Уколов помимо богатого воинского опыта отличался и редким хладнокровием, служил сапёром и понимал толк во взрывных делах, ходил в ночь с пластунами, подрывал австрийские пушки и мосты в глубоком тылу. Трисолдатских Георгия от Российской империи и две медали королевства за доблесть просто так не выдаются. Кроме того Семён Тимофеевич прихватил во время вылазок в одном из вражеских блиндажей снайперский «офицерский», как тут говорят, «манлихер» из коего впоследствии под полста подданых Габсбургов «накосил». С нами бравого прапора отправили как агитатора за жизнь лучшую в Русском Тихоокеанском Королевстве, чтоб, значится, на личном примере показал Тимофеич, как распрекрасно живётся в новом, только-только создаваемом на отбитой у турок земле государстве — «Руси Царьградской».
Уколов как отличившийся с мировой войне офицер получил под Константинополем «имение», именно так этот надел, участок, дачу, называли ветераны, аж в пять десятин, но там и двух сыновей доля. А в благодатном климате, да если руки приложить — ого-го как развернуться можно, по два то урожая снимая!
Оставив супругу и сыновей, 16 и 18 лет на хозяйстве Степан Тимофеевич польстился на солидное жалованье агитатора и оказался в миссии контр-адмирала Колчака. Именно таких — повоевавших, за тридцать лет, чтоб семья, чтоб детей много и планировал без пяти минут (без четырёх суток до помазания на царство, если уж совсем быть точным) король «Руси Царьградской» Константин Николаевич Второй Романов сделать опорой трона. Кстати, интересно а как именоваться будет новый владыка — Второй, или таки Первый. С одной стороны, первым признанным королём отделившейся ветви Романовых был также Константин Николаевич, но государство по иному называлось. Всё же «пятачок» острова Гуам не идёт ни в какое сравнение с 27 тысячами квадратных километров, «великодушно» отданных союзниками под проект «Россия два». Ну а там посмотрим. Во всяком случае начальник канцелярии его высочества, генерал-майор (редкое звание в воинской иерархии королевства, у нас преимуществено флотские в вооружённых силах) Пётр Николаевич Апухтин, напутствуя и инструктируя, не скрывал, что Великобритания и Франция могут передать «Восточную зону Проливов» под нашу юрисдикцию. Только для «устойчивости» нового государственного образования при не особо то и доброжелательных соседях, требуются немалое народонаселение!
Люди, люди, люди! Буй на блюде…
Но всё равно «взбаламутить» Россию, для притока переселенцев в Константинополь-Царьград аки в пристать тихую, посредством гражданской войны, категорически не желаю. Потому и веду обстоятельный разговор с прапором Уколовым, примеряю Степана Тимофеевича на роль килера. Чтоб уконтропупил тамбовский крестьянин вождя мирового пролетарЬята. И хотя никак тут Ильич себя не проявил, но я то представляю потенциал картавого социал-демократа…
Врать так врать, от имени его высочества Константина Николаевича попросил Уколова «исполнить» Ульянова, ибо замышляют революционеры-бомбисты низвержение династий и готовят покушение в том числе и на ту ветвь Романовых, которая уже как 36 годочков вне России обретается.
— Сам понимаешь, Степан Тимофеевич, дело секретное, — импровизирую на ходу, — потому и притворно поругался с греками, вроде как в ссылку поехал под Полтаву, а на самом деле, чтоб тех социалистов клятых перехватить.
— Так это, Виктор Васильевич, — после пяти стопок прапорщик расслабился и вёл себя вполне непринуждённо, «не по службе», — надо было их пароходишко того, ухнуть, прям на самое дно.
— Не годится, Тимофеич, подозрительно. Сразу на нас подумают. У турок флота, считай и не осталось, грекам наши марксисты без надобности. Нет, не годится.
— Понятно, сделаем дело в России.
— Молодец! Сразу говорю, отблагодарить земельными участками, или там по службе поощрением, то долгая песня. Потому получишь триста золотых червонцев российских. Новёхонькие и инфляция им побоку.
— Чего?
— В цене золото не падает.
— А, это конечно.
— Триста червонцев на всё про всё. Один сработаешь или помощников нанимать будешь?
Насколько я вычислил рачительного тамбовского крестьянина — хрен с кем делиться будет Степан свет Тимофеевич. Ну а как подвести снайпера и лихого разведчика к Ильичу — покумекаем…
— В одного сработаю.
— И правильно. Держи сотню задатка, — сыпанул золотые кружки, надорвав обёртку плотной бумажной «колбаски» в коею словно пилюли, один к одному помещались «николаевские» червонцы.
— Глянь, не упали? Всё же пересчитай, мало ли, закатился какой…
Точный психологический расчёт. Разложив на столе сто кругляшей, пересчитав на три раза, прапор зубами вождя загрызёт, страстно желая заполучить ещё две сотни…
В Одессе на первые числа января удалось немного «приструнить» силы самообороны, составившие «Еврейскую дивизию», куда входило более двух десятков «батальонов».
Если видели российские сериалы о приключениях всяких «япончиков» да «котовских», поймёте, никакой организованной военной силы те эрзац-батальоны не представляли, обыкновенные банды анархического толка, причём в некоторых «еврейских» формированиях представителей «богоизбранного» народа совсем мало. Однако, уголовные авторитеты порядок блюли, особо не зарывались, когда в порт влетел дивизион эскадренных миноносцев «Жаркий», «Жуткий» и «Жёсткий» и несколько холостых выстрелов 102-миллиметровыми орудиями жахнул, намеренно целя в «нужные» здания. «Отцы города» оценили такт комфлота Семёнова, не пославшего в Одессу линкоры с дюжиной двенадцатидюймовок, которые даже холостыми залпами вышибли бы в городе половину стёкол? А оно вам надо? Таки нет!
Потому когда «Константин» швартовался, боевая готовность расчётов пары 120- миллиметровых и пары же трёхдюймовок оказалась излишней. К тому же после блистательного взятия Константинополя авторитет «тихоокеанской» ветви Романовых необычайно высок, боевой корабль (а «Константин» официально числится вспомогательным крейсером) Русского Тихоокеанского Королевства встречал, такое впечатление, весь город. Сейчас на рейде дымит угольный «англичанин», пожилой миноносец, повредивший винт и отосланный в Чёрное море для демонстрации флага. Ещё один британский «минарь» в Севастополе. Прочие же кили английской и французской эскадр, готовятся к захвату дредноутов Австро-Венгрии и немалые преференции обещают Габсбургам, если те сдадут корабли в исправном состоянии. Вильгельм, в ожидании решающей битвы с англо-американским флотом, который непременно поддержат и французы и русские, шлёт в Вену грозные телеграммы.
Однако, кайзера уже не слышат самые верные союзники, решая кулуарно свои дела и делишки. Та же Болгария, не успела сдаться, как оказалась «захвачена» неполной германской пехотной дивизией, составленной из лиц старших возрастов. Болгарское правительство тут же сбежало в Бухарест и требует от Антанты признать их союзниками на решающем этапе войне с соответствующими преференциями. Умеют братУшки устроиться…
Лучшие люди славного вольного города Одессы пожелали встретиться в тесном кругу с полномочным представителем его высочества Константина Николаевича, для «крайне важного разговора». Речь, как и предполагал, пошла о Царьграде. Восхотели именитые одесситы прикупить в Константинополе, с прицелом на будущее, земельные участки, где и построить торговые склады, конторы, пристани и прочее…
Поинтересовался, отчего не хотят черноморские евреи ехать на историческую родину — в Иерусалим.
— Ах, ваше превосходительство, — крупный судовладелец Яков Бронштейн (не из родственников, однофамилец «нашенского» Льва Революции) картинно опечалился, — кто захочет подвергаться смертельной опасности. Рисковать семьями, жить в страхе нападения дикарей, этих кочевников пустыни. Если есть капитал, то лучше устроиться здесь, в Одессе или Константинополе, пардон, в Царьграде. Полагаю, Константин Николаевич после помазания и принесения присяги более определённо выскажется о тех, кого предпочтёт видеть своими подданными.
