Я уселся на землю, прикрыв глаза, и поднялся на верхние слои этого изуродованного мира, находящегося в Вселенной, где физические законы кастрированы в угоду Хронике, дабы ей легче было контролировать её жителей. В Вселенной, как будто специально заключённой в жёсткие ограничения, не позволяющие раскрыться человеческому потенциалу. В Вселенной, в которой отсутствовала основа основ Мироздания — сама Тень, как будто Хроника не хотела конкурировать с теневыми сущностями. Также были варварски изменены верхние слои, где я без особого удивления увидел своеобразные воронки, куда должны были попасть человеческие души и вместо того, чтобы уйти на перерождение, они отходили снова в распоряжение Хроники.

Круговорот душ в природе мне понятен. В родной Многомерной Вселенной она делала точно также. Но то, что происходило здесь… Было ощущение, что Равномерная Вселенная представляла сейчас человека, впавшего в кому с отключённым мозгом, над которым издевался безумный учёный, коим и являлась Хроника.

Всё это я предполагал и ранее. Сейчас меня интересовало другое — бьющиеся в агонии половинки душ погибших Душеловов, которые не могли объединиться и не могли переродиться, обреченные на бесконечное существование между мирами. Но, надо отметить, что они и близко не подлетали к «воронкам», ведущим обратно в лапы Хроники.

Половинки душ держались у поверхности этого мира, трясясь от боли и страха, но не рискуя улететь в лапы врага.

И тут на моих глазах случилось маленькое чудо. Две половинки одной души внезапно вздрогнули, как будто принюхиваясь, и сначала медленно, а потом стремительно рухнули обратно в этот мир, и в ближайшей округе зажглось два новых светлячка человеческой жизни.

От удивления я распахнул глаза и огляделся. Нет, ничего не произошло, я все еще находился в разрушенном городе посреди недавней битвы. Вот только в полуразрушенных домах, в подвалах, находились женщины и дети. А это значит…

Боясь ошибиться, я краем глаза заглянул в высшие материи, другим же контролируя происходящее. И как раз увидел, как ещё две души сорвались и ринулись вниз.

Тени здесь не было, но я уже кое-что смог «сообразить» и в портальных делах, тем более расстояние было не слишком большим, поэтому через секунду я уже оказался в тёмном подвале, где при моём появлении несколько женщин и множество детей испуганно всполошились. А самые смелые из них выдвинулись вперёд, держа в дрожащих руках мечи и кинжалы, явно доставшиеся им от погибших мужей.

Глядя на бледные, но решительные лица, закушенные до крови губы, я, стараясь не делать резких движений, поднял пустые ладони вверх и улыбнулся, как можно более приветливо.

— Я друг. Всё закончено. Враги отбиты. Вы в безопасности.

Секунда, другая… Страх в глазах сменяется надеждой, а потом ликованием. Я внезапно чувствую, что кто-то схватил меня за ногу. Маленький мальчик, максимум двух лет от роду, обхватил меня за колено и, задрав голову вверх, счастливо улыбался беззубым ртом.

А потом как будто прорвало плотину. Женщины, дети — все ринулись на меня, стремясь обнять или хотя бы прикоснуться. Слёзы, крики радости — настоящая какофония новой жизни, если так подумать.

— Спокойно, спокойно, всё хорошо, — улыбался я, немного ошеломлённый напором, но, тем не менее, я уже имел кое-какой опыт с женщинами, благодаря моей новой жизни, поэтому знал, что иногда слова лишние, и испуганной или расстроенной женщине нужно всего лишь выплакаться. Что они сейчас и делали, стоя около меня.

Это же не мешало мне тут же определить молодую миловидную девушку с ещё неоформленным животиком, в котором только-только сформировался эмбрион, что с минуту назад получил себе душу. Ну, точнее — половину души. Ту, которая отвечала за физическую силу. А это значило, что в другом конце города другая женщина в положении сейчас получила душу её магического собрата.

— Интересно девки пляшут… — снова прошептал я, покачав головой.

Не знаю, кто это устроил, кто это сделал, а самое главное — каким образом. Но я понял терзающий меня вопрос: почему этих половинок было так много для такого маленького мира?

По обычной статистике один-два Душелова на поколение в целом мире — было уже хорошо. Настолько редок был наш Дар. Здесь же я насчитал почти сотню половинок, что соответствовало полусотне полноценных Душеловов. Просто невиданный удар по известной мне статистике.

А тут вот оно, как устроено. Эти половинки не уходили на перерождение, они тут же находили себе новые тела. Хорошо это или плохо, но разберёмся чуть попозже.

Я быстро достал из пространственного кольца еду и питьё и, секунду подумав, прибавил к этому мороженое, которое досталось каждому ребёнку. Люди успокоились, на лицах у них появилась улыбки.

— Подождите ещё часик и можете потихоньку выходить на улицу. Они будут чистыми, врагов там больше не будет, — сказал я.

— Но наши мужья… — вышла вперёд зрелая женщина. — Мы хотим знать, живы они или нет.

Я тяжело вздохнул и, аккуратно погладив её по плечу, ответил:

— Я не знаю, честно. Но если они всё ещё живы, даже если они ранены, то мои люди помогут им. Всё, девушки! Ещё увидимся.

— Спасибо вам, кто бы вы ни были, — глубоко, как королю или императору, поклонилась женщина.

За ней повторили все остальные женщины, и даже некоторые детишки постарше последовали их примеру.

— Не прощаюсь, — хмыкнул я и телепортировался к лежащим на земле их старейшинам или командирам. Не знаю, как их правильно назвать.

Они лежали рядом, голова к голове, и мне было несложно положить обе руки на их головы.

— Просыпайтесь, сони! — хмыкнул я, и оба тут же открыли глаза.

К их чести, не было ни паники, ни воплей. Маг скривился, с удивлением дотронувшись до своей культи, которая уже не кровоточила и покрылась нежной розовой кожей. Физик же осторожно повёл ранее сломанной рукой, и на его лице появилось удивление.

— С Кодексом в сердце, господа, — дружелюбно улыбнулся я, наблюдая за их реакцией.

— С Кодексом в душе!!! — выкрикнули они синхронно и переглянулись между собой.

— Ну, а теперь давайте рассказывайте, кто вы нахрен такие и что вы здесь устроили?

Где-то в Многомерной Вселенной

В чертогах Костяного Скульптора

Костяной Скульптор выл от злости и отчаяния. Так гордившееся отсутствием у себя эмоций, высшее существо сейчас испытывало вполне человеческие чувства. Чувства, которые он всегда презирал, считая их слабостью. Хотя, конечно, было, отчего прийти в ярость.

Вся его тщательно отлаженная система логистики, которую он строил тысячелетиями и которая являлась его секретным секретом, а также главным преимуществом, канула в лету. И ему не настолько было жалко свои погибшие костяные армии, которые прямо сейчас крошили Охотники на «всплывших» Мёртвых мирах — у него было ещё много миньонов, сделать новых не проблема. Нет. Основной его болью и причиной ярости была как раз система мёртвых миров, которая прямо сейчас перестала существовать.

Плюс, конечно же, эта мерзкая сучка Морана, считающая себя богиней смерти, которая откусила здоровенный кусок его силы и, что самое главное, ушла без последствий. И если в самом факте отъёма силы был виноват Охотник, то в том, что она ушла без потерь, была виновата та, с которой он давным-давно прервал все контакты.

— Предвечная, я взываю к тебе! — хмуро произнёс он, отправляя мысленный запрос во Вселенную.

В ответ ему была тишина. Он попробовал ещё и ещё — всё было впустую. Заскрежетав зубами, он перефразировал запрос:

— Матерь Смерти, снизойди до своего верного последователя и одари его своим божественным присутствием!

Вокруг мгновенно повеяло холодом, и раздался тихий женский смех. Не безумный смех Бездны, а мёртвый смех, похожий на то, с каким звуком перекатываются мёртвые камешки в мёртвых мирах, влача своё бессмысленное существование.

— «Верный последователь»? Серьёзно? — раздался в голове у него голос Предвечной. — А как же твои смелые слова насчёт «мерзкой суки, которую ты превзойдешь и посадишь на цепь около своего трона из костей»?