– Сними парик, я тебя узнал.

Сопровождавший ее мужчина яростно колотил его по спине. На него набросилось как минимум десять человек из команды Худинского, защищая своего шефа.

Видя все происходящее, Алексей Иванович, нежно глядя на Эльвиру, с надеждой и лаской в голосе произнес:

– Гляди, Эльвира, может быть, завтра и выиграем, и это все благодаря тебе, моя любимая, – на сей раз он абсолютно не стеснялся Марка Семеновича.

Марк Семенович также был нежен и предупредителен с нею:

– Эльвира Николаевна, может быть, поужинаете, ведь сегодня целый день на ногах?

Увидев, что она как будто не возражает, он уже было, ринулся на кухню, со словами:

– Я сейчас все организую, – но был остановлен Эльвирой. Она захлопнула дверь и объявила:

– Сегодняшняя программа нами выполнена полностью. – А затем спросила Марка Семеновича: – А чем вы нас собираетесь сегодня угощать?

– Я могу только деруны, мое любимое блюдо, мама меня научила.

– Деруны – это прекрасно, – доставая толстую пачку долларов, улыбнулась Эльвира. – Но сегодня я бы хотела угостить вас сама.

Она посмотрела на Алексея Ивановича:

– И как вы думаете, на ком я заработала эти деньги?

– Ну, это… – задумался Алексей Иванович.

– Так я их заработала вот на том типе, который сейчас бегает по холлу и избивает последних своих избирателей.

– Эльвира, ты чудо, – растроганно произнес Алексей Иванович.

– Да, но вы не спрашиваете, как я заработала эти деньги?

– Ну, это понятно, – без тени сомнения заявил тот.

– И как? – не отставала Эльвира.

– Ну… – потянул Алексей Иванович.

– Да что вы нукаете, не запрягли ведь еще пока.

Алексей Иванович нехорошо улыбнулся:

– Я так полагаю, что ты, Эльвирочка, очень красивая женщина, и… – Он опять прильнул к двери и тут же радостно прокричал:

– Все, конец Худинскому, милиция приехала, разнимает дерущихся.

Он повернулся, радостно улыбаясь, но неожиданно получил ощутимый удар в солнечное сплетение. Это его тут же согнуло пополам.

– Запомните, – жестко сказала Эльвира, – за красоту платят только в музее и на подиуме.

Алексей Иванович схватился за живот, болезненная гримаса исказила его лицо.

– Ну что ты, я ведь только… – пытался что-то сказать он.

– Только пошутил? – иронически перепросила его Эльвира.

– Нет, подумал.

Сейчас ему было не до иронии Эльвиры, он даже не вспомнил недавно произошедший подобный же случай с его помощником.

– Вот за это и получил, – резюмировала Эльвира.

Все это Марк Семенович наблюдал с большим удовлетворением и улыбкой на губах.

– Все, на этом все разборки закончены. Марк Семенович, делайте свои деруны и возьмите, кстати, эти деньги. – Она протянула пачку долларов, пояснив: – Неприлично простой секретарше держать такую сумму при себе, да и не безопасно к тому же. Оприходуйте, пожалуйста, по статье «Непредвиденные расходы», неизвестно еще, какие траты нам предстоят.

– Ну что ты, Эльвирочка, – пропыхтел, кажется, уже отошедший от прямого хука в живот Алексей Иванович. – Они твои, это ты их заработала, тебе и распоряжаться ими.

– Да, действительно я их заработала, но не так, как вы об этом только что поведали нам.

Алексей Иванович засмущался:

– Прошу тебя простить меня и забыть сказанную мною глупость.

Да и так он сказал это жалостливо, что Эльвира тут же, без всяких раздумий приняла его извинения, она вздохнула:

– Я уже давно все забыла, да и вы меня простите за мою… несдержанность и потрудитесь дать команду этим бездельникам – охранникам, чтобы кто-то из них сходил за шампанским… и там еще что-нибудь. Да, чуть не забыла, сегодня, очевидно, сюда прибудет директор французского информационного центра. Я договорилась с ним, что он возьмет у вас, глубокоуважаемый Алексей Иванович, интервью, что называется, в неформальной обстановке. Мне кажется, показываться вам сейчас на людях просто небезопасно, так что лучше, если все это произойдет здесь. А вы, Марк Семенович, пожалуй, отложите сейчас приготовление и моих любимых дерунчиков, а лучше продумайте все здесь для встречи. Позовите горничную, и обязательно, чтобы здесь были цветы, вспомнила, что у директора центра ими были уставлены все столы. А я по делам, буду через час. К моему приходу чтобы все здесь светилось. – Она встала, подошла к двери черного хода, повернулась к ним: – Надо еще забежать к себе в номер, переодеться во что-нибудь попроще, чтобы слиться с народом, дел еще куча не переделана. А вы, – она повернулась вновь к ним, – а вы здесь не шалите.

Они оба вытянулись, встали по стойке смирно и в один голос произнесли:

– Слушаемся!

Эльвира улыбнулась, тихо заметив:

– Вот так-то лучше.

После чего исчезла за дверью черного хода.

Через какое-то время Марк Семенович не поленился выглянуть через зрачок в холл, где и увидел ее в своем красивом костюме, а вовсе не переодетую во что-нибудь попроще. А когда он уже выглядывал во двор из окна, где был парадный вход в гостиницу, он успел увидеть Эльвиру, садящуюся в черную «Волгу» директора хозяйства. И хотя самого директора хозяйства не было видно ни в машине, ни рядом, вычислить, с кем предстоит вечерняя встреча Эльвиры, для умного и наблюдательного Марка Семеновича было совсем не сложно.

Оставшись вдвоем, Марк Семенович как всегда уселся на свое привычное место в углу, а Алексей Иванович еще долго расхаживал по комнате с заложенными назад руками, негромко говоря:

– Да, дела заварила наша Эльвирочка. И как это она умно расставила все по своим местам. – Затем посмотрел на Марка Семеновича, добавил: – А вы ее прошмандовкой, понимаете, обозвали, – вдруг вспомнил Алексей Иванович. Марк Семенович сник, щеки его залил густой румянец.

– Да и я тоже хорош, нечего сказать, гусь лапчатый. – Далее он прошелся и по поводу своей персоны. Говорил он довольно в резких выражениях, так что привести их здесь не решаемся.

Немного помолчав, Марк Семенович поднялся:

– Я пошел к французским телевизионщикам, опять придется их поить, Эльвира Николаевна распорядилась, надоели, как не знаю кто.

Поднялся и Алексей Иванович.

– А я – к охране, Эльвирочка наказала.

Разошлись они по своим делам, чуть недовольные друг другом, но оба вполне довольные Эльвирой.

Она же вернулась далеко за полночь. Вошла очень тихо, никем не замеченная, через черный ход. Прежде чем войти в гостиную, Эльвира чуть приоткрыла входную дверь и увидела шикарно накрытый стол при свечах и с шампанским. В кресле, понуро вобрав голову в плечи, сидел Алексей Иванович, нервно постукивая костями пальцев по столу.

В углу как всегда сидел Марк Семенович, перебирая бумаги. Свечи на столе догорали.

«Значит, ждут уже давно», – подумала Эльвира. Она уже собиралась обнаружить себя, но услышала тревожный голос Алексея Ивановича:

– Если с нею что-нибудь случилось, я этого себе никогда не прощу. – Затем, подняв голову и посмотрев на Марка Семеновича, произнес: – Да и вам тоже.

Марк Семенович прекратил заниматься бумагами и виноватым голосом спросил:

– Может, сходить в милицию или к ее подружкам – дояркам и колхозникам? Мне, знаете, это все тоже как-то не по душе.

Алексей Иванович только махнул рукой в его сторону:

– Да что толку от вашей милиции?

Марк Семенович задумчиво продолжил:

– Человек она обязательный, если сказала, что будет через час, значит, должна была быть, да к тому же этот председатель французского центра обещал явиться. Это мы только позднее узнали, что он еще не приехал, а так бы… Да, еще этот Худинский, от него можно ожидать любых штучек, на то он и Худинский. Нет, здесь что-то не так.

Алексей Иванович опять махнул рукой в его сторону:

– Да что вы, в самом деле, и так на душе кошки скребут. Так, ждем еще час, а там начинаем бить тревогу.

По правде говоря, Эльвире все это слышать было до чертиков приятно. Давно о ней никто не переживал и никто не беспокоился, но продолжать их нервировать было уже как-то нехорошо. Она вышла из-за двери и, как уже не раз было ранее, дабы разрядить обстановку… громко мяукнув, произнесла: