— Тяжёлый, сука! — недовольно сказал Жека, хватая тело за шиворот и оглядываясь. За лифтом был небольшой тупик с большими окнами от пола до потолка.

— В окно хочешь запустить его? — догадалась Сахариха, видя куда Жека смотрит.

— Да… — кряхтя, подтвердил Жека и смущённо добавил: — Помоги, пожалуйста, Свет. Нельзя его тут бросать — палево. Пока людей нет, сбросим на улицу. Типа самоубийство произошло.

Сахариха ухватила амбала за шиворот, и Жека с её помощью дотащил тело до окна. Открыл его, крутанув ручку. Свежий холодный ветер хлестнул по лицу, распахнув окно ещё больше. Пока Сахариха придерживала створку, Жека спихнул тело вниз. Через несколько секунд услышал, как тело ударилось об асфальт. Упало оно на улицу, но время было уже позднее, народу шарилось мало, и можно было надеяться, что разберутся не скоро, откуда тело выпало — для этого пришлось бы перерывать весь небоскрёб, допрашивать уйму народу. Одна незадача — на полу остались следы крови от разбитого носа амбала, и прямо у двери лежала его финка. С минуты на минуту должен был выйти пожилой мужик, видимо, рассчитывавшийся за ужин или окучивавший тёлок, с которыми танцевали эти отморозки. Жека поднял финку, а носовым платком вытер кровь, насколько это было возможно, и сунул его в задний карман брюк. Впрочем, на тёмном гранитном полу почти ничего видно не было. Ночью наверняка в здании будет уборка, и все следы затрут окончательно.

— Всё, Свет, погнали! — сказал Жека, подталкивая подружку к лифту. — Там девчонки, наверное, заждались.

В это время дверь ресторана открылась, и оттуда вышел прежний пожилой мужик. Рожа у него была довольная, но, как только он увидел Жеку, почему-то скис. Взглядом поводил туда-сюда, ища своего амбала, и когда не нашёл, гримаса на его роже сменилась на удивлённую, а потом слегка испуганную.

— Чё рожу сквасил? — Жека вальяжно подошёл к мужику. — Тебе фанеру пробить или по яйцам?

— А? — мужик был очень удивлён и не знал, что сказать. Наверняка был главой какой-то банды или просто апельсин с парой качков — телохранителей. Привык к вежливому и подобострастному обращению, что все вокруг его боятся, а тут… Он уже трижды пожалел, что наехал на этого парня. Как будто кто-то его оттаскивал, наверное боженька, когда пошли с Моней наезжать на девок. Где, кстати, Моня? Он же не мог просто так взять и уйти.

— Чё ты тут квакаешь, сучара? — сурово спросил Жека и зарядил мужику по яйцам. — Ещё раз увижу тут или где ещё, убью нахер. Ты поняла, сука?

Скорчившийся мужик бешено закивал головой и отвернулся, чтоб его больше не били. И тут Жека увидел торчащую из нагрудного кармана пиджака визитку. Взял её и прочитал: «Генри Людвигович Трахенберг. Охранная деятельность и найм телохранителей».

— Я тебя найду! — Жека потряс карточкой перед рожей Трахенберга и кивнул Сахарихе, чтоб она шла за ним в лифт.

Спустившись на первый этаж, Жека увидел Эмилию с Ириной, стоявших у выхода из здания и с тревогой наблюдавших по сторонам.

— Чё стоите? — удивился Жека. — Я ж сказал вам в лимузин садиться.

— Мы думали… Вдруг вам помощь нужна… — испуганно сказала Эмилия. — Хотели подняться наверх.

— А… Не! — рассмеялся Жека. — Помощь не нужна! Тот мужик извинился, сказал, что они неправы были. Так что поехали домой. К нам. И продолжим пьянку. План такой. Как вам?

— Круто! — захлопала в ладоши Сахариха. — Устроим дискотеку нон-стоп на всю ночь!

И устроили. Устроили! Чего не бухать-то миллионерам? Ешь, пей, развлекайся, танцуй всю ночь под громкие танцевальные ритмы, изрыгаемые мощной акустикой хай-энд класса. В зале полумрак, озаряемый вспышками света от цветомузыки. Жека сидит довольный на диване с бокалом виски в руках и, смеясь, наблюдает, как развлекаются девчонки. А развлекались они уже совсем не по-детски. Что могут устроить три пьяные бабы, разгорячённые алкоголем, громкой музыкой и полутьмой, придающей обстановке некий привкус интима? Естественно, на ум сразу придёт стриптиз и сексуальные танцы. Сахариха принимала в этом самое активное участие. У Жеки сложилось впечатление, предложи он групповуху всем троим, никто бы не отказался. Но нет. Во всём этом бардаке, несмотря на его явную сексуальность, никакого призыва к сексу не было. Просто они вот так развлекались, в меру своего ума. Сели бы поговорить о книгах — Жека и такое времяпрепровождение счёл бы достойным. И так же поучал бы их, сидя наверху, в библиотеке, в кожаном кресле с кубинской сигарой в одной руке, томиком классики в другой и бутылкой рома на столе, прямо как Хемингуэй. Книг он прочитал много, побазарить было о чём.

Закончилось всё, как и многие такие развлечения, одним — беспробудным пьяным сном. И мощным отходняком прямо посреди ночи. Жека пришёл в себя ночью и сразу же почувствовал, что лежит на полу, на ковре. Прямо над лицом свисала чья-то голая пятка. Осторожно сел и огляделся… По всему залу признаки абсолютного бардака — одежда, обувь, валяющиеся бутылки, бокалы. Музыка смолкла, и эта тишина, казалось, мощными ударами отдаётся в голове. Давление, как у старого деда… Отходняк начался, походу. Жека встал и, пошатываясь, побрёл к холодильнику, открыл дверцу, достал бутылочку баварского и за две минуты осушил, заливая полыхающие колосники. Теперь огляделся уже более предметно. Конца вечеринки он, ожидаемо, не помнил… Как и всегда, в зале фоном показывал что-то телевизор, какой-то старый гонконгский боевик. От телевизора свет и тени бегали по полутёмному помещению.

Вся троица спала на огромном диване в зале, и все были абсолютно голые. Правда, посворачивались калачиком, накрывшись пледами, и нельзя было определить, кто где — всё смешалось в кучу-малу. Жека только сейчас обратил внимание, что он в одних трусах. Ну вот, бляха-муха… Кто-то постарался же… Покурив и тут же почувствовав, как никотин ударил по мозгам, Жека так же свернулся калачиком, обнял кого-то, обхватив сиську, и уснул, прижавшись к тёплому телу. Утро обещало быть суровым…

Однако утро получилось никаким. Так как все были порядком с похмела, то никто никого насильно не будил и не тормошил. Девчонки сбегали в душ, потом открыли бутылку вина, но Жеку будить не стали — дали проспаться. Поэтому проснулся уже в полдень — неяркое декабрьское солнце светило вовсю прямо в глаза.

— Чё случилось? — недоумённо спросил Жека, открывая глаза. Во рту перегар вроде не чувствовался.

— Ничего, — пожала плечами Сахариха, покуривая тонкую сигарету и попивая вино из бокала. — Все ужрались. Сейчас сидим, опохмеляемся.

— Я тоже хочу! — заявил Жека. — А ещё жрать хочу как волк. Давай, давай, Свет, сообрази чего-нибудь лёгкого. Молоко, апельсиновый сок закажи. На сегодня тоже дела есть.

Жека придерживался определённых взглядов в бизнесе. Бухать и гулять хорошо, но только тогда, когда нечего делать. Если есть дела — хоть тушкой, хоть чучелком бери и делай. С похмела — похмеляйся, ешь и делай.

— Какие дела? — с интересом спросила Сахариха.

— Ресторан готов к приёму посетителей, — сказала Эмилия. — Можно ехать смотреть отделку… На данном этапе ещё можно всё отменить, если вам не понравится дизайн. Если понравится — я тут же буду заказывать кухонное оборудование и мебель. В обеденный зал тоже.

На завтрак заказали самое простецкое, что Жека всегда обожал — яичницу с жареной колбасой, салат из огурцов с помидорами, молоко и апельсиновый сок. Уже окончательно почувствовав, что пришёл в себя, Жека повеселел.

— Ну что, понравилось? Когда повторим? — смеясь, спросил он.

— Да хоть сейчас! — дерзко ответила Сахариха. — Напугать решил?

У Эмилии и Ирины предложение не получило широкого отклика, судя по слегка встревоженным лицам. Эх, не привыкли они ещё гулять по-русски, с душой! У русских всегда так — работать так работать, гулять так гулять, среднего не дано.

После завтрака вызвали опять лимузин и поехали смотреть ресторан. Жека поехал без охраны, поэтому взял пистолет и финку.

— Надо бы нам свою такую тачку, — заявила Сахариха, удобно расположившись в лимузине. Была она одета в деловой костюм и короткое пальто. Светлые волосы стянуты меховой повязкой с ушками. Ирина и Эмилия тоже переоделись в деловые костюмы. Один Жека, вырядился как босяк с рабочего района, в спортивках и кожанке. Никаких переговоров не намечалось, поэтому надевать деловой костюм и пальто он не посчитал нужным.