— Если нужны четкие суммы, то это к Зое. Ну и Ульяну подтянуть, она мне как раз недельный отчет задолжала. Боишься, что не потянем?

— Не боюсь, — качнул головой Стужев. — В крайнем случае выведу средства, которые вложены в ценные бумаги. Просто хочу четко понимать расклад.

И я была полностью с этим согласна.

В итоге я напрягла всех: и Зою, и Улю, и даже Шаврина, который ещё не закончил бодаться с неумолимой бюрократией, однако поклялся, что закон на моей стороне и совсем скоро на счет придут мои честно заработанные миллионы. Не сильно много, в районе пятнадцати, но придут!

К сожалению, в обнаружении и зачистках разломов я больше не участвовала, так что этот источник дохода пока иссяк, но в то же время достаточно активно шло финансирование за бойцов, которых мы лечили в госпитале, так что говорить о банкротстве не стоило. Не стоило даже думать об этом!

За одну только цесаревну Ольгу нам поступила оплата в десять миллионов, хотя по факту затраты на её лечение были больше энергетические, чем финансовые. Да и ядра мне потом привезли абсолютно бесплатно, хотя их общая стоимость тоже исчислялась миллионами.

Заодно стоило подумать о том, чтобы завести отдельный счет именно для госпиталя, чтобы не путать «свои» и «медицинские» деньги, с которых шло содержание учреждения. Коммуналка, продукты питания и заработная плата персоналу.

Этим я поручила заняться Алещугову, ну а пока, подбив промежуточные итоги и по совету Зои отложив в сторонку определенную сумму на текущие расходы и десяток миллионов на форс мажор, я констатировала, что свободных средств у меня накопилось аж неполных семьдесят миллионов и их смело можно пускать в дело.

У Егора тоже были свободные средства (уже не так много, как раньше, но все же), так что мы посовещались и завели семейный счет, куда каждый будет отправлять две трети своих лично заработанных средств именно на общие нужды. Например, на строительство дома. Всё-таки не пять копеек понадобится, а гораздо больше. Гораздо! Остальное каждый будет смело тратить на себя и всё, что ему ни придет в голову. Например… На новые платья! Или туфли? А может серьги? Сумочку, курточку, пальто… Вообще-то осень не за горами! И пускай срок беременности был ещё слишком мал, чтобы задумываться об обновлении гардероба, я уже взяла этот момент на заметку и потихоньку посматривала в сети новые коллекции именитых и не очень дизайнеров. Но пока только посматривала, мне не к спеху.

А в субботу после обеда к нам подъехали сразу два артефактора, которые сумели воплотить задумку Стужева в жизнь и каждый презентовал свой «энергопылесос». Народу набралось много — все мои целители и мы с Егором, даже Ибрагимов подъехал и ещё один незнакомый тип в узких очочках с пронзительным взглядом. Представился Юрием Гвоздевым, специалистом. Подозреваю, он был ученым из числа военных, да и менталом его ядро неплохо так блестело, но сильно глубоко в душу лезть не стала, ни к чему.

Артефакторы: Евгений Осинский и Захар Рябин оказались мужчинами чуть за пятьдесят, причем по ним сразу было видно — те ещё Кулибины. Один в артефактных очках и с всклокоченной бородой, и я бы охотно назвала его гномом, если бы не габариты — он был даже крупнее Дока, да ещё и с пузом. Но не жирный, а так… Кхм, основательный. Второй одет в некий комбинезон и жилет с кучей карманов, причем в каждом что-то лежало, а забавные пушистые усы явно специально закручены завитками, отчего вид у Захара был немного уморительный.

Но оба просто нереально умные мужики и знатоки артефактного дела.

При этом результат работы обоих был практически одинаков, как и исполнение, хотя и там, и там мы выявили ряд недочетов, но когда начали их обсуждать, то выяснилось, что если объединить два проекта в один, то большую часть недочетов можно будет взаимоисключить и останется доработать совсем немного, чтобы артефакт действительно стал реальным прототипом «энергопылесоса», безопасным для пользователя. Со сменными накопителями, с защитным экраном от перегрева, и прочими полезными свойствами.

Удивил Ибрагимов. Сначала тем, что не сказал ни слова против нашей затеи. Видимо, Егор обсудил с ним всё это заранее, пообещав ничего не предпринимать без разрешения сверху. Затем тем, что дал добро на доработку артефакта. А следом тем, что внимательно изучил результат стараний Жданова и Ржевского по изучению города и его окрестностей, и лично одобрил работу с небольшой аномалией чуть западнее Некрасово, но всё там же, на болотах.

Я так понимаю, топить трупы в тех районах — обычное дело для местных бандитов…

Интересно, кому не повезло на этот раз? Хотя нет, не очень.

Но больше всего Ибрагимов порадовал тем, что уже глянул наш с Соловьевым проект и дал добро, заверив, что уже в понедельник ко мне подъедут знакомые сотрудники ведомства: инженер, бригадир и прочие, кем я смогу командовать. Деньги мне переведут на спецсчет отдельным грантом, чтобы не путать, по ним тоже придется отчитаться, но главное было сказано: нам дан зеленый свет и полная свобода действий в рамках договоренностей.

— И ещё один момент, — подозрительно кашлянул генерал, внимательно заглядывая мне в глаза. — Интересует осмотр императорской семьи. В частном порядке. Возьметесь?

— А что, у них проблемы со здоровьем? — моментально напряглась я.

— Нет-нет, — тут же заверил меня Ибрагимов. — Совсем нет. Просто… Им бы очень хотелось услышать ваше мнение.

Нда. Дожили. И ведь не откажешь!

— Хорошо, — улыбнулась, но откровенно натянуто. — Когда?

— А когда вам будет удобнее?

Вот прям даже и не знаю!

Сходу я и впрямь сказать не смогла, пришлось созваниваться со Светланой Прокопьевной, у которой велся строгий учет плановых и не очень операций. В итоге договорились, что у меня свободен понедельник после обеда, если, конечно, медборт не прилетит.

Кстати вертолетную площадку вояки себе всё же сделали, как и предлагал Егор — буквально в пятидесяти метрах от госпиталя, где раньше была автомобильная стоянка. Заодно выкупили себе там здание жилого дома на один подъезд и шесть квартир, а сейчас и вовсе строят заправку для вертолетов, потому что бывает порой такое, что медборты долетают до нас на последних литрах, а обратно лететь уже не на чем.

Как бы то ни было, воскресенье прошло замечательно, установилась хорошая погода и после обеда мы со всей командой съездили на болото — поглазели на зарождающуюся аномалию. Она была небольшой, пока примерно четыре на четыре метра, так что мы с Егором, объединив свои усилия и обвешавшись энергетическими артефактами, постарались просканировать её не только сверху, но и изнутри.

Как верно заметил Давид, это был скорее нейрон, внутри которого зарождалось ядро аномалии. То, что мы приняли за грибницу было дендритами — отростками центрального нейрона, которые передавали «телу» импульсы. И, подозреваю, питательные вещества, которые собирали из нашего мира. Помимо этого у нейрона имелся и аксон — хвостик, которым он цеплялся за центральный материнский канал. Вот его-то нам и следовало отсечь в первую очередь, чтобы «обесточить» кусок аномалии, подлежащий иссушению.

Как? Это стоило обдумать отдельно.

Пока же мы досконально просканировали аномалию, причем Егор обеспечивал мне энергетическую стабильность магического сканирования, а я её проводила, выяснив, что ядро окружает некий… Хм, энергетически насыщенный бульон. Допустим, околоплодная жидкость. С нюансами. И вот она-то и реагирует на нас невероятно остро. Видимо, именно она в случае чего и взорвется.

Я так понимаю, иссушать нам нужно в первую очередь её… И о-очень, очень аккуратно! Либо настолько резко, чтобы она элементарно не успела взорваться.

При этом всё время, пока я эту субстанцию исследовала, Стужев фиксировал незначительный отток сил. Незначительный по меркам нашего сдвоенного резерва и защитных артефактов, но если пренебречь всем этим и замахнуться на крупную и уже почти созревшую аномалию, то можно и впрямь слечь с истощением. Как нечего делать!