— Для того чтоб купить такую машину, нужно выйти на определённый уровень дохода! — заявил Жека, закуривая Мальборо. — А у нас пока ещё нихера нет, хотя…

Тут он вспомнил про сумку с деньгами, которую забрали у покойного Адама. Однако эти деньги были чёрными, и отмыть их ещё не представилось возможным. Сразу появились бы вопросы о том, где взял крупную сумму — в банке не получал, с карты не снимал. Здесь за этим следили строго. Да и дело даже не в этом. Тратиться на дорогой автомобиль он действительно пока ещё не был готов. Одно дело, когда ты вкладываешь без окорота в свой бизнес, совсем другое дело, когда ты бездумно шикуешь, прожигая деньги впустую. Даже дорогую одежду он считал вложением в себя, в свой имидж. И проживание в дорогом пентхаусе относилось туда же. Когда ты живешь в комфорте и не озабочен, кто у тебя за стеной и что тебе ожидать от него, мысли настраиваются на нужный лад значительно проще. А лимузин — это другое. Это нужно водителя, место, где его хранить и обслуживать. С этим Жека пока ещё не хотел заморачиваться. Проще заказать, отдать 500 марок в день и жить спокойно.

Когда лимузин подкатывал к бывшей психиатрической больнице, Жека подумал, что не зря вложил свои деньги и не зря нанял Эмилию…

Сейчас здание и психушкой-то назвать было нелегко — оно преобразилось и стало похоже на особняк или замок, только не на психиатрическую лечебницу. Красную крышу было видно издалека, за кронами деревьев небольшого парка. Над ней летали стаи ворон, и эта картина сильно походила на какой-то мрачный ужастик. Жека не был излишне эмоционален и впечатлителен, но ощутил как холодок пробежал по спине, когда окинул взглядом бывшую больницу.

Лимузин подъехал к зданию и остановился. Жека вышел из машины и осмотрелся по-хозяйски. Здание бывшей лечебницы произвело на него странное впечатление. Это трудно объяснить с точки зрения здравого смысла.

Строение выглядело одновременно старинным и новым, как будто его построили только что. Казалось, что строители только что завершили работу, положив последний кирпич и оставив последний след мастерка на стене. Именно таким здание должно было выглядеть сразу после постройки 100 лет назад.

Кирпич до ремонта обладал грязно-бурым цветом, а сейчас стал красным. Швы между ними строители обновили белым раствором. Входные двери поставили из красного дерева с бронзовыми ручками в виде львиных голов, из ноздрей которых торчали большие кольца. Выглядели они настоящим раритетом. Жека мог поклясться, что раньше здесь стояли другие двери.

Облагорожена и территория бывшей больницы. Разрушенная ограда заменена на новую, сделанную из секций сваренных вместе железных остроконечных пик на кирпичных столбах. Запущенные деревья и кустарники вокруг здания вырезаны. Оборудована большая стоянка для автомобилей с новым асфальтом, размеченным белой краской на стояночные места.

К входной двери вели ступеньки, выложенные из темного гранита. Жека толкнул дверь и вошёл внутрь. Сразу же пахнуло приятным теплом и свежим воздухом — отопление из газовой котельной работало как надо, так же, как и новая вентиляция.

— А тут уютно! — удивился Жека, обращаясь к своим спутницам.

Пол выложен из больших каменных плит, белых и чёрных, лежащих в шахматном порядке. На каждой плите вырезан какой-то символ, похожий на скандинавскую руну. Естественно, это были не натуральные камни, а прессованная мраморная и гранитная крошка, но очень высокого качества. Стены казались сложенными из громадных грубо обработанных каменных блоков, причём стилизация была такой достоверной, что Жека не поверил и провёл по поверхности рукой.

— Это штукатурка! — удивился он. — Мне казалось, это каменная кладка. Хотя я и знаю, что этого не может быть.

— Особым образом наложенная штукатурка с минеральным покрытием, — заявила Эмилия. — Естественно, отделывали лучшие мастера своего дела.

На черном потолке фойе мастерски нарисована огромная белая пентаграмма в виде пятиконечной звезды внутри круга. В самом центре звезды злобно щерилась дьявольская козлиная рожа. По бокам, у стен, стояли большие светильники в виде бронзовых жаровен, внутри которых светились несколько ламп в виде свечей, отбрасывающих на интерьер тусклый таинственный свет.

В фойе для отдыха гостей стояли большие кожаные кресла, выглядевшие тоже раритетными, однако чёрная кожа смотрелась идеально, и по ней видно, что мебель куплена в дорогом магазине.

— Тут всё выше всяких похвал! — заявил Жека. — Всё так, как мы и хотели. Даже Свет?

— Даже… Но для меня тут нет ничего нового… Это я всё придумала! — заявила Сахариха, закуривая сигарету. — Сколько я времени потратила, таскаясь сюда каждый день.

И тут вдруг Жека сообразил, что верно — проект был полностью Светкин и всё это здание ремонтировалось под её личным контролем.

Первое впечатление не оказалось обманчивым — ресторан был сделан именно в таком же стиле, что и фойе. Но кое-где находились и локальные отступления от единого стиля — например, заменена половая или потолочная плитка на другую, отличную по цвету или форме.

В обеденном зале половая плита была шестиугольной формы, походила на соты и смотрелась очень оригинально. Сам обеденный зал сделали неправильной формы, чтобы казалось, будто люди находятся в скалистом гроте — стены и потолок отделали в виде неровной поверхности, с торчащими рёбрами и гранями, искусственно подсвеченными точечными светильниками. Одна стена, у которой находились небольшая эстрада и дверь для выноски блюд, была прямой и отделана искусственной каменной кладкой, как и фойе. Столы и стулья для посетителей изготовлены из обожжённого дуба и смотрелись старыми.

— Великолепно! — похвалил Жека. — И какое название мы замутим для рестика? Что-нибудь необычное бы, этакое…

Жека сделал пальцами жест в воздухе, не находя слов, какое необычное название для ресторана он хотел бы выбрать и тут же рассмеялся.

— Предлагаю «Тенебрис», — улыбнулась Эмилия. — Я давно куда-нибудь хотела приспособить это название, но оно слишком специфическое и необычное. По-латыни это значит «Тьма» или «Мрак». Если изменить название на «Тенебра», то получим три главных таинства в католической церкви. Всё это пронизано мистикой с оккультизмом и неизменно вызывает большой интерес.

— Хорошее название! — согласился Жека. — Мне нравится. Пойдёмте посмотрим, что там дальше.

Весь первый этаж уже оказался готов. По плану здесь располагались ресторан и ночной клуб. Эти два заведения разделяло квадратное помещение, в котором с обеих сторон были устроены большие двери из черного дерева с вырезанными пентаграммами, похожие на ворота в ад. Однако здесь, несмотря на такую же, как и везде, мрачную отделку, устроили вполне земную комнату для развлечений — бильярдную, где уже стояли четыре стола, несколько диванов и небольшой бар.

В правом крыле располагался ночной клуб. Заведение это предназначено не только для танцев, но и для выступлений артистов и музыкальных групп, поэтому в дальнем углу сделали сцену приличных размеров, на которой находился диджейский пульт, усилители и мощные колонки. У каждой стены на приличной высоте, защищающей от жадных рук, виднелись небольшие сцены для танцовщиц.

В целом всё смотрелось очень хорошо. Сахариха и Эмилия с гордостью показывали и рассказывали Жеке обо всём. Чувствовалось, что проделанная работа им самим очень нравится. Жека не возражал. Именно таким он и видел своё и Светкино заведение.

— Всё зашибись! — заявил Жека. — Поработали на славу. Я только одного не вижу — кухню. Хоть заведение и не особо большим получилось, но всё-таки для такой массы народа много еды надо готовить. А это горячий, холодный цех надо, холодильные камеры, кондитерскую, винный погреб. Я как механик по холодильному оборудованию знаю, о чём говорю. Или тут всё на полуфабрикатах будет?

— Какие ещё полуфабрикаты? — недовольно спросила Сахариха. — Ты что, бургерную или пирожковую открываешь? Естественно, у нас будет лучшая кухня во Франкфурте. Я хочу, и шашлычная чтоб в ней была, и тандыр, и коптилка своя, и живая рыба. Всё это будет оборудовано на втором этаже.