в десяти километрах, раскинулись угодия Станиса и его рода. Подъехав к главным и единственным огромным воротам в это ранчо, обнаружили ещё пару внедорожников возле них, мы припарковали и свой.

Так, снимаем знаки налоговиков срочно, здесь они нам будут мешать общению с этими дельцами. Все дружно сняли знаки и спрятали в скафандрах.

Хотели уже идти к воротам, но, проходя мимо высоких кустарников, обнаружилось, что это и не кустарники, а в таком виде была сделана беседка.

В беседке сидел мужичок и что-то смотрел в компьютере. Увидев нас, он аж подскочил с места.

— Приветствую вас! Хотите посетить наш полигон?

— Неужели я угадал? Здесь действительно полигон?

— Да, хотим.

— Вот расценки, посмотрите сразу, чтобы потом не пришлось говорить: Я не знал.

— Ну, давайте, скиньте мне на компьютер.

— Извините, но на полигоне ни Ситас, ни компьютеры не работают, а в общем, никакая связь не работает, кроме проводных устройств. Кругом глушилки, вот такой он, наш полигон.

А как же вы вот прямо сейчас, разве не в Ситасе были на вашем компьютере?

Нет, это запись а не Ситас.

Мужичок был лет пятидесяти, с залысиной на макушке, и раньше был шатеном или даже рыжим. Но седина не давала понять, каков был цвет его волос точно.

— Но а как же компьютеры? Они тут почему не работают?

— Чтобы не воспользоваться и не выигрывать пари.

— А вы, кстати, кто сам будете здесь?

— Я-то хозяин здесь, а вы кто и какие у вас тут дела?

— Меня зовут Валиар, — меня Вивар, — подыграл брат, — я Дивар.

Очередь дошла до Гегара, и я подумал: Вот как он сейчас назовёт себя? И он сказал:

— Я Гектор.

— Я Станис Велома, хозяин этого учреждения. Интересное имя, Гектор, никогда не слышал.

— Да и у вас интересное имя, Станис! Откуда такое имя?

О, я-то догадывался откуда, но хотел услышать версию самого носителя, а вот нас он не признал, и это хорошо.

— А я вас знаю? Кого-то вы мне напоминаете, знаете ли.

Ну вот, только подумал, что не признал, и нате вам, приехали, — подумал я.

— Мы братья, — Стафок среагировал Бат, — а мы их друзья, — это уже Гектор подыграл. Хотя, может статься, так и будет, или уже есть, что мы друзья.

— Нет, не знакома мне ваша фамилия, но на кого-то вы похожи, но сейчас не вспомню. Ну да ладно, ну что, платите и увидите настоящее оружие времён Старскара.

— А вы так и не ответили про ваше имя?

— Имена нашего семейства — это позывные.

— Чьи позывные? Что-то непонятно.

— Позывные группы Старскара, которые он сам давал своим преданным людям.

В этот момент я увидел, как расширились глаза у Гектора. Да нет, Гектор, это просто так совпало, — подумал я. А вот что в голове у Гектора происходило при этих словах, которые произнёс Станис, знал только он и Бог.

Да, я уже догадывался, что эти все имена, или позывные, были русскими, российскими или, на худой конец, советскими. Так, надо быть готовым, если услышу до боли знакомые имена и клички или позывные родных Станиса.

Деньги вам отдавать?

Нет, деньги в кассу, вон тому пожирателю денег, что перед воротами стоит.

Я обратил внимание, и вправду аппарат стоит, голубого цвета, округлой наружности, с экраном.

Каждый сам лично подходит, вставляет купюры и прикладывал обе руки к экрану. Аппарат поймёт, что это ваш платёж, и считает вашу биометрию на всякий случай.

Что значит "на всякий случай"?

Всякое случалось, и ваши деньги — это ещё и ваша страховка, что вы выживете, если пострадаете.

Вот это поворот! Так, конечно, какой-нибудь неумеха что-нибудь и может неправильно сделать, и тогда… Ладно, даже думать забудь, что тогда, — сказал я сам себе.

Вы с нами?

Да, я с вами буду сегодня вместо сыновей, укатили отдыхать.

Мы заплатили и всё сделали, как сказал Станис, и вошли в ворота, которые открылись перед нами.

Мы шли по аллее, вдоль которой стояла техника всевозможная, конечно, военная, иначе и быть не могло. Потом пошли орудия, совсем мне не знакомые, а потом пошли родные до боли пушки, гаубицы. И так почти с километр.

А вот это всё настоящее?

Эти — нет.

Я хотел уже было возмутиться, но не успел.

На полигоне всё настоящее, туда и идём.

Вот уже впереди показалось что-то похожее на окопы, траншеи. Да, это был полигон, и, остановившись, Ситас заговорил.

Так, сначала вашу тысячу я хочу отработать, показав каждый экземпляр оружия и как оно стреляет, но только вы и я будем вон там, — и он показал на возвышенность, где стояло что-то, напоминающее командный пункт. Он двинулся к нему, а мы за ним.

Ну вот, это действительно был командный пункт на возвышенности. Открывался такой вид директрисы, что я сразу вспомнил, как я в первый раз в жизни, ещё там, в Средней Азии, оказался на танковой директрисе. И как я, молодой солдат, первый раз в жизни почувствовал, как стреляет танк. Мы все были рассредоточены, тогда я был в двадцати метрах от танка. И когда танк жахнул, по-моему, это был Т-80, я не оглох, нет, я был готов к звуку. Я не был готов, что он пройдёт сквозь меня этот звук, звук выстрела.

Он прошёл сквозь меня, и я это запомнил. А вот в дальнейшем я такого больше не ощущал, наверно был готов уже к такому.

Но зато я люблю колокольный звон, он проходит сквозь тело, и это здорово.

Жаль, что такого здесь, наверное нет. Ну, тогда будет.

Станис раздал бинокли и начал уже рассказывать и показывать куда-то. Мы прильнули к биноклям. Люди, расчёт пушки, по моему, Д-30, заряжали орудие. В трёх километрах была их мишень. Слишком близко для такого орудия, подумал я.

Станис же просто хотел нас удивить и только. Пушка была от нас в пятистах метрах. Я внутренне уже приготовился к выстрелу.

Станис скомандовал: "Огонь!" — и пушка громыхнула. Мои все присели, они точно не ожидали подобного. Не присели я и Станис, но он не заметил, что я даже не дрогнул. У меня уже просто напросто созревал план, как заполучить всё оружие Станиса в свои руки. Ну, ладно, не в свои, а в федеральные, в общем, для общего блага.

Снаряд врезался в мишень, и всё вокруг взлетело на воздух с дымом, с громом.

"Фугас", — констатировал я, но оказывается, я сказал это вслух, и снова никто не обратил на меня внимания, а шоу продолжалось. Потом стреляла "Мста" на десять километров, и снова мало это для неё. И также вновь мои люди присели от выстрела, эта пушка была от нас всего в трёхстах метрах.

В бинокль я увидел: мишень поражена, но снесло её взрывной волной, а не попаданием, недолёт метров пятнадцать.

А теперь пойдём к стрелковому оружию. Станис довольно посмотрел на нас, как тот кот на сметану. И мы гуськом пошли за ним, петляя по окопам. Я бы и не сказал, что это окопы. Больше похожи они были на неглубокие каналы, залитые бетоном. Но уже метров через пятьсот картина поменялась: перед нами открылось стрельбище, сделанное по всем правилам безопасности.

Мы подошли к крытому, но открытому со всех сторон павильону. Под ними длинный стол, а на столе с десяток оружий.

Честно, руки зачесались. Тут были несколько стволов, и все мне очень знакомы, с некоторыми небольшими изменениями, но это были всё те же Автомат Калашникова, их было два штуки, потом автомат "Вал", тоже два штуки, а вот "Вихрей" было аж четыре, и СВД со снайперским прицелом тоже две.

И со всего этого я стрелял, а с "Валом" так вообще последние полгода не расставался. С патронами, правда, проблема была, их всегда было мало. Но оружие мне понравилось, самое то с такой войной, как СВО.