Царя Освободителя ЗДЕСЬ «исполнили» на десять лет раньше и очень профессионально «исполнили» — по сию пору не знают кто: «англичанка нагадила» или немчура, или таки «родственнички» поспособствовали.
Как повествуют источники, решил Александр Николаевич солнечным мартовским утром 1871 года прогуляться по Невскому (в сопровождении охраны, мало ли) и вдруг — БАХ — разлетелась голова самодержца словно арбуз от удара палкой! Некие злоумышленники (или злоумышленник-одиночка, что вряд ли) «пожелавшие остаться неизвестными», сверхточнёхонько отстрелялись по императору. Уже позже комиссия пришла к выводу — стреляли из винчестера, пуля разрывная, надпиленная в кустарных условиях и наверняка усиленный заряд пороха. Место происшествия растерявшиеся свитские затоптали, уволокли царя подальше от страшного места и после никто не мог внятно сказать — откуда произведён выстрел. Позже примерное место нашли, 450–500 метров от гуляющего Александра Второго, там по воспоминаниям очевидцев, «вроде бы стояла карета». Никакого плана «Перехват» в действие не ввели, карету так и не отыскали, дома недалече стоящие «прошерстили» основательно, но, увы, безрезультатно. Орудие убийства также не найдено, что породило множество домыслов и слухов, едва не приведших к расколу в обществе и взаимоуничтожению правящей династии.
На спешно созванном «семейном совете» великий князь Владимир Александрович обвинил в смерти отца «константиновскую клику» желающую возвести на престол великого князя Константина Николаевича, за что тут же огрёб оплеуху от сына генерал-адмирала, великого князя Николая Константиновича. Растащить молодых Романовых удалось с превеликим трудом, но «обмен любезностями» между «александровичами» и Константином Николаевичем и Николаем Константиновичем продолжился. Сторонников у Константина хватало, в гвардии начался разброд, моряки в подавляющем большинстве держали сторону генерал-адмирала. Назревала Смута…
Как удалось разрулить ситуацию, во всех деталях прочитаю подробнее, нашёл несколько книг той теме посвящённой, но позже, позже, позже…
Выход подсказал, как ни странно, «помеченный» рукой кузена Владимир Александрович. Уязвлённый мордобитием великий князь много чего наговорил в запале, вплоть до того, что если бы дядюшка Костя не поспешил с продажей Аляски, мог бы забрать заокеанские владения себе и там учредить новую династию и новую страну.
Именно в этом направлении и двинулись «александровичи» и «константиновичи», понимая, что после такой свары, мира в «благородном семействе» ждать не стоит — прорвёт нарыв, обязательно прорвёт. А скажем, если флотские офицеры замыслят подорвать Александра Третьего, это ж не студенты-недоучки, а профессионалы высочайшей пробы…
Делить империю не стали, но раздел семейного имущества произвели основательный. Клан Константина получил огромные средства, в «Британике» пишут, что за дворцы, паи и доли в российских предприятиях, земли и прочие наделы-уделы, александровичи выплатили константиновичам 250 миллионов рублей, плюс приобрели для Константина Николаевича и его наследников у отчаянно нуждающейся в деньгах Испании остров Гуам за 800 тысяч фунтов стерлингов. На острове, творчески переименованном в Буян, было образовано независимое государство (королевство) под гарантии великих держав: Германии, Великобритании, Франции и России. Особо оговаривалось, что новое государственное образование (с 1898 ставшее именоваться «Русское Тихоокеанское Королевство»), ни в коем случае не вассал Российской империи, но зато правящая династия в лице Константина Первого и его потомков на шапку Мономаха не претендует.
То ли «отступных» было действительно очень много, а судя по почерпнутым из энциклопедии сведениям, выплаты «константиновичам» растянулись до 1888 года, то ли новоявленный король Константин Первый и наследный принц Николай сумели грамотно вложить полученные от «родственничков» средства, но развивалось королевство динамично, несмотря на затерянность Гуама-Буяна в Тихом океане.
Впрочем, на самом острове и король Константин и принц Николай первые годы появлялись нечасто, больше времени проводили в разъездах, налаживая взаимодействие с европейскими монархами и политиками. Дочь Константина, Ольга, к марту 1871 года несколько лет как уже греческая королева, несмотря на недовольство Петербурга, уговорила супруга открыть посольство «Тихоокеанского островного королевства» — таково первоначальное поименование нового государства. Великобритания, Франция, Германия с большим удовольствием «обменялись послами» с «КК» — «Королевством Константина», так государство остров стали неофициально называть после статьи в «Таймс». Тем более послам далеко ехать не надо — временная королевская резиденция разместилась на территории большого имения, выкупленного «константиновичами» под Парижем и получившего статус экстерриториальности и охрану из бравых моряков, покинувших вслед за генерал-адмиралом «Русь матушку» и ничуть о том не сожалеющих, по берёзкам не рыдающих…
Несколько лет отношения между Российской империей и королевством были весьма и весьма напряжённые, Александр Третий, понукаемый братом, великим князем Владимиром Александровичем, «зачищал» державу от соратников «дядюшки Кости», всячески задвигая их по службе, вынуждая к эмиграции. Вот и Василий Иванович Колчак, папенька моего «донора», человек героической судьбы, отважно сражавшийся в Крымскую войну на Малаховом кургане, после окончания Горного института успешно трудился на Обуховском сталелитейном заводе приёмщиком от Морского министерства и, разумеется, контактировал по работе с великим князем Константном Николаевичем. После «размежевания» Романовых, Василия Ивановича «попросили» уйти и он, человек гордый, отменный специалист, уехал в «Новую Россию». Очевидно из-за переездов и прочей кутерьмы дети у супружеской четы Колчаков (жена та же, — Ольга Ильинична Посохова) рождались в иное время и в ином порядке. Сперва три дочери: Александра (в честь супруги Константина названная, её королевского величества Александры Иосифовны) Мария и Наталья. И только в 1880 году родился сын Виктор, то есть я. Но хоть и пошёл по морской стезе и папа с мамой те же самые, на «АдмиралЪ-а» был не похож. Скорее на артиста Петра Глебова в роли Григория Мелехова из герасимовского «Тихого Дона», только не с казацкими усами, а с аккуратной небольшой бородой. Хотя, что-то колчаковское есть: хищный взгляд, даже на фотоснимках позы принимаю как ТОТ Колчак, который Александр Васильевич. Ладно, при таких попаданческих раскладах мне Босфор явно не штурмовать, пускай у Эссена голова болит.
Отношения между империей и Тихоокеанским Островным Королевством начали улучшаться после русско-турецкой войны, на которой погиб великий князь Владимир Александрович, решивший воодушевить солдат перед вторым штурмом Плевны и выехавший в боевые порядки.
А турки не дураки — заметили большую кавалькаду разнаряженных всадников и открыли ураганный артиллерийский огонь по тому квадрату, уложив как самого великого князя, так и почти сотню блестящих гвардейских офицеров и генералов, в том числе и «белого генерала» Скобелева.
Здесь Русско-турецкая война началась в 1878 и завершилась в 1880, примерно с такими же результатами. Также мёрли и геройствовали на Шипке, также мучились с Плевной, сдавшейся лишь на пятом штурме. Только в этой реальности был не Берлинский конгресс, а Венский, но Россия получила столь же знатный щелчок по носу от «европейского концерта», на что Александр Третий, уже не Миротворец, творчески переработал слова Горчакова, дескать, Россия не сердится на великие державы, а сосредотачивается на собственном развитии и плевать хотела на дела европейские. А поскольку с братом Вовой под Плевной погибли самые-самые интриганы и «ястребы», наверняка молодой монарх вздохнул спокойно. Тем более надо было срочно налаживать диалог с Константином, ибо наличие «второй России», пусть и на далёком острове посреди Тихого океана, здорово поднимало самоуважение у самых честных и достойных офицеров и чиновников. Чуть что — на стол начальству ложился рапорт об отставке и обозлённый на российских бюрократов и коррупционеров правдолюб подавал прошение на выезд и смену гражданства. Тем более на Гуам-Буян ехать не требовалось, можно работать на благо новой Родины в Европе, где король Константин и принц Николай стали акционерами наиболее перспективных заводов, строили океанские пароходы для открытия линии Брест-Марсель-Суэц-Николаевск-Тихоокеанский (столица королевства, быстро строящийся город-порт на Гуаме)…
