– Добро пожаловать в ряды Воскрешения! – торжественно произнес мужчина. – Я – Пастырь.

Люди в балахонах благоговейно склонили головы.

Егор рассматривал их с недоумением, а у Элизы возникли смутные подозрения.

– Что вы от нас хотите? – жестче, чем того требовали обстоятельства, спросила она.

– Ну, что ты, дитя, – в тоне Пастыря прослеживались нотки смеха. – Не стоит быть настолько предосудительной.

– И все же я настаиваю на вопросе, – чуть мягче произнесла Элиза.

Егор с удивлением обнаружил, что девушка могла быть жесткой. За все недели он ни разу не слышал, чтобы она разговаривала подобным тоном.

– Я хотел бы представить вам все преимущества нашего движения, чтобы возросло количество последователей, – мягко ответил Пастырь.

– В подобном случае, думаю, вы не будете возражать, если мы откажемся от столь заманчивого предложения, – Егор чувствовал, что Элиза говорила обманчиво небрежно.

– Вынужден настоять на своем, – все также с насмешкой продолжал Пастырь. – Поживите с нами пару дней, проникнитесь духом. Я уверен, что вам захочется остаться.

– Не думаю, что сейчас у нас есть выбор, – прошептал Егор.

Элиза была вынуждена с ним согласиться. Что им оставалось? Даже если удастся сбежать, наверняка «балахоны» знают каждый угол этого города. Их троице просто не скрыться.

– Что конкретно вы предлагаете?

– Конкретно? Поживете с нами, приобщитесь к службам. Взамен мы гарантируем безопасность от Забытых, кров и еду.

– Забытых? Вы про монстров?

– Не все сразу, дитя, – покровительственно произнес Пастырь.

Элиза почувствовала, как закипает кровь. Этот тон… Словно мужчина знает больше, будто превосходит всех остальных. Вот только Элиза знала наверняка, что он точно не избранный. Он один из тех, кто волею своего пошатнувшегося рассудка возвысил себя над остальными.

– Гектор, Виконт, проводите наших гостей.

От круга отделились две фигуры в балахонах и жестом позвали за собой.

Егора, несмотря на опасность, ситуация забавляла. В бункере не было религий, паств и прочего, но на уроках истории они изучали подобные явления. Однако парня смущала странная реакция Элизы на происходящее.

Путников провели через подвальные помещения, выделив две коморки.

– Я не собираюсь быть за стенкой от нее, – с вызовом сказал Егор.

Человек в балахоне не послушал.

Они стояли в тесном коридоре. «Балахон» подтолкнул Егора в спину, призывая двигаться дальше, тогда как другой взял Элизу под локоть и собирался провести в одну из комнат.

– Я сказал буду рядом с ней!

Егор резко развернулся, но не успел сделать выпада, как его пригвоздили к полу. Скорость реакции «балахона» не поддавалась описанию. Ему потребовалась одна секунда, чтобы уложить Егора лицом в пол.

– Какого хрена! – рык Егора эхом разнесся по коридору.

– Все же я настаиваю на своем решении. Молодой девушке и парню нет нужды делить скромную комнату, когда в нашем распоряжении их большое количество, – прозвучал насмешливый высокий голос.

Егор как мог из своего положения рассматривал коридор, но Пастыря в нем не было. Да и судя по звуку голоса, он доносился из колонки.

Выгнув шею, Егор убедился в догадках. Под потолком через каждые два метра висели спикеры.

– Думаю пару лет тренировок и из вас выйдет прекрасный служитель, молодой человек. К тому же вы наблюдательны. Правда не в той мере, какая требуется нам. Но это временно.

Элиза бросила последний взгляд на парня, когда ее толкнули в комнату и заперли снаружи.

К горлу девушки подступала тошнота, но не от затхлости помещения. Ей стало казаться, что она вернулась в яму к монстрам, настолько тесным было помещение. В нем не было ничего, кроме одинокого матраса на полу и подобия окна у самого потолка.

Хотя это трудно назвать окном. Больше походило на отверстие для вытяжки. Квадрат десять на десять.

– Во что мы опять вляпались, – обреченно произнесла она, упав коленями на матрас.

Егора «балахон» резким рывком поднял на ноги и подтолкнул к следующей двери. Его комната была ничем не лучше соседней. Едва щелкнул дверной засов, парень принялся стучать по стене, которая отделяла его от Элизы.

Сколько бы Егор не стучал и не звал – ответа не было.

Судя по урчанию в желудке, приближался вечер, когда дверь камеры (а по-другому относиться к комнате Егор не мог) открылась.

На пороге стоял Пастырь.

– Думаю, нам следует поговорить, – произнес он, медленно входя в камеру.

– О том, что вы разлучили меня с подругой? Заперли в этом месте? Удерживаете против воли? Конечно, давайте поговорим.

Егор сидел на матрасе, облокотившись о стену. Парень решил избрать иную тактику, чем та, к которой прибег поначалу.

– Я не желаю вам зла, Егор.

Волосы парня встали дыбом. Откуда этом человеку известно его имя? О чем еще он знает? Взгляд Егора метнулся к рюкзаку, который по-прежнему был у него.

Пастырь рассмеялся.

– Не стоит переживать, молодой человек. Мы не станем удерживать против воли, – Пастырь поймал недоуменный взгляд парня. – Тебе просто необходимо меня выслушать. Тогда сам присоединишься.

– Сомневаюсь, что ты можешь мне рассказать что-то новое. И что это? Пытаешься добиться стокгольмского синдрома?

– Вижу, что ты еще не готов меня слушать. Я зайду завтра.

Несмотря на то, что с губ Пастыря не сходила улыбка, Егор нутром чувствовал опасность. Этому человеку удалось объединить вокруг себя достаточное количество последователей, что уже говорило о многом.

– И что ты будешь делать? Морить меня голодом, пока не присоединюсь к твоим послушным псам?

– Почему сразу морить голодом. Отнюдь.

Пастырь не покупался ни на одно слово, которым Егор пытался вывести его из себя.

Мужчина вышел за дверь, но, вопреки ожиданиям, та не закрылась. Через несколько секунд в помещение вошел человек в балахоне с подносом.

Не чувствуя опасности, незнакомец опустил поднос перед Егором, а потом и вовсе повернулся к нему спиной и покинул камеру.

Егор нервно усмехнулся.

– Ну да, с чего бы им меня опасаться, – с грустью произнес он.

Пока радовало только одно. Похоже, их действительно не собирались убивать.

Парень почувствовал запах, который напомнил ему о приемах пищи в бункере. Не веря своему чутью, Егор поднял баранчик и обнаружил под ним тарелку, полную горячей пищи.

Приглядевшись внимательнее, он различил бобы, мясо и какие-то овощи. А еще на тарелке лежал хлеб! Егор схватил кусочек и поднес к носу.

В голове тут же возникли образы кухни бункера, куда он пробирался в детстве с лучшим другом, чтобы одним из первых стащить ломоть еще горячего свежеиспеченного хлеба.

Что-что, но «балахоны» явно умели готовить. А также обладали техникой. Значит у них был доступ к электричеству.

Одного Егор не понимал. Что этому культу было нужно от простых путников?

Дверь камеры Элизы открылась лишь на следующее утро.

Всю ночь девушка провела в полудреме. Ворчун тоже не позволял себе глубокого сна.

– Доброго утра, Элиза, – Пастырь медленно и величественно вошел в комнату.

Из-за тусклого освещения Элиза видела только силуэт. Луч, пробивающийся через окно, освещал ту половину комнаты, где находился матрас.

Девушка промолчала.

– Ну, что же, собираешься играть в молчанку? – мужчина хмыкнул. – Я-то думал сегодня вывести тебя на прогулку, показать красоту этого места. Считал, ты уже готова сотрудничать.

В голове Элизы всплыла сотня язвительных комментариев, но девушка сдержала эмоциональный порыв, закусив кончик языка.

– Ну, как знаешь.

Мужчина замер в дверном проеме, а через несколько секунд кто-то передал ему в руки ведро.

– Мы все-таки не варвары, – медленно и игриво протянул он.