— Всё, Полиночка, закрыли разлом. Наши молодцы все в строю, но есть три чутка поломанных «Добрынича». С двоих доспех снять успели, но чинить ребят всё равно надо. Не волнуйтесь, мы с ними сами управимся, а третий спокойно утра дождется, так что можете выдыхать и ложиться, жениха вашего уже почти везу.

От души поблагодарив Савелия за прекрасные новости, я расцеловала сонного Арчи, сообщив ему, что хозяин скоро вернется с победой, и мы легли спать. Точнее Арчи спать, а я просто легла. И пускай зевала чуть ли не каждые три минуты, всё равно дождалась, когда откроется дверь, кое-кто ну очень тихий ополоснется в ваной, а потом ляжет ко мне под бочок и…

— Ты почему не спишь?

— Жду, — призналась честно. — Волнуюсь. Скучаю. Люблю.

— Вот как-то даже и ругать после такого не хочется… — с нескрываемой нежностью пробормотал Стужев, ласково целуя меня в губы, а потом и в устало закрытые веки. — Спи, моя маленькая. Мы сегодня с безоговорочной победой. Всё благодаря тебе. Спи.

Ничего не поняла, но всё равно приятно.

Утром, ещё немного во сне, но охотно исполнив свой почти супружеский долг, ещё более охотно я заполучила завтрак прямо в постель, недоверчиво глядя на то, как мне его несут, и не удержалась. Спросила:

— Ты чего?

— Ухаживаю за тобой, милая моя.

— М-м…

— Не нравится? — прищурился.

— Нравится, — смутилась. — Просто…

— Просто наслаждайся, — договорил за меня Стужев, целуя в губы и ставя столик мне на колени. — Завтракай, я схожу выгуляю Арчи. Скоро буду, не скучай.

Позавтракала я с отменным аппетитом, но задумчиво. Думалось… всякое. Причем даже не словами и образами, а эмоциями. Остро ощущалась нежность, восторг. Некоторая растерянность.

А ведь если вспомнить, за мной никто никогда не ухаживал. Вот так.

Это было так странно… Но мило. Очень.

Трогательно.

Неужели мужчины действительно бывают настолько деликатными и предупредительными?

Фантастика!

Или он притворяется? Но смысл? Я уже согласилась замуж, уже беременна…

Для верности положила ладонь на живот и проверила свою кнопочку. На месте маленькая! И прекрасно себя чувствует.

Итак, вернемся к нашим… кхм, нет, не баранам. «Витязю».

Титул ему не переходит, денег и своих хватает. Жилье? Ой, не смешите меня. Сомневаюсь, что не может себе позволить. Да, возможно не особняк, но квартиру точно. Зарабатываем мы на разломах — ого-го!

Тогда что получается? Он действительно любит и делает всё это потому, что хочет сам?

Я перевела заторможенный взгляд на свежую нежно-розовую розу в узкой вазочке, которую он принес вместе с завтраком. И заморочился ведь… И почему розовая? Хотя он прав, она гораздо красивее и нежнее той же алой или бордовой. Они такие… вызывающие! Кричащие. А эта нежная, милая.

Вот всё он понимает! Всё!

— Ты не голодна? — озадачился Стужев, вернувшийся минут через пятнадцать, причем без щенка. — Поль, что такое? Аппетита нет? Или хочешь что-то другое?

И такой вид у него был при этом обеспокоенный, что я не удержалась и хихикнула, тут же покачав головой.

— Нет, всё в порядке. Просто задумалась.

И начала активно есть. Доела буквально в три минуты, пока Стужев ходил умываться, а когда вышел из ванной, сверкая чуть влажными волосами, залюбовалась и призналась:

— За мной никогда так обстоятельно не ухаживал. Мне очень приятно, но…

— Но? — напрягся сразу.

— Не знаю, — смутилась под его пронзительным взглядом. — Я теряюсь.

— Не надо. — Улыбнувшись, подошел ближе, убрал столик на тумбу и мягко поцеловал в губы. — Не теряйся. Наслаждайся. Договорились?

Рассмеявшись, обняла его за шею и поцеловала уже сама, вкладывая в поцелуй всю свою нежность и благодарность. Потом, правда, вспомнила, что у нас очередная операция по плану (но всего одна!), и поспешила одеться, чуть досадуя, что до своей гардеробной путь не самый близкий.

Ну и вспомнила кое-что по дороге, а когда оделась, то вернулась и спросила, благо Егор ждал меня у себя в спальне:

— А почему ты сказал, что разлом закрыли благодаря мне? Меня же там не было.

— Потому что я вспомнил, как ты подчиняла змей и воспользовался твоей наработкой, — спокойно ответил Стужев. — Я немного менталист, если помнишь. Поэтому немного напрягся и сумел потихоньку подчинить пару десятков тварей, а потом науськать их на своих же сородичей. Вместе мы справились.

— О… — Я невольно вгляделась в его суть и с восторгом округлила глаза, хотя и словила некоторый приступ беспокойства. — Немного, говоришь, напрягся? Да ты почти ультра!

— И всё благодаря тебе, — с некоторым нажимом повторил Егор, делая ко мне шаг и целуя. — Кстати, я в курсе, что вы задумали с Доком. И я согласен. Регенерация нужна всем. Когда приступим?

— Правда? Согласен? — Я даже слегка растерялась. — И не будешь ругать?

— За что?

— Ну… — я судорожно облизнула губы, — ты ведь говорил, что поглощение ядер иных стихий под запретом… И не просто так!

— Было, — не стал спорить Стужев. — Но тогда я не знал тебя. Тогда у нас не было гарантий, что это полностью безопасно. Савелий поклялся, что ты освоила технологию, да и я на своем примере вижу, что это всё реально. Так что будем становиться сильнее, Полина. Надо.

О, ну раз так…

— Хорошо. Давай так. Сейчас у меня операция с «Добрыничем», затем поработаем с тобой. Думаю, это будет быстро.

— Хорошо.

Но слишком быстро не получилось.

Сначала пришлось повозиться с пациентом: ему отрезало ноги, а потом и вовсе практически располовинило. Пришлось сшивать кучу органов, чистить брюшную полость и перебирать кишечник, попутно чистя от водной стихии. Как признался Док, это была морская локация с крошечным кусочком берега, на который волнами шли в атаку существа, которых он даже описать сразу не смог. Как будто скаты, но в то же время и крабы, и что-то от устриц у них было и вообще. А ещё они невероятно метко плевались тугими струями воды, которая могла разрезать даже стихийную броню, если уровень не слишком велик.

Вот «Добрыничу» и не повезло.

Как бы то ни было, парня мы собрали, спасибо нашим аксакалам, у которых я уже за обедом между делом поинтересовалась:

— А вы к нам надолго?

— А что? Уже гоните? — расстроился Вахтанг.

— Нет-нет, — запротестовала моментально. — Просто хочу понять, какие у вас планы на будущее. Что вам руководство велело?

— Руководство? — странно хохотнул Давид. — Милая Полина Дмитриевна, у нас уж лет тридцать никакого руководства. Мы сами вызвались. Один из ребят — внук мой, а Вахтанг по старой дружбе согласился компанию составить. Живем мы рядом. По одному-то скучно будет, а в компании всегда веселей. Вот, намедни с предком вашим знакомство завели. Дюже любопытный парнишка. Так что, если не гоните, то поживем у вас лет… Ну, это сколько получится. Вы не против, надеюсь?

— Очень даже за! — заверила их, мысленно потирая руки, и задала тот же вопрос Владимиру: — А вы?

— А мне безмерно любопытны ваши методы, Полина-сама, — загадочно прищурил свои и без того узкие глаза японец. — Я командировочный, но до тех пор, пока необходимость есть. А необходимость, я так понимаю, не исчезнет, пока не исчезнут разломы. Так что считайте сами.

Здорово!

Не поленившись и выяснив, что командировочному господину Като уже выдали деньги, информировала его о платности проживания в моём особняке (он против не был, не став скрывать, что командировочные у него под двести тысяч в месяц), ну а деды заверили меня, что пенсии у них ого-го, так что платить есть с чего.

Всех троих я отправила к Ульяне, оформляться, а сама, позвонив Зое и объявив, что собеседования можно назначать уже на завтрашнее утро, предупредила об этом Варанова и Светлану Прокопьевну, а сама позвала в операционную Стужева и Савелия.

Как раз успеем закончить с ним до обеда.

Немного волнуясь, но не сильно, я проконтролировала, как мой почти муж одино за другим поглотил пять ядер дара регенерации, не забывая между приемами проводить циркуляцию, и на этом он сам объявил: