Спонсор безумия — граф Стужев.

Я хотела было заикнуться, что тоже могу проспонсировать, благо с момента открытия госпиталя только богатею, но муж так на меня посмотрел, что я благоразумно притихла, но улыбка всё равно не сходила с моего лица.

Как же приятно, черт возьми!

— Итак, первый этап в работе, — подытожил мой любимый почти генерал, окидывая нас строгим взглядом и задерживая его на воспрявшем Жданове и Ржевском. — С вас поиск молодой и небольшой аномалии в месте, которое будет удалено от людей. Можно в районе всё того же болота, но чтобы было доступно прежде всего для нас, если эксперимент снова выйдет из-под контроля и придется уничтожать тварь.

— Погоди, — я аж растерялась. — Мы пойдем наперекор приказу Ибрагимова?

— Нет, — качнул головой Стужев. — Мы подготовимся заранее, а затем я предоставлю ему отчет по нашим наработкам и добьюсь разрешения. Сидеть на месте сложа руки — не выход. Решение нужно искать и искать активно. К тому же я внимательно изучал результаты прошлых экспериментов и могу твердо заявить: очищенная аномалия, оставшаяся снаружи — не большее из бед, что может возникнуть. Это мы как-нибудь переживем. А вот бездействие, когда весь мир в опасности, гораздо страшнее.

И посмотрел на остальных. Убедился, что его слова дошли до сердца каждого, и строго поинтересовался:

— У кого-нибудь ещё есть свежие идеи, замечания или дополнения? Пожалуйста, не стесняйтесь.

— Я вот знаете что ещё хочу сказать, — немного робко улыбнулась Светлана, поднимая руку и привлекая к себе всеобщее внимание, — наверное, стоит подумать о том, чтобы сначала изолировать кусок аномалии, прежде чем иссушать. Чтобы не зацепить соседнюю. На всякий случай. Так будет понятнее, что её не питает материнский канал и она сама не пошлет сигнал опасности. Ну, если вдруг она хотя бы отчасти разумна.

— Согласен. Спасибо, — невероятно серьезно кивнул Стужев и повернул голову ко мне. — Полина, систематизируй всё, что мы успели узнать по аномалии. Думаю, стоит провести ряд предварительных экспериментов. Ты ведь дотрагивалась до той, верно? Что почувствовала?

— Пульсацию, — не стала скрывать, ведь уже упоминала об этом вначале. — Да, ты прав. Света, спасибо за замечание. Изначально новая ветвь питается именно от центрального канала и только потом разрастается в благоприятном для себя месте. Но в то же время это всё остается единой сетью. Стоит провести резекцию, прежде чем начинать иссушать выбранный участок. Ко всему прочему интересен момент зарождения ядер. Я не лезла вглубь той аномалии и не знала, что внутри неё уже зародилось ядро. Если оно там есть…

— И это мы тоже обязательно выясним, — твердо кивнул Стужев. — А сейчас давайте прервемся на обед. Полина, у тебя ещё запланированы на сегодня дела?

— Да на пять вечера прием бойцов на поглощение ядер. Плановые операции у нас по графику только в понедельник.

— Отлично. Идем.

Немного заинтриговав тоном, сначала Егор привел меня в особняк, где нас уже ждал обед, и только когда мы поели, заявил:

— Полина, пора определяться.

— С чем? — удивилась.

— Со строительством дома и крупного реабилитационного центра. Пока лето и Ибрагимов бьет копытом, а империя готова раскошелиться, выделив новый грант (я узнавал), надо строить.

Хм, и то верно…

— Хорошо, — согласилась. — Ты уже что-то подготовил?

По губам Стужева расползлась загадочная улыбка и он кивнул.

— Да. Соловьев по моей просьбе нашел несколько типовых проектов здравниц, где учтено всё, но мы будем в любом случае дорабатывать это под себя и свои нужды. Насчет дома тоже думал и уже давал задание Насте, она горит желанием построить дом твоей мечты. Там, правда, такой бешеный разбег от дворца до шале, что нужно очень хорошо думать, что хочешь ты сама.

— А ты? — удивилась. — Неужели тебе всё равно?

— Нет, конечно, — рассмеялся приглушенно. — Но я в целом неприхотлив и тяготею к классике. Естественно, если ты задумаешь лофт или какой-нибудь арт-деко или постмодернизм, я попробую тебя отговорить, но в остальном полагаюсь на твой безупречный вкус.

— М-м, подлиза, — прищурилась и следом фыркнула. — Знать бы ещё, что такое «постмодернизм»…

— О, поверь, тебе не понравится.

Ха!

И да, я полезла в интернет и узнала. Ну, что сказать… Не моё. Некое «тяп-тяп» и сбоку бантик. Словно ребенку выдали кубики из разных наборов конструктора и он налепил их, как попало. Нет, точно не моё. Арт-деко… грубо. Монументально. Зачем? Мне гораздо ближе классический русский боярский стиль, когда вроде бы и с претензией на шик, но в пределах нормы. Вот как наш особняк. Поначалу он тоже казался мне чуток вычурным, но сейчас я к нему уже привыкла и принимаю, как должное. Да, высокие потолки и полуколонны. Но красиво же! И дышать легко. Этакое умеренное сочетание модерна и барокко без фанатизма.

В общем, я согласилась на визит Насти, которая пока официально сидела без работы, беря мелкие заказы через интернет, попросила предоставить наработки Соловьева (вместе с Соловьевым), а сами мы отправились в деревню Озерки.

Любоваться на своё имущество!

Пока ехали, Егор рассказал, что император подарил нам не только Озерки, как мне было заявлено вначале, а ещё несколько небольших деревень, которые располагались практически впритык одно к другому на площади в сорок квадратных километров. Это были: Стариково, Артемово, Турыгино, Заполок и поселок Изоплит. В каждой деревне проживало от ста до трехсот жителей, а в Озерках и Изоплите под полторы тысячи. При этом как таковых масштабных заводов в деревнях не было, люди жили преимущественно сельским хозяйством и ездили на работу в город. Раньше тут было торфяное производство, но оно закрылось ещё сто лет назад и сейчас в тех местах образовались озера, которые и дали название центральному поселку. Сейчас в Озерках была своя администрация, школа, участковая больница, дом культуры, отделение почты и даже стадион, но мы проехались по центральной улице и я сразу поняла, что всё довольно… посредственно. Больница в один этаж и выглядит так, как мой особняк до ремонта. Внутри наверняка работает один сторож и фельдшер. Максимум парочка медсестер. Небольшая школа в два этажа, краска с фасада тоже давно облупилась и видно, что раньше она была другого цвета.

В общем…

— А предприятия тут вообще есть?

— «Русатом Изоплит», — кивнул Стужев. — Предприятие находится в поселке Изоплит, который образовался именно вокруг предприятия, и производит теплоизоляционные материалы на основе каменной ваты. Кстати, его нам не подарили, но я выкупил.

— Да-а-а? — удивилась. — А зачем? Дорого?

— Относительно, — ушел от прямого ответа Стужев. — Но я уже нашел через Батю толкового управляющего, так что толк будет. Обновим оборудование, обучим молодых специалистов и будем нам счастье, а людям работа.

— И когда ты всё успеваешь? — изумилась, а затем и проворчала: — И почему я об этом не знаю?

— Прости. — Егор улыбнулся так ласково, что даже обижаться на него не получалось. — Хотел сделать сюрприз. Там как минимум на полгода работы, не меньше. Ремонт в цехах, переоборудование, набор толкового персонала. Работа идет, хвастать пока особо нечем.

Да-да… Для меня сам факт этого — уже достижение!

— Ладно, что там с участками под дом и реабилитационный центр?

— Едем.

Проехав до конца Школьной улицы мимо дома культуры, мы свернули на Парковую. Справа располагались дома, а слева старинная ржавая ограда и то ли заброшенный парк, то ли что-то… Что-то в общем, такое.

Оказалось, что это летняя резиденция Тимирязевых, но дом давно заброшен и почти сгнил, потому что был деревянным — этакая летняя дача. Раньше там был и парк, и сад, но за ним уже лет семьдесят никто не ухаживал, так что фактически это заброшка. Тем не менее участок триста на триста метров не совсем правильной четырехугольной формы теперь полностью наш и только мне решать, что там строить.

Ух, аж руки зачесались!

Естественно, я не удержалась и мы, выйдя из машины, прошли через распахнутые покосившиеся ворота, давно заросшие одичавшим вьюнком, и прошлись по территории. В целом дела обстояли не совсем ужасно. Нигде чрезмерно не загажено, как можно было опасаться, есть даже плодоносящие деревья — яблони и вишни. Правда, одичалые, но есть. Сам дом… Раньше был славным, но сейчас кривой-косой, крыша худая, окна-двери заколочены и видно, что изнутри вынесено всё, что люди посчитали ценным. Да и снаружи наличники ободраны. Ох уж эти люди…