Семёнов сиял, ещё бы — вернулись без потерь, орудия главного калибра все целёхоньки, в рабочем состоянии. Авиация во взаимодействии с флотом отработала прекрасно, почти в заданное время (семь минут опоздания не в счёт) вышла на цели и здорово помогла дредноутам, прицельно отбомбившись по батареям.

— Новая эра, Виктор Васильевич! Новая эра начинается! Самолёты себя скоро ого как покажут! Был бы поближе, хотя бы вполовину, аэродром, не лети «Муромцы» от Севастополя с дополнительными баками и малым запасом бомб, можно было загрузить их теми самыми снарядами, способными пробить палубы «Гебена» и «Мольтке». Глядишь и попали бы.

— Всё впереди, Владимир Иванович. Через неделю-другую, можно и повторить. Боезапаса у немцев-турок, судя по всему, немного.

— Так пример беру с Константина Николаевича, его авиаторы изрядно отбомбились по дарданельским укреплениям, куда нам.

— Не скромничайте, ваше превосходительство, хороший выход получился, экипажи взбодрились, офицеры встряхнулись.

— Эх, пришлось ведь для укомплектования трёх дредноутов и пяти эсминцев сопровождения, почти весь флот «раскулачить», брали с броненосцев механиков, спасибо вам за кочегаров из состава десантной бригады, выручили. Бегут, бегут аники-воины. Никогда Россия не знала такого дезертирства!

Не желая окончательно добивать Владимира Ивановича промолчал как сдавались кадровые части РККА летом 1941. Будем надеяться, ЗДЕСЬ такого безобразия не случится, не дадут союзники Германии «подняться с колен».

Впрочем, чего это вперёд забегаю, пока первая мировая вовсю идёт, нечура сдаваться и не думает, а порешила, судя по всему, обороняясь на Западном фронте, расхреначить Россию до основания, а засим и с Францией-Великобританией-США подписать мир на приемлимых условиях. А вот хрен вам это позволим, гражданин-товарищ кайзер! Брест-Литовск так и останется заштатным, ничем не примечательным городишкой…

От стратегических размышлений меня оторвал контрразведчик Чернобровов, подошедший с каким-то смутно знакомым персонажем.

— Вот, Александр Александрович, атташе Русского Тихоокеанского Королевства контр-адмирал Колчак Виктор Васильевич. Недурной между прочим поэт!

— Здравствуйте, невероятно рад знакомству, — подскочил и с жаром затряс руку импульсивный курчавый брюнет, — разрешите представиться, новый комиссар Правительства Национального Единства по Крыму и Черноморскому флоту Александр Блок…

Октябрь 1917 года и в этой реальности (кстати, Россия перешла на «европейский» календарь в начале века) оказался месяцем судьбоносным. Так, 21 октября эскадра Антанты в Дарданеллах, после двух пробных, «провокационных» штурмов, на которые противник истратил почти весь невеликий запас снарядов, проломилась в Мраморное море и принудила Блистательную Порту капитулировать!

Царьград — наш! Нет, не так — НАШ! Русского Тихоокеанского Королевства!!! Ведь огромной союзной эскадрой командует наследный принц Константин Николаевич Романов, соответственно и триумф сей, исключительно его заслуга. А Российская империя, превратившаяся в одночасье в парламентскую республику в первых числах судьбоносного месяца октября «располовинилась», непонятно с кем договариваться прочим странам Сердечного Согласия. Для начала в Питере долго и мучительно вызревавший «заговор генералов», должный сместить (арестовать) Гучкова и Ко, установить военную диктатуру, привести державу к победе, бесславно провалился. Смешно, но всю головку заговорщиков повязала военная же контрразведка, усмотрев в стремлении генералов Путинцева и Рузского «спасти Россию» попытку сепаратного мира с Германией. Собственно, так оно и было, хотели их превосходительства замириться с кайзером и навести порядок в стране, отодвинув от кормила власти «шпаков». Только Александр Иванович Гучков это вам не мямля Николай Второй, быстро спрофилактировал новоявленных бонопартов. Не зря в контрразведку перешли работать немало жандармов.

Но соратники победоносного генерала, без пяти минут фельдмаршала Путинцева, подло арестованного в столице, на Юго-Западном фронте подняли вполне успешный мятеж против центральной власти и ответно повязали представителей Правительства Национального Единства в Киеве, Одессе и далее по югу России. Возглавил уже казалось провалившийся военный заговор отчаянный и дерзкий харизматик полковник Нехлюдов, подчинивший себе генералитет и штаб Юго-Западного фронта, что в российской армии факт невероятный. Ситуация сложилась преинтересная, против корпусов и дивизий «нехлюдовцев» стояли австрийские части, еле-еле держащие оборону от не горящих желанием наступать русских. А вот Гучков, которому предстояло остановить германцев, не то чтобы яро рвущихся, но неспешно и уверенно продвигающихся к Петрограду, нервничал. Растерянные питерские либералы боялись реванша «распоясавшейся военщины» не доверяли людям в погонах и именовали героического полковника (у Андрея Ивановича Нехлюдова восемь боевых орденов) и его соратников бердичевскими стратегами, ибо штаб Юго-Западного фронта располагался в земечательном городе Бердичев.

Исполняющий должность командующего Черноморским флотом контр-адмирал Семёнов пребывал в небывалой растерянности. Кому подчиняться, чьи приказы исполнять. Арестовать ли поэта-комиссара Александра Блока, поставленного Петроградом, или же наоборот, дать возможность художнику слова обрушиться со стихотворными листовками на популярных в пехотных частях, расквартированных на полуострове, вроде бы мятежных «бердичекских раскольников». Похоже, пророчество Георгия Георгиевича о «нескольких Россиях» сбывается…

— Виктор Васильевич, — на столе у комфлота ленты-змеи телеграфных сообщений, — подскажите, как поступить, у вас информации куда как больше. Не зря же в кругах дипломатических прочат новый заговор с целью восстановления монархии в России и даже новую династию. А вы с претендентом на престол хорошо знакомы, служили вместе…

— Его высочество Константина Николаевича, конечно, знаю, но больше по службе. Что могу сказать — дельный и масштабный человек. Уж не хуже родственничка, отставленого Николая Александровича будет.

— Я не о том, Виктор Васильевич, немного не о том. Вот прорвалась союзная эскадра через Дарданеллы, укрепления Босфора сданы турками без боя, в Чёрное море уже прошли пять английских броненосцев. А как быть нам, Черноморскому флоту России?

— Постойте, Владимир Иванович, но в составе Средиземноморской эскадры Антанты российский дредноут «Петропавловск», броненосцы «Суворов» и «Александр 3», современный броненосный крейсер «Громобой», плюс пять больших и малых бронепалубных крейсеров, пусть и пожилых, но с обстрелянными командами. А у вас в Севастополе три дредноута и четыре вполне сильных броненосца. Силища!

— Так-то оно так. Но как поведёт себя эскадра контр-адмирала Берсенёва, войдя в Чёрное море? Арсений Петрович, насколько мне известно, критикует Гучкова и Правительство Национального Единства.

— Да и пусть критикует, его мнение это его личное мнение. Сейчас вон, в каждом уезде свой батька-атаман появляется, если российскую прессу почитать. Подумаешь, контр-адмирал Берсенёв против правительства в Петрограде, а адмирал Семёнов исполняет распоряжения Гучкова. И что? Русские эскадры сойдутся друг против друга в бою решительном и кровавом? Бросьте переживать, Владимир Иванович, лучше подумайте над тем, как отпуска выписать героям, по столько лет, считай всю войну на чужбине, на кораблях, проведшим. Они ж все к семьям ломанутся, не остановить. Грозные боевые корабли на рейде без команды, вот ваша головная боль на ближайшие месяцы.

— А ведь и правда, — Семёнов нервно сбросил на пол ворох телеграфных лент, — на средиземноморской эскадре точь такие же матросы. Просто дезертировать ранее им некуда было. Английская и французская военная полиция не церемонятся, к стенке мигом ставят. А домой вернувшись, свобод хлебнув, многие сбегут с кораблей, может даже больше половины. Кто историю творить, революцию делать, кто просто к жене и детям. Но и отпуска им действительно положены, м-да…