Классическая тактика — один в воздухе, один на земле. Атака с двух уровней.

Виктор Сергеевич метнул серию огненных копий сверху. Я создал над собой каменный навес, отражая удары. Осколки камня посыпались вниз, но основная конструкция устояла.

Одновременно Кольцов послал по полу волну ледяных шипов, пытаясь сковать мои движения.

Я ударил ногой в пол. Земля вздыбилась, разрушая лёд и создавая препятствия между мной и Андреем Павловичем.

— Неплохо! — крикнул Громов. — Но недостаточно!

Он обрушил на навес мощный огненный поток. Камень начал плавиться под температурой седьмого ранга. Мне пришлось отступить, разрушив навес и превратив его в облако каменной пыли.

Пыль заполнила пространство, ограничивая видимость. Я использовал воздушный поток, разгоняя облако в сторону инструкторов.

Кольцов создал щит, но пыль всё равно попала ему в лицо. Он на секунду отвлёкся — этого хватило.

Я рванул вперёд, создавая под ногами земляные платформы для быстрого перемещения. Дистанция сократилась. Огненная волна устремилась к Андрею Павловичу.

Он поднял водяной щит, гася пламя. Пар взорвался между нами.

Но я уже переключился на Громова. Воздушный поток подбросил меня вверх — не так высоко, как мог седьмой ранг, но достаточно для атаки.

Огненный шар размером с футбольный мяч полетел в Виктора Сергеевича. Он отклонился, но я уже создал второй, третий, четвёртый — серию быстрых ударов.

Громов вынужден был отступить, теряя высоту.

Я приземлился, тут же создавая вокруг себя кольцо каменных шипов — защита от атаки Кольцова.

Андрей Павлович не стал медлить. Земля под моими ногами задрожала — он попытался создать ловушку. Но я чувствовал вибрации и контратаковал, разрушая его конструкцию своей магией земли.

Громов снова поднялся в воздух. Они с Кольцовым обменялись взглядами — меняли тактику.

Одновременная атака. Сверху — огненные стрелы от Громова. Снизу — каменные шипы от Кольцова. Слева и справа — воздушные потоки, сжимающие пространство.

Координированный удар. Профессионально, жёстко.

Что ж, пора показать, чему я научился за полтора века.

Я хлопнул в ладоши. Земля взорвалась вверх, создавая стену из камня и пыли. Огонь прорвался сквозь щели, формируя огненный вихрь вокруг стены. Воздушные потоки закрутили всю конструкцию, превращая её в бурю из камня, пламени и ветра.

Инструкторы были вынуждены отступить, прикрываясь щитами.

Я не стал ждать. Рванул через собственную бурю, используя воздух для ускорения. Земля подо мной поднималась, создавая платформы для прыжков. Огонь окружал меня защитной оболочкой.

Кольцов попытался остановить водяной стеной. Я прошёл сквозь неё, испарив воду жаром. Дистанция сократилась до метра. Огненная волна устремилась к нему.

— Стоп! — крикнул Громов. — Достаточно! Впечатляюще, Александр Васильевич!

Я разжал руки. Магия отступила. Буря рассеялась. Пламя погасло.

Мы стояли, тяжело дыша. Спарринг длился минут пять, но интенсивность была запредельной.

— Это было… — Кольцов вытер пот со лба, — невероятно. Техника на уровне высокого шестого ранга. Местами даже седьмого.

— Земля и огонь — отлично, — добавил Громов. — Воздух подтянули, хотя ещё есть куда расти. Но главное — умение комбинировать стихии. С этим у вас всё отлично.

— Вы готовы к экзамену, — уверенно сказал Кольцов. — Более чем готовы.

Я кивнул, выравнивая дыхание:

— Спасибо за спарринг. Полезно было проверить себя в полную силу.

— Нам тоже, — усмехнулся Громов. — Давно я так не потел на тренировке.

Мы разошлись по раздевалкам. Душ, переодевание, возвращение в обычное состояние.

Когда я вышел, Алла уже ждала меня у входа.

— Это было потрясающе, — восхищённо сказала она. — Я и не знала, что можно использовать стихии в таких интересных комбинациях…

— Практика, — коротко ответил я. — Много практики.

— Пойдёмте, провожу вас до машины, — предложила она. — Хочу кое-что обсудить.

Мы шли по аллее к парковке. Вечерний воздух был свежим, уже морозным.

— Александр Васильевич, — улыбнулась Алла, — инструкторы сказали, что через пару недель можно записываться на экзамен! Вы представляете? Я смогу получить четвёртый ранг!

— Поздравляю, — улыбнулся я. — Прогресс действительно впечатляющий. Но помните — не торопитесь. Лучше прийти на экзамен полностью готовой, чем провалиться и потом пересдавать.

— Понимаю, — кивнула она. — Ещё потренируюсь. Хочу быть уверенной на все сто процентов.

— Правильный подход.

Мы дошли до моей машины. Алла остановилась, поправляя шубку на плечах.

— Кстати, у меня есть для вас интересная информация, — сказала она, понизив голос.

Я насторожился:

— Какая?

— Помните, мы обсуждали, как бы надавить на Хлебниковых публично? — Алла достала телефон. — Так вот, я нашла вариант. Через свои связи в медиа.

— Слушаю.

— Есть один журналист, Алексей Обнорский. Специализируется на громких журналистских расследованиях — коррупция, корпоративные войны, запутанные схемы. У него свой канал с огромной аудиторией, больше двух миллионов подписчиков. Он руководит агентством журналистских расследований. И ещё ведёт колонку в «Имперских ведомостях».

— Серьёзная заявка, — признал я.

— Ещё какая! — глаза Аллы загорелись. — Плюс у него целая команда профессионалов. Они проверяют каждый факт, собирают доказательства, работают как настоящие детективы. И Обнорский не боится влиятельных людей — у него за плечами несколько громких расследований. Одного министра в отставку отправил, двух крупных бизнесменов — под суд…

— Впечатляет, — согласился я.

— Я узнала через знакомых, что он ищет новую большую тему, — Алла наклонилась ближе, говоря тише. — И я подумала — а ведь наше дело с Хлебниковыми идеально подходит! Это именно тот материал, который Обнорский любит. Резонансный, запутанный, с реальными пострадавшими. Аудитория такое обожает.

Я задумался. С одной стороны — мощный удар по репутации Хлебниковых. С другой — риск, что всё выйдет боком, если журналист окажется непрофессионалом или, не дай бог, купленным.

— Я могу организовать встречу, — Алла прислонилась к машине и скрестила руки на груди. — У меня есть общие знакомые с Обнорским. Договорюсь о неформальной встрече, вы познакомитесь, расскажете ему всю историю, покажете документы. Он оценит материал и решит, браться или нет.

Я смотрел на Аллу, взвешивая все «за» и «против».

Публичное расследование могло стать тем самым оружием, которое прижало бы Хлебниковых к стенке. Репутационный удар, от которого не отмоешься. Плюс защита нашей собственной репутации — люди увидят, что мы жертвы, а не виновники.

Но риски тоже были. Что, если Обнорский окажется некомпетентным? Что, если Хлебниковы попытаются его купить? Что, если расследование выйдет однобоким и навредит нам?

— Хорошо, — решил я наконец. — Договаривайтесь о встрече. Посмотрим, что за человек этот Обнорский.

В воздухе понемногу начинал чувствоваться аромат зимних праздников.

Невский проспект украсили гирляндами и гигантскими снежинками, витрины магазинов пестрели ёлочками и фигурками сказочных персонажей.

Дворец графини Шуваловой на Фонтанке тоже сверкал рождественским убранством. Я припарковался у подъезда, взял футляр с готовым браслетом и поднялся по ступеням к массивным дверям.

Меня встретил уже знакомый дворецкий Анри — седовласый француз с безупречными манерами и лёгким акцентом.

— Господин Фаберже, — он поклонился, — её сиятельство ожидает вас. Прошу следовать за мной.

Мы прошли через вестибюль с мраморной лестницей, свернули в знакомый коридор с портретами знаменитых представителей рода. Анри остановился у дверей гостиной и распахнул их:

— Александр Васильевич Фаберже прибыл, ваше сиятельство. Прошу вас.

Я вошёл и на секунду замер на пороге.

В гостиной меня ждали двое.