Так, теперь саморазвитие. Свой компьютер раскрыл пошире. Хотел облокотить на что-то, а из него выросла подставка. Я и поставил его на стол. Ткнул в экран — он засветился. Пом, видеоурок алфавита с первой буквы по чтению и правописанию. И началось.

В алфавите сорок букв — что-то много, подумал я, и продолжил обучаться.

Час пролетел, а я был только на пятой букве. И в дверь постучались, да так, что я задумался: что за позывной стук и что он мне напоминает? Четыре отрывистых удара и два подряд. Я их произвёл голосом и на распев. Твою мать, получилась музыка из Звёздных войн — Дарт Вейдер! Стук повторился. Я ткнул в экран компьютера — он потух. Подошёл к двери. На экране на двери я увидел, что за дверью стоит Бат.

А на двери всё просто: можно механически отодвинуть дверь, чтобы она задвинулась в стену. Либо кнопками: синей открыть, красной закрыть. И эти кнопки были продублированы, то бишь справа и слева были, и такие же были снаружи.

Только если внутри закрыться, никто не откроет снаружи, только спецы. Даже если ты уходишь, то дверь блокируется сама. Если ты не приписан к каюте, то тебе её не открыть. И только спецы это могут сделать, или команда приписки к каютам. Всё это было в том видеоуроке о каюте.

Я открыл. Ты узнал позывной стук и открыл? Спросил он меня.

Конечно узнал, а ещё я видел, кто за дверью стоит.

Ну а стук ты узнал его?

А что?

Это ты его придумал, когда мы с тобой ещё в космосе не были ни разу.

Ты тогда сказал: Это наш с тобой пароль на всю жизнь.

Да, хорошо я тогда придумал, подыграл я брату. А сам подумал: А правда, чем не семейный пароль?

Ну что, на ужин?

Да, пора, пойдём, братишка. И мы пошли на ужин.

После ужина мы разошлись по каютам, договорившись утром сделать пробежку и зарядку. В столовой на ужине ничего не произошло. Наверно, потому что мы были одни, скорее всего, пришли раньше, чем надо было.

И я с новым азартом взялся за учёбу алфавита. Четыре часа пролетели как пять минут. Я прошёл уже половину алфавита, когда понял, что засыпаю. Так, в душ и спать.

Всё с себя снял, сложил аккуратно: скафандр, нательное бельё, ботинки под табурет, или это не табурет, но похож, похож. Встал и понял: чего-то не хватает. Постоял, подумал. И эврика! Вспомнил: тапки или шлёпки, вот чего не хватает. Но, по-моему, здесь их и не было совсем.

В душе всё было отлично: и вода, и мыло. Эх, в баню бы сейчас! А! И я запел песню: Белая берёза, я тебя люблю, протяни мне ветку свою тонкую. Я пел и мылся. И был спокоен и доволен. Жаль, не на земле. Надо и здесь жить, если дана жизнь, надо прожить её, как надо и до конца, и не роптать. Я мылся так минут пятнадцать. Пел ещё песни, которые шли из души. А напоследок спел песню про студента: Во французской стороне, на чужой планете, предстоит учиться мне в университете. Вытерся полотенцем и вышел из душа в чём мать родила, голым.

Ринулся было к постели, но встал как вкопанный на полпути. За столом, на табурете, сидела она, Мивара, и смотрела на меня. Вернее, смотрела и оценивала: перевела взгляд с пояса на лицо, потом на ноги и снова до пояса и сразу в лицо.

Ты как тут очутилась? Как вошла? Голос у меня не грубым был, а удивлённым. Про причиндалы я даже не вспомнил и не закрылся даже. Мозг просто затроил, мысли побежали друг с дружкой наперегонки.

Она встала, и в ботинках она была почти наравне со мной ростом, но, может, чуть пониже. И что самое главное — смотрела мне в глаза, а на первой встрече отвела взгляд. Ух, какая ведьмочка! — проскакало в мозгу.

Как? — Я хотел задать дальше вопрос, но не успел.

— Я здесь работаю специалистом, и зайти в любую каюту мне — раз плюнуть. Но в твою я хотела попасть, ты мне нужен.

Ты же знаешь, кто я?

— Да, знаю.

И для чего я тебе?

— Ребёнок мне нужен, ребёнок от тебя.

— Так просто?

Нет, не просто. Я не из вашего мира, но если появится ребёнок от наших миров, это будет только благо.

— Для кого благо?

— Для обоих миров.

Да о чём ты говоришь-то? Мир, ещё один мир, и ещё мир. Какие миры?

Ты красиво поёшь, я заслушалась. Я впервые слышала такие красивые песни: о любви, о дружбе, о смерти, о жизни.

А как же ребёнок?

У нас есть предсказание про тебя.

— Как это — про меня?

Да, про тебя. Ты перевернёшь этот мир с ног на голову, и наш тоже, и пойдёшь дальше за горизонт. А твои дети будут тебе в помощь все, какие у тебя родятся.

Это что, в предсказании так сказано?

Смеёшься? А зря.

Она весь этот разговор ходила вокруг меня, а мне казалось, что кружилась и глаз не сводила. И в один момент уже была голой и обвила мою шею руками.

Точно ведьма, а красивая какая, а взгляд! Господи, я тону.

И оба наших тела сплелись в одно целое. Страсть.

Проснулся от стука в дверь, того самого, что стал паролем. Соскочил с кровати, а я голый. Мивара где она? Как будто и не было. Поднять шум, а для чего? Я подошёл к двери, на экране был Бат, за дверью. Нажав на экран, я сказал: Бат, извини, проспал, мне нужно двадцать минут.

Хорошо, зайду позже, — я и впрямь, наверно, слишком рано пришёл.

Сам же пошёл в душ, воспоминания захлестнули прошедшей ночи. Ведьма, так и есть, ведьма. Очаровала, околдовала, влюбила в себя, а какая страсть! Полночи не унимались, обои, причём. А что там про предсказание, какой другой мир? Это что было? Не рассказывать никому ничего не буду, решено. Но узнать про неё надо, где она, и расспросить её, что она там плела за небылицы.

Двадцать минут пролетело, и Бат снова под дверью. Я готов и вышел к нему, уже в скафандре. Давай сначала пробежку, потом зарядку, где можно побегать?

Давай за мной, — и мы всё-таки уже побежали. Кружили, петляли, подымались на эскалаторах, а вот людей попалось только двое по пути. И вот мы прибежали к двери. Что там за дверью, Бат?

Смотри, — сказал Бат, и двери отъехали в стену. Передо мной был самый настоящий стадион, только вдвое меньше, и сидений не наблюдалось. Беговые дорожки, а в центре стадиона стояли всевозможные снаряды для упражнений.

Вот это да! — вырвалось у меня.

И мы занялись самоистязанием. А так как в прошлом я был спортсменом, я не учёл это тело. Хоть мускулы были, но худой неимоверно. Тело сдалось быстрей, чем дух, а ещё Бат сдулся раньше времени, быстрей, чем моё тело.

Задыхающиеся, но весёлые, мы пошли в обратный путь. Бат, надо будет продолжать, нам нужны наши тела, чтобы люди за нами пошли.

Хорошо, — сказал Бат, — каждое утро, в любом месте, где бы мы ни находились, я первый тебя буду тащить на тренировку.

Согласен, — было моим ответом.

Давай в душ и завтракать. Мы разошлись по каютам. Быстро приняв душ, пошли завтракать. После этого отправились в Рубку. По пути заскочил к подопечным велоцирапторам. Они меня встретили хорошо, я их покормил, поболтал с ними как с равными. У Бата я видел аж шевелюра ходила ходуном на голове, а в глазах непонимание, что ли. Уходя, я попрощался с великами, а они как-то недовольно так посмотрели, но всё же отпустили меня.

Мы вошли в Рубку. Валиар и Ритар были уже на месте. Мы отдали честь, нам ответили тем же.

Висар с Волны прислал сообщение.

Что в нём? — спросил я. Ритар включил проектор.

Это Волна, докладываю: Парфир вышел из струи, но там много пожаров. И к переговорам они не скоро будут готовы. Жду указаний.

Ритар, надо туда отправиться, и мне надо отправить правителю Парфира сообщение о встрече.

Я сейчас дам указание, чтобы знали, куда мы отправляемся. Но сначала я дам указание Волне прибыть к Фадамару. А там на месте уже и отправишь сообщение о встрече Литану на Парфир. Ну что, полчаса на подготовку к прыжку. Лучше давайте-ка по каютам. За пять минут до прыжка будет о нём озвучено.

И мы пошли по каютам. Да, если нечем заниматься в космосе, то это тоска. Но у меня было чем заняться, а вот чем Бат займётся, я не знаю.